Сара Маклейн - Распутник
Пенелопа помотала головой.
— Я имею в виду твои человеческие достоинства.
Он застыл.
— Любой, кто знает мою историю, скажет, что таких достоинств у меня нет. Я их утратил десять лет назад. Может быть, ты не слышала?
Пенелопа понимала, что вопрос он задал скорее риторический, но решила не сдаваться.
— Слышала. — Она вздернула подбородок и уверенно встретила его взгляд. — И ты готов позволить единственному глупому, по молодости грешку довлеть над тобой всю жизнь? И надо мной заодно, поскольку я теперь твоя жена.
— Я потерял все. Сотни тысяч фунтов. Из-за одной карты. Потеря была колоссальной, достойной занесения в учебники истории. И ты называешь это грешком?
Она сглотнула.
— Сотни тысяч?
— Чудь больше, чуть меньше.
— Из-за одной карты?
— Из-за одной.
— Тебе крупно не повезло. Но это уже в прошлом. Теперь ты должен показать себя настоящим джентльменом. Если мы хотим убедить общество, что мои сестры достойны хороших мужей, ты должен как мой муж быть на высоте положения.
Он молчал очень долго. Так долго, что она испугалась, не зашла ли чересчур далеко. Затем пристально взглянул на нее.
— Давай выложим карты на стол, хорошо? Ты хочешь успешного сезона для своих сестер и хороших мужей для них. Хочешь моего возвращения в общество. Что еще, Пенелопа? Проси сейчас — или уже никогда.
Чего она хочет от него?
Большего.
Словно кто-то прошептал это слово — не просто эхо того вечера, когда все казалось таким далеким... того вечера, что изменил все, кроме одного. Возможности быть чем-то большим, чем марионеткой для него, ее семьи и всего общества. Возможности получить удивительный опыт. Удивительную жизнь.
— Я хочу больше, чем простую правильную жизнь в качестве простой правильной жены.
Похоже, он растерялся.
— И что это значит?
— До сих пор я жила, как образцовая молодая леди... и превращалась в образцовую старую деву. И это было... ужасно. — Собственные слова удивили ее. Никогда раньше она не думала, что это ужасно. Никогда не представляла себе ничего другого. До сих пор. До него. А он предлагает ей шанс изменить это. — Я хочу другого супружества. Такого, где мне будет позволено быть чем-то большим, чем просто леди, проводящей свою жизнь за вышиванием и благотворительностью и не знающей ничего, кроме любимого пудинга мужа.
— Мне все равно, будешь ты вышивать или нет. К тому же я припоминаю, что шитье и ты не очень сочетаетесь.
Пенелопа улыбнулась:
— Отличное начало.
— И если ты не подаришь благотворительности ни единой минуты времени... честное слово, не представляю, чтобы это меня хоть чуть-чуть обеспокоило.
Улыбка стала шире.
— Тоже многообещающе. Полагаю, любимого пудинга у тебя нет?
— Нет, ни один не стоит упоминания. — Он помолчал, глядя на нее. — Похоже, есть и еще что-то?
Пенелопа понравилось, как это прозвучало. Мелодично. Обещанием.
— Надеюсь, что да. И мне бы очень хотелось, чтобы ты мне это показал.
Его глаза мгновенно потемнели, сделавшись прелестного болотистого цвета.
— Не уверен, что я тебя понял.
— На самом деле это очень просто. Я хочу приключения.
— Какого именно?
— Того, что ты пообещал мне в Фальконвелле.
Он откинулся на спинку сиденья, и в его глазах мелькнула искорка веселья — искорка, которую она помнила с детства.
— Что ты имеешь в виду, леди Пенелопа?
Она его поправила:
— Леди Борн, пожалуйста.
Его глаза на мгновение расширились. Достаточно, чтобы она успела заметить в них удивление до того, как он наклонил голову.
— Значит, леди Борн.
Пенелопе понравилось, как звучит ее новое имя. Хотя и не должно бы. Ведь он не дал ей никаких оснований для этого.
— Я хочу посмотреть твой игорный дом. Его еще называют адом.
Он выгнул бровь.
— Зачем?
— Мне кажется, это и будет настоящее приключение.
— Вне всякого сомнения.
— Полагаю, женщины не часто туда заходят?
— Такие женщины, как ты, — нет.
Женщины как ты.
Намек ей не понравился. Намек на то, что она простая и скучная и не склонна к авантюрам... никогда. Пенелопа не отступила.
— И все равно я хочу туда сходить. — Немножко подумала и добавила: — Ночью.
— Какое значение имеет время?
— Вечерние события всегда более безрассудны. В них так много недозволенного.
— Что ты знаешь о недозволенном?
— Не так уж много. Но я уверена, что обучусь быстро. — Сердце ее заколотилось при воспоминании об их первой ночи вместе, о наслаждении, дарованном Борном, но она тут же вспомнила, что он покинул ее, едва обеспечив заключение брака. Пенелопа откашлялась, внезапно почувствовав себя неуверенно. — Какая удача иметь мужа, который может устроить мне турне по всем этим безнравственным удовольствиям.
— И вправду удача, — протянул он. — Если бы твоя страсть к приключениям не вступала в прямое противоречие с респектабельностью, которой я, по твоему настоянию, должен прикрыться, я бы с радостью повиновался. К сожалению, теперь вынужден отказать.
Вспыхнул гнев.
Значит, его предложение было ненастоящим! Он готов удовлетворять ее капризы, готов заплатить цену за их брак, за Фальконвелл, но только ту, которую назначит сам. Он ничем не отличается от других. От отца, от жениха, от всех тех джентльменов, что пытались ухаживать за ней в последующие годы.
Так вот, она этого не потерпит.
Ее принудили выйти замуж чередой событий, которыми она не могла управлять. Она согласилась выйти замуж за негодяя. Но делать, из себя пешку она не позволит!
— Как же так? Ты пообещал мне той ночью, когда я согласилась выйти за тебя замуж, что я смогу вести такую жизнь, какую захочу, иметь те приключения, какие пожелаю. Пообещал, что разрешишь мне экспериментировать, потому что запятнанный титул маркизы Борн может погубить мою репутацию, но зато подарит мне целый мир.
— Это было до того, как ты начала настаивать на респектабельности. — Он подался вперед. — Ты хочешь, чтобы твои сестры респектабельно вышли замуж. Не делай ставку на то, что не готова потерять, милая. Третье правило игроков.
— И негодяев, — буркнула она раздраженно.
— Их тоже. — Он долго смотрел на нее, словно испытывая ее гнев. — Твоя главная проблема в том, что ты не знаешь, чего по-настоящему хочешь. Ты знаешь, чего должна хотеть. Но это не то же самое, что настоящее желание, верно?
Этот человек просто бесит!
Пенелопа подалась вперед и потребовала:
— По крайней мере расскажи мне об этом заведении. Если бы ты сводил меня туда, рассказывать бы не пришлось. — Уголок его губ слегка приподнялся. Пенелопа это заметила. — Вижу, ты со мной согласен.
