Патриция Поттер - Беспощадный
– Вы лжете, – сказал он. – Неужели вы станете отрицать, что не чувствуете страха?
Хрипота в голосе исчезла, а вместо нее появилась какая-то тихая дразнящая уверенность.
Шей потеряла дар речи, когда он выразил словами то, что она пыталась скрыть. Она знал а, как защищаться. Мысленно все время отвергала те минуты взаимного притяжения, отказываясь думать о нем как о чувственном влечении. Она решила сама атаковать.
– Вы во второй раз обвиняете меня во лжи. Судите по себе?
Его взгляд, казалось, пронзил ее насквозь.
– Лучше скажем – у меня было предостаточно возможности общаться с Рэндаллами, которые лгут.
Опять все вернулось к тому человеку, которого она считала своим отцом. Она с трудом выпрямилась:
– Вы всегда обвиняете других в том, что совершили сами.
– Вы меняете тему разговора. Мы говорим о том, что вы не хотите признаться в минутном, скажем, интересе ко мне.
Он без всякой жалости вынуждал ее выставить свои чувства напоказ и тем самым унизить себя.
– Точно такой же интерес у меня вызвал бы любой болтун.
– Болтуны обладают неким очарованием, мисс Рэндалл.
– Они отвратительны.
Тайлер приподнял брови:
– И опасны. Помните об этом.
Он повернулся, словно устал от разговора.
– Пойду чистить рыбу, – сказал Рейф. – Можете выйти, если желаете. – Не дожидаясь ответа, он оставил хижину.
Шей так и не поняла, что ей больше ненавистно – его внимание или безразличие. Но ей очень хотелось покинуть эту комнату, оказаться под лучами солнечного света, а еще ей необходимо было позаботиться о своих личных нуждах.
Шей быстро заплела косу, на конце которой повязала голубую ленточку, вынутую из саквояжа. Она надеялась, что он не подумает, будто она прихорашивается ради него. Волосы у нее очень тонкие, и если их не связать, то они разлетаются во все стороны.
Шей с тоской посмотрела на чистое платье, но решила отказаться от него. В рубашке и бриджах ей было спокойнее. А если подвернется шанс убежать…
После сегодняшнего разговора она чувствовала необходимость побега острее, чем прежде.
* * *Рейф сел на пенек, вынул из ножен на поясе нож и принялся потрошить рыбу, стараясь утихомирить ненужные мысли.
Он знал, что совершил ошибку. Не следовало пускаться в разговор с пленницей, особенно признавать, что между ними существует странное притяжение. Он сам не понимал, зачем затеял с ней дуэль. Нужно было просто не обращать на нее внимания, притвориться, что она не существует.
Но когда он вошел в хижину и увидел, как она расчесывает волосы, то на несколько секунд забыл об одиночестве и душевной пустоте. Волосы, на которые падал свет от свечи, смешанный с солнечным лучом, искрились золотом и струились шелковыми прядями по плечам и спине. Выглядела она очень соблазнительно. И он с болью почувствовал нежность, на которую, как думал, был давно не способен.
Поэтому он подколол ее.
Черт бы его побрал.
Рейф напомнил себе, что войну он ведет с Джеком Рэндаллом, а не с женщиной, которая случайно оказалась посреди поля брани. Придется ему пойти на некоторые уступки. Если бы только она согласилась не противоречить. А то он даже не знает, насколько можно ей доверять.
Рейф закончил чистить рыбу и надевал ее на шомпол, принесенный из конюшни, когда из хижины появилась девушка.
Он поднялся с пенька:
– Заключим с вами сделку, мисс Рэндалл.
Она посмотрела на него с подозрением.
– Я дам вам уединиться на пять минут, не больше, и, надеюсь, у вас хватит разума понять, что эти горы гораздо опаснее меня.
Это не было вопросом. Это не было даже сделкой, потому что она пока не узнала, что от нее потребуется взамен.
– Вы сказали сделка?
– От вас потребуется слово, что вы не попытаетесь бежать.
– Вы говорили, что не поверите мне, даже если моя клятва будет в ангельских перьях, – напомнила она сама не зная почему.
Ей следует согласиться. Она даст обещание, а затем нарушит его. Обещание, данное преступнику, ничего не стоит.
Нет, стоит. Для нее. Но откуда это известно ему?
– Все очень просто, – сказал он. – Если вы настолько глупы, то мне вообще не придется о вас беспокоиться. Вам никогда не выжить в этих горах.
Его слова быстро рассеяли надежду, что он немного смягчился.
– Тогда зачем вообще волноваться по поводу моего побега?
– Ваш побег причинил бы мне неудобства, мисс Рэндалл. Чувство долга мне велит уберечь вас от вашей собственной глупости. Возможно, это удастся, возможно, и нет, но я не люблю проигрывать. – Он задумчиво оглядел ее. – Вы способны на необдуманные поступки, мисс Рэндалл?
Он говорил таким ледяным тоном, что было ясно: его волнует не она, а только собственная неудача. Это было очередное предупреждение.
Но зачем она спорит с ним? Почему бы не принять его предложение и не попытаться бежать?
– Скорее всего нет, – наконец ответила она, – но почему вы передумали?
– Почему я решил поверить вам на пять минут? – Он пожал плечами. – Во-первых, пять минут не такой уж долгий срок, а во-вторых, я подозреваю, что вы наверняка голодны, – сказал он. – Назовем это небольшой проверкой. Если вы удачно ее пройдете, я, может быть, предоставлю вам больше свободы.
Он предлагал два приза: еду и более удобный шанс убежать позднее.
Пять минут достаточно, чтобы сделать большой рывок, Достаточно, чтобы затеряться. Достаточно, чтобы убежать от этого страшного человека, который вызывает в ней столько противоречивых чувств, что даже сейчас она с трудом переводит дыхание, обуреваемая желанием протянуть руку и дотронуться до него. Ей мучительно хотелось сделать это и увидеть, что скрывается под суровой внешностью.
Шей отступила назад, борясь с нечестивым порывом. Он слегка наклонил голову, глаза цвета морской волны смотрели на нее не мигая, словно он пытался украсть ее мысли. Когда она впервые увидела его, ей показалось, что у нею пустой взгляд. Но сейчас она поняла, что ошиблась. Взгляд был вовсе не пустой, а безжалостно сдержанный.
– Ну так что?
Она неохотно кивнула, ненавидя себя за такую слабость.
– Даете слово? Говорите же, – настаивал он, требуя еще большего подчинения.
Тут Шей поняла, что полностью в его власти. Если она попытается убежать, он больше никогда не поверит ей на слово, а если не попытается, он воспримет это как полную капитуляцию.
– Идите к черту, – внезапно произнесла она, сама удивившись своим словам.
Ей и в голову не приходило, что она скажет кому-нибудь подобное. Но она была в ярости. Где-то в глубине души она ожидала от него большего. И теперь из-за тех ощущений, которые он в ней пробудил, она испытывала неукротимый гнев. Собственное тело предало ее, а он манипулировал ее самыми сокровенными чувствами с выгодой для себя.
