Джоанна Мэйкпис - Интриги королевского двора
— Объяснить этот поступок будет нелегко, — еле слышно произнес он.
— Она должна знать правду, — с дрожью отозвалась Энн.
— Правду о чем? Что вы наконец-то поняли, что влюблены в меня?
— Да, черт побери! — выпалила Энн. — Я люблю вас, Ричард Оллард. Теперь я знаю это, но… — она вдруг отстранилась, — но это ничего не меняет. Неважно, любите вы меня или нет — жить с вами я не смогу. Мне не вынести таких испытаний…
— Дорогая, как только я покончу с делами в Лондоне, я посвящу свою жизнь вам одной, и тогда…
— Вы опять? — возмутилась Энн. — Вы то и дело бросаете вызов смерти. Вам незачем было сражаться с кабаном, защищая сына человека, которого вы ненавидите. Расправиться с этим зверем мог бы любой из придворных…
— Но размышлять об этом мне было некогда, милая. Принц — ребенок, неразумное дитя, как и ваш брат Нед. Неужели вы не кинулись бы на помощь брату? Еще немного — и кабан убил бы мальчика. Мне пришлось вмешаться. Я не успел подумать о том, чьего сына спасаю, и вы это понимаете.
Энн прерывисто вздохнула.
— Но есть и другие опасности… нет, не пытайтесь убедить меня, что мне они мерещатся. И ради них вы готовы пожертвовать всем, даже мной?
Услышав эти слова, Ричард с трудом сглотнул и на миг отвернулся.
— Долг чести велит мне…
— Прежде думать о других — об узнике Тауэра, если не ошибаюсь?
— И о нем тоже: он взрослый человек, но мир для него — тайна за семью печатями. Ему, как и принцу Генри, не обойтись без помощи. Я не могу бросить его на произвол судьбы.
— Тогда мне больше нечего добавить, — печально откликнулась Энн. — Едем скорее, иначе нам не избежать расспросов. Надеюсь, ваши раны не открылись?
— Нет, это просто царапины. Надо будет только, как следует промыть их, чтобы они не воспалились, — объяснил Ричард. — А как быть с леди Филиппой? Мы можем рассчитывать на ее молчание?
— Пожалуй, да. Она еще очень молода, но почти всю жизнь провела при дворе герцогини Маргариты, где полным-полно интриганов. Филиппа умеет держать язык за зубами.
Они вернулись на тропу, к нетерпеливо поджидающей их Филиппе. Девушка встревожено вгляделась в лицо подруги, но Энн опередила ее вопросы, молча, покачав головой.
— Никто не пострадал, — коротко объяснил Ричард. — Лошадь понесла, но мистрис Энн сумела удержаться в седле.
К наступлению сумерек они вернулись в резиденцию короля.
Ужин затянулся, во время еды Энн не успела перемолвиться словом с Филиппой.
Пришлось ждать ночи. Филиппа была молчалива, но, наконец, не выдержала и заметила:
— Боюсь, у мистера Олсопа будет немало неприятностей, если твой отец узнает…
— Ты должна знать правду, Филиппа. — Энн приподнялась, опираясь локтем на подушки. — Но умоляю тебя, никому не проговорись! Не заговаривай больше об этом даже со мной! Мистер Олсоп вовсе не слуга моего отца, он вообще не слуга, а сын сэра Доминика Олларда.
Филиппа ахнула — это имя было ей знакомо.
— Ричард как раз гостил у нас, когда королева призвала меня ко двору, вот он и предложил проводить меня. А я… — Энн заколебалась, понимая всю нелепость своего поступка, — я сказала Хильярду, что Ричард — мой слуга. Это случилось, когда мы подъезжали к Вестминстеру, и Хильярд помог нам пробраться к воротам.
— Но зачем ты назвала Ричарда слугой? — удивленно спросила Филиппа.
— Сама не знаю. Я боялась оставаться одна в Вестминстере. — Энн с трудом сглотнула. — А под своим настоящим именем ему было бы неудобно и даже опасно появляться во дворце. Ричард попал в опалу потому, что был предан покойному королю, как и твой, и мой отец.
Филиппа кивнула, прекрасно понимая, о чем говорит подруга.
— И ты… любишь его? — Она заглянула в глаза Энн.
— Да, — отозвалась Энн еле слышно. — Кажется, люблю. Отец хочет, чтобы я стала женой Ричарда.
— Тогда вам обоим не о чем беспокоиться.
— Напротив! — с жаром возразила Энн. — Ричард наотрез отказывается забыть о прежней жизни, а я не желаю быть женой заговорщика. Филиппа, ты можешь понять, как страшно жить, каждую минуту беспокоясь за близкого человека! Я знакома с вдовами тех, кто погиб при Редмуре. Я не хочу повторять их судьбу, не желаю отказывать себе во всем, лишь бы сохранить поместье. Такая жизнь женщине не в радость.
— Но ты же призналась, что любишь Ричарда.
— Всем сердцем! — зазвеневшим голосом подтвердила Энн.
— Значит, ты будешь любить его, несмотря ни на что, и любовь поможет тебе пережить все невзгоды, — не по возрасту мудро заключила Филиппа. — Ни с кем другим ты не сможешь быть так счастлива. А если жизнь вскоре разлучит вас, ты будешь вспоминать только о нем и тех минутах, когда вы были вместе. Так говорит моя мама, а она всем сердцем любит моего отца. Она готова на любые жертвы, лишь бы быть с ним. — Филиппа помолчала и добавила: — Я знаю, тебе хватит сил вынести все, милая Энн. Как бы я хотела испытать такую же любовь! Это удивительный и редкий дар судьбы.
Чуть не плача, Энн пожала подруге руку.
— Какая ты умница, Пиппа, — пробормотала она. — Ты гораздо мудрее меня…
— Так ты обещаешь, как следует подумать?
— Конечно, дорогая. Я все время думаю об этом — с тех пор как поняла, что люблю Ричарда. — Она вздохнула. — Если бы мне только удалось убедить его уехать домой, в Йоркшир, забыть о заговорах…
Скрипнула дверь, вернулась Мэри. Девушки обнялись и затихли. Как и обещала Филиппа, она по-прежнему относилась к Ричарду как к слуге и никому не рассказала, что видела подругу в его объятиях.
Через три дня король вернулся в Вестминстер, девушки вновь очутились в своей комнате. Дни стали короче и холоднее, по коридорам гуляли зябкие сквозняки. Энн и Филиппе пришлось надевать самые теплые платья и подбитые мехом плащи. Джон Хильярд по-прежнему оказывал Энн знаки внимания, смущавшие ее. Она не могла отделаться от мысли, что он пристально следит за ней, каждая беседа казалась ей допросом. Однажды Филиппа заметила:
— Кажется, милая Энн, мистер Хильярд увлечен тобой.
Энн от отвращения передернуло.
— Внимание мистера Хильярда мне льстит. Но он в фаворе у Генриха и потому вряд ли решится связать судьбу со мной, дочерью опального сторонника покойного короля. Зато, — добавила она сквозь зубы, — его весьма интересуют дела моей семьи, он подробно расспрашивает о том, как часто мой отец покидает Раштон.
Прелестные глаза Филиппы широко раскрылись, она понимающе кивнула и быстро перевела разговор на другое. Энн не сомневалась в том, что отныне и ее подруга будет осмотрительна в разговорах с Джоном Хильярдом.
