Джорджетт Хейер - Арабелла
— Хорошо, моя дорогая. Но если об этом узнают в свете, о тебе может сложиться соответствующее мнение.
В свете еще только могло сложиться соответствующее мнение, а вот слуги леди Бридлингтон после этого случая сразу поняли, что прибывшая гостья занимает отнюдь не самое высокое положение в обществе. Личная служанка ее светлости — старая дева, среднего возраста, с грубыми чертами лица, причесывая вечером свою госпожу, осмелилась заметить, что мисс не производит впечатление девушки из богатой, благородной семьи.
Леди Бридлингтон обычно позволяла мисс Кларе Кроул некоторую вольность в общении с ней, но эти слова не могли не взволновать ее. Не хватало еще, чтобы слуги, которые любили обсуждать людей из высшего света, поделились этим мнением со своими знакомыми. Тогда слухи поползут по всему городу и неминуемо достигнут ушей хозяек других благородных домов. Леди Бридлингтон, придав своему голосу некоторую строгость, коротко и ясно объяснила служанке, что мисс Таллант принадлежит к очень знатному роду, но ее семья живет на севере, а там придерживаются своих обычаев, которые жителям Лондона иногда кажутся странными. Мисс Кроул, немного испуганная реакцией хозяйки, сказала, правда, с некоторой иронией:
— Я так и подумала, ваша светлость. — А потом, поймав в зеркале взгляд леди Бридлингтон, добавила подобострастно: — У мисс такая прекрасная речь, что никто и не догадается, что она приехала с севера.
— Конечно! — холодно сказала леди Бридлингтон, забыв о том, что сама испытала облегчение, когда Арабелла произнесла свое первое приветствие при встрече с ней — в речи девушки не было никакого акцента. Не раз она с ужасом представляла, что ее крестница будет говорить на каком-нибудь йоркширском диалекте. Леди Бридлингтон не знала, что это заслуга преподобного Генри Талланта, который был очень требовательным в этом отношении к своим детям и не позволял им небрежности в речи. Он недовольно хмурил брови даже тогда, когда Бертрам и Гарри в шутку разыгрывали перед домашними сценки из фермерской жизни с использованием жаргонных словечек.
Мисс Клара Кроул, возможно, и изменит свое мнение, а вот сама леди Бридлингтон не могла успокоиться. Поведение Арабеллы вызывало у нее серьезное беспокойство, и она в ожидании предстоящего вечера слегка нервничала.
Главным козырем Арабеллы должна была стать ее внешность, и поэтому леди Бридлингтон попросила оценить туалет девушки и наложить последние штрихи саму мисс Кроул. Та сначала была очень недовольна тем, что ей придется заниматься мисс Таллант, но увидев, как идет Арабелле ее наряд из ярко-желтого крепа и с каким вкусом наброшена на ее плечи блестящая шаль, сразу оттаяла и вспомнила, что уже много лет не наряжала молодую красивую девушку. Однако даже опытный глаз не мог найти погрешности в туалете Арабеллы. Волосы ее были высоко подняты, а два небольших локона, закрывая уши, красиво оттеняли нежное лицо. Мисс Кроул лишь попросила разрешения Арабеллы поправить цветы в ее прическе. Одним ловким движением она повернула букетик искусственных роз и, отступив назад, взглянула на девушку. Результат превзошел все ее ожидания, и, довольная собой, мисс Кроул, не удержавшись, сказала: «Мисс, вы будете первой красавицей на вечере!»
Арабелла, не зная, чего стоило критически настроенной мисс Кроул сделать ей такой комплимент, лишь беззаботно рассмеялась. Несмотря на всю важность предстоящего испытания, настроение у нее было бодрое, чему немало способствовали роскошные цветы, которые она получила около часа назад — ее первые цветы в Лондоне! Открыв коробку, Арабелла обнаружила в ней роскошный букет, перевязанный длинной желтой лентой — какая удача! — и карточку лорда Флитвуда. Мисс Кроул увидела эту карточку на туалетном столике Арабеллы, и изумлению ее не было предела.
Леди Бридлингтон, увидев крестницу перед началом обеда, осталась довольна и вспомнила, что у мисс Софии Тил всегда был отменный вкус. Арабелле очень шел изящный желтый наряд. Лиф платья с узкой вставкой из белого атласа был украшен застежками в виде крохотных розочек, гармонирующих с букетиком цветов в прическе. Украшений на девушке было немного — лишь кольцо, подаренное ей отцом, и бабушкино ожерелье из жемчуга. Леди Бридлингтон хотела позвать Клару, чтобы та принесла из шкатулки хозяйки два золотых браслета с жемчугом, но потом передумала, решив, что тонкие нежные руки Арабеллы не нуждаются в украшениях. К тому же, на девушке будут длинные перчатки, так что браслеты не нужны вовсе.
— Замечательно, моя дорогая! — одобрительно сказала крестная. — Не зря я послала к тебе Клару. Но откуда эти цветы?
— Их прислал лорд Флитвуд, мадам, — гордо ответила Арабелла.
Крестная приняла это известие до обидного равнодушно.
— Да? В таком случае, мы непременно увидим его сегодня вечером. Но ты не должна рассчитывать на то, что гостей будет слишком много. Конечно, я надеюсь, какая-то часть приглашенных все-таки окажет нам честь своим присутствием. Но сезон только начался, так что не стоит расстраиваться, если многие не придут.
Но леди Бридлингтон ошибалась. К половине одиннадцатого ее дом был полон гостей, а она продолжала стоять у главной лестницы, встречая опоздавших. Такого еще не было! Даже Уайнфлиты, которых она вовсе не ожидала увидеть на своем вечере, были здесь. Миссис Пенкридж пришла одной из первых, в сопровождении своего щеголеватого племянника, мистера Эпуорта. Обычно надменная, с Арабеллой она вела себя на удивление просто, забыв о своем высокомерии. Лорд Флитвуд привел своего закадычного друга, мистера Освальда Уоркуорта. Оба были галантны, веселы и ни на шаг не отходили от Арабеллы. Леди Самеркоут пришла с двумя сыновьями, а Киркмитчелы — со своей угловатой дочерью. Лорд Дьюсбери так и не появился, зато сэр Джефри Мокэмб был среди первых гостей, как и Аккрингтоны, Чарнвуды и Сефтоны. Леди Сефтон очень тепло разговаривала с Арабеллой и пообещала прислать ей приглашение на свою знаменитую ассамблею в «Олмэк», так что гостей оказалось неожиданно много. Леди Бридлингтон давно уже отослала Арабеллу наверх и сама собиралась покинуть свой пост, когда прибыл последний гость — мистер Бьюмарис. Он неторопливо подошел к хозяйке и вежливо поприветствовал ее. Сердце часто забилось в груди леди Бридлингтон, рука, сжимавшая веер, едва заметно дрожала — вечер обещал стать настоящим триумфом. Но она, стараясь не выдать своего волнения, довольно спокойно ответила на приветствие, поблагодарив его за то, что он приютил ее крестницу в Лестершире.
— Не стоит благодарности, мадам, — сказал мистер Бьюмарис. — Надеюсь, мисс Таллант благополучно добралась до города?
