Лиза Клейпас - Люби меня в полдень
Альберт тихо и жалобно заскулил, глядя на них двоих.
Над плечом Кристофера Беатрис заметила горничную, нерешительно стоящую у двери с охапкой поднятых с пола вилок в руке.
Хотя Беатрис совершенно не заботило, как вся эта ситуация выглядит со стороны и не приведёт ли это к скандалу, девушку очень беспокоил вопрос, как ей защитить Кристофера, пребывающего в таком уязвимом состоянии. Капитан Фелан не захотел бы, чтобы кто-нибудь увидел его, когда он не мог полностью контролировать себя.
— Оставьте нас, — тихо приказала Беа.
— Да, мисс, — благодарная служанка поспешно убежала, закрыв за собой дверь.
Беатрис вновь посмотрела на Кристофера, который, казалось, не заметил этого короткого диалога. Она бережно опустила его голову себе на грудь и прижалась щекой к его блестящим светлым волосам. И стала ждать, позволив Кристоферу чувствовать ровный ритм её дыхания.
От Кристофера пахло чистотой и летом, горячим солнцем и шафраном. Беатрис закрыла глаза, ощущая, как его тело давит на её с интригующей настойчивостью, а колени запутались в ворохе юбок.
Прошла минута, ещё одна. До конца жизни Беатрис не забыла бы, как лежала с Кристофером наедине в ярком квадрате солнечного света, проникающего в комнату через окно… его приятный вес на её теле, сокровенное тепло его дыхания у её шеи. Беатрис жила бы в этой минуте вечно, если бы это было возможно. «Я люблю тебя, — подумала она, — безумно, отчаянно, навечно — я люблю тебя».
Кристофер поднял голову, взгляд недоумевающих серых глаз опустился на Беа.
— Беатрис, — его прерывистый шёпот привёл девушку в трепет. Кристофер обхватил её лицо ладонями, его длинные пальцы нежно зарылись в её спутанные тёмные локоны. — Я не причинил вам боль?
Желудок Беа сжался. Она покачала головой, не в силах говорить. О, то, как он смотрел на неё, именно на неё… это был Кристофер из её грёз. Мужчина, писавший ей. Такой заботливый, настоящий и великолепный, что ей захотелось заплакать.
— Я думал… — Кристофер остановился на полуслове и провёл большим пальцем по горячей щеке Беатрис.
— Я знаю, — прошептала она, от его прикосновения её нервы натянулись, словно струны.
— Я не хотел этого делать.
— Я знаю.
Пристальный взгляд Кристофера опустился на полуоткрытые губы Беатрис и надолго задержался там, пока она не ощутила, как он ласкает её взглядом. Сердце Беа сильно забилось, разгоняя кровь к онемевшим конечностям. Каждый вздох заставлял её тело прижиматься к телу Кристофера, чувствовать дразнящее трение твёрдой плоти и тёплой льняной одежды.
Беатрис оцепенела, заметив неуловимые изменения в выражении его лица, потемневшие серые глаза. Возможное развитие событий проникло в тишину, как солнце пробивается сквозь листву деревьев в лесу.
Девушка гадала, поцелует её Кристофер или нет.
И одно-единственное слово промелькнуло в её сознании.
Пожалуйста.
Глава 11
Кристофер напряг дрожащие мышцы. Сердцебиение отдавалось в ушах. Изо всех сил он старался понять, как произошло, что он совсем растерялся в этой ситуации. Громкий звук напугал его, и он действовал, не раздумывая. И ничего не осознавал, пока не обнаружил, что лежит на Беатрис, пытаясь защитить её… защитить их обоих. А когда в ушах затих шум, пришло понимание того, что он натворил.
Сбил беззащитную леди с ног! Бросился на неё, как ненормальный! Господи! Кристофер чувствовал себя потерянным, слегка помешанным. Возможно, он даже ушиб её.
Следовало бы помочь леди встать и принести ей искренние извинения. Вместо этого кончики его пальцев легли на её шею, лаская пульсирующую жилку. Боже, что он делает?
Прошло много времени с тех пор, как его обнимала женщина. Это было так приятно, что Кристофер никак не мог заставить себя освободить её. Мягкое тело баюкало женской силой, тонкие нежные пальчики продолжали поглаживать его по затылку. Ему никогда не приходилось видеть таких голубых глаз — прозрачных и тёмных, как бристольское стекло[26].
Кристофер старательно вспоминал причины, почему не следовало хотеть эту женщину. Он даже попытался вызвать образ Пруденс, но не преуспел. Закрыв глаза, он ощутил на своем подбородке дыхание Беатрис. Он чувствовал её всем телом: её запах проник в нос и горло, тепло просачивалось сквозь кожу.
Казалось, за все долгие месяцы и годы желание копилось для этой секунды, для этого прижатого им стройного тела. Он боялся того, что мог бы сделать с нею. Нужно было откатиться подальше, чтобы между ними появилось расстояние, но всё, что он мог, это продолжать накапливать ощущения соблазнительно поднимающейся и опадающей груди, разведённых ног под тяжелыми юбками. Поглаживания её пальцев по шее одновременно вызывали приятную прохладу и заставляли гореть жаркой потребностью его плоть.
Он с отчаянием нащупал нежные руки и прижал над её головой.
Стало лучше.
И хуже.
Её взгляд бросал вызов, приглашал к ещё большей близости. Кристофер чувствовал силу и жар её желания, и всё в нём отвечало на этот призыв. Как зачарованный, он следил за расползающимся по атласной коже румянцем и хотел бы последовать за ним пальцами и губами.
Но вместо этого он встряхнул головой, чтобы прояснить мысли.
— Простите, — сказал он с глубоким вздохом. — Простите, ради бога, — повторил он. Из горла рвался невесёлый смех. — Мне все время приходится перед вами извиняться.
Она расслабила руки.
— Это не ваша вина.
Кристофер не мог понять, как, дьявол, ей удавалось оставаться такой невозмутимой. Кроме румянца на щеках, ничто не указывало на её смущение. Появилось раздражающее чувство, что им умело манипулируют.
— Я толкнул вас на пол.
— Не специально.
Попытки девушки успокоить Кристофера вызвали обратное действие.
— Причины не имеют значения, когда на вас падает некто вдвое тяжелее.
— Причины всегда имеют значение, — не согласилась Беатрис. — Кроме того, я привыкла, что меня сбивают с ног.
— И часто с вами это случается? — язвительно уточнил он, освобождая её руки.
— Да, часто. Собаки, дети… все на меня прыгают.
Это Кристофер мог понять. Прыгнуть на неё оказалось самым приятным из того, что он делал за многие годы.
— Не будучи ни ребёнком, ни собакой, у меня нет оправдания.
— Служанка уронила поднос. Ваши действия вполне объяснимы.
— В самом деле? — скатываясь с неё, с горечью спросил Кристофер. — Будь я проклят, если понимаю.
— Конечно, объяснимы, — продолжила Беатрис, поднимаясь с пола. — Долгое время вы учились падать ради спасения жизни при каждом выстреле и взрыве снаряда. Возвращение домой не означает, что вы легко забудете о многолетних привычках.
