Элизабет Стюарт - В объятиях врага
– Спасибо вам, что принесли мне завтрак, Кэт. Я знаю, у вас много куда более важных забот: полон дом гостей. Меня бы следовало заставить ждать до полудня, раз уж я проспала до середины утра.
Кэт ответила своей любимой присказкой:
– По распоряжению хозяина. Ты вчера поздно легла, поэтому было велено тебя не будить, а мне приказали подать тебе завтрак, как только проснешься. – Старуха окинула девушку задумчивым взглядом. – Хозяин нынче в прекрасном расположении духа, хотя вчера протанцевал всю ночь напролет, а сегодня поднялся с зарей.
Итак, Фрэнсис «в прекрасном расположении духа». Энн представила себе его взгляд с задорной и лукавой искоркой, и боль пронзила ее сердце. Делать вид, будто ничего не произошло, будет труднее, чем ей представлялось…
Остаток утра не принес Энн никаких неприятных неожиданностей. Убедившись, что Фрэнсис уехал на прогулку с мужчинами, она принялась за работу, помогая Дженет развлекать тех дам, которые еще не готовились к отъезду. Фрэнсис вернулся лишь в середине дня. Энн заметила его широкоплечую фигуру посреди большого зала – он о чем-то весело спорил с ее дядей, оба они смеялись. У нее осталась лишь секунда, чтобы собраться с силами, прежде чем он обернулся. Его лицо тотчас же осветилось особой потайной улыбкой, незаметной посторонним, которая мгновенно отозвалась в ее сердце. Она едва удержалась от ответной улыбки.
Проложив себе дорогу сквозь толпу друзей, Фрэнсис подошел к ней.
– Ты пропустила великолепное утро, соня, – шутливо упрекнул он. – У меня было большое желание тебя разбудить, когда я проходил мимо твоей комнаты на рассвете.
Энн притворилась, что не замечает его волнующего полушепота. «Он на такие штуки мастер», – напомнила она себе и, собрав воедино всю свою гордость, ответила лишь небрежной усмешкой.
– Кэт совершенно напрасно позволила мне проспать чуть ли не до полудня, милорд, предоставив всех ваших гостей заботам бедной Дженет. По правде говоря, мне некогда: надо выполнить поручение леди Макгиннес. Я и без того уже слишком задержалась.
Проскользнув мимо него, она торопливо удалилась, но все же успела заметить выражение удивления и обиды, промелькнувшее в его глазах.
Весь остаток этого долгого и злосчастного дня прошел в хитроумных маневрах. Действуя с величайшей осмотрительностью, Энн сумела ни разу не попасться на глаза Фрэнсису. Несколько раз они чуть было не столкнулись нос к носу, но большей частью она умудрялась находить себе занятия в самых отдаленных уголках замка. Даже когда он попросил Кэт позвать ее, она отослала старую служанку, неуклюже сославшись на то, что ей сейчас некогда.
К вечеру Энн почувствовала себя совершенно разбитой. Ей до смерти надоело притворяться веселой среди людей, с которыми она была едва знакома. Голова у нее болела, ей хотелось остаться одной. Она незаметно выскользнула в боковую дверь и с тяжелым сердцем побрела по двору к конюшням. Вот уже два дня, как она не видела Касси: если так и дальше пойдет, кобыла, пожалуй, ее не узнает…
В конюшне было полутемно, и в этот час в ней не оказалось ни одного человека.
Энн медленно прошла по проходу между стойлами, пока не добралась до денника Касси. Кобыла потерлась своей бархатистой мордой о ее руку, ткнулась любопытным носом ей в карман, почуяв припасенные там сушеные фрукты, которые Энн позаимствовала в кухонной кладовой. Девушка погладила атласную шею, распутала пальцами узлы в густой черной гриве.
– Какая же ты у нас красавица, Касси! Мне будет жаль расставаться с тобой, когда я уеду. А ты будешь по мне скучать?
Кобыла томно взглянула на нее влажными черными глазами и снова потерлась носом об ее руку, проверяя, нет ли там еще чего-нибудь вкусненького.
– Все понятно: ты будешь скучать по лакомствам, которые я тебе приношу. Что ж, придется тебе завести дружбу с кем-нибудь еще, когда меня не будет…
– А далеко ли вы собрались, госпожа Рэндалл, осмелюсь спросить? – раздался знакомый голос у нее за спиной.
Энн удивленно обернулась. Фрэнсис стоял, прислонившись к стене конюшни. Его лицо казалось суровым, красивый рот был крепко сжат. Ни намека на улыбку! На краткий миг сердце у нее сжалось при мысли о том, что она причинила ему боль.
– Полагаю, рано или поздно мне придется отсюда уехать, – сказала она, вновь поворачиваясь к кобыле, чтобы не выдать свои истинные чувства.
– Вы уедете только в том случае, если я так решу, но уж никак не раньше, – возразил он и как-то незаметно оказался в опасной близости от нее. – Весь день я пытался с вами встретиться, сударыня. Только не говорите мне, что вам об этом ничего не известно.
Его голос звучал сдержанно, но она расслышала в нем глухое недовольство.
– Мне надо было помочь Дженет, – объяснила Энн, чувствуя, как сердце начинает биться учащенно.
– И все-таки, я думаю, вы могли бы уделить мне минутку, если бы у вас было на то желание. Что случилось, милая? – спросил он с внезапно прорвавшейся нежностью в голосе.
Энн виновато отвела взгляд и слепо уставилась на грубо обструганные доски пола.
– Ничего, – пробормотала она и пожала плечами с деланным безразличием.
– Черт бы тебя побрал, женщина! Что за игру ты затеяла? – взорвался Фрэнсис. – Может, вчерашняя ночь мне приснилась? Или тебе просто нравится выставлять меня дураком?
Помимо совершенно явственного раздражения, в его голосе ей почудилось что-то еще. «Неужели боль?» – спросила себя Энн. А может быть, она ошиблась, и Фрэнсис вовсе не пытался ее обольстить из мести Гленкеннону? Но если так, тогда тем более необходимо как можно скорее прервать отношения, изначально лишенные будущего. Знакомство с ней не принесет Маклину ничего кроме неприятностей.
– Вчера ночью было слишком много вина и лунного света – вот и все, – произнесла Энн дрожащим голосом. – А сегодня утром я все обдумала и поняла, что мне это не нужно. Не сомневаюсь, ты согласишься со мной. Это… это была просто случайность.
Она отвернулась, собираясь уйти, но в ту же секунду он выбросил руку вперед, преграждая ей путь.
– А тебя не интересует, что я думаю по этому поводу? – прошептал Фрэнсис, наклонившись к самому ее лицу. – Или тебе просто нравится сводить мужчин с ума подобным образом? Богом клянусь, мне жаль, что я отпустил тебя вчера ночью!
Не говоря больше ни слова, он стремительно и властно привлек ее к себе, крепко обхватив одной рукой тонкую талию, а другой рукой – затылок. Его пальцы вцепились ей в волосы, губы больно смяли ее рот.
Энн попыталась воспротивиться этому грубому натиску, столь непохожему на нежность, соединявшую их прошлой ночью, но очень скоро у нее пропала охота отталкивать Фрэнсиса. Ее губы сами собой, помимо воли раскрылись навстречу его поцелую, язык робко ответил на его требовательный зов. Этот жаркий поцелуй пробудил в ней неудержимый трепет, затронул какую-то первобытную струну в ее душе, о существовании которой она до сих пор не подозревала. Позабыв о сопротивлении, Энн прижалась губами к его губам, прильнула к нему всем телом, опровергая своей молчаливой страстностью только что произнесенные слова.
