Элейн Кроуфорд - Речная нимфа
Он стоял у окна своей каюты и смотрел на плывущий мимо лесистый берег, не обращая внимания на нескончаемый поток людей, фланирующих по пассажирской палубе. Он так и эдак прокручивал в голове все, что узнал за прошедшие несколько часов. Нужно было все хорошенько обдумать, а потом уже переходить к действию, чтобы ненароком не наломать дров. Впервые в жизни будущее Пирса было в его собственных руках. Но что он мог предпринять? Вчерашнее торжество обернулось полным провалом, а выстроенная в мечтах новая жизнь лежала в руинах.
Пирс вздохнул, прикрыл глаза и осторожно помассировал веки пальцами. Как могло статься, что такому восхитительному, такому утонченному созданию, как Ласточка, достался в отцы негодяй? Это казалось чертовски несправедливым.
Капитан Луи Пакуин. Упоминание о нем заставляло Пирса морщиться. Этот человек обладал поразительной способностью разбивать в прах чужие мечты. Вот и у него он разом отнял и Ласточку, и Пегаса.
В дверь поскреблись.
— Что там еще? — раздраженно пробормотал Пирс и пошел открывать.
За дверью оказался все тот же Жорж Пакуин. Он прошмыгнул в каюту, не дожидаясь приглашения, и Пирсу невольно пришла на память старая пословица, что яблочко от яблони недалеко падает. Парнишка сразу подошел к окну и опасливо оглядел пассажирскую палубу.
— За мной гонятся сразу все, — сообщил он тоном одновременно заговорщицким и испуганным. — Нет, правда! И команда, и Стокер, и этот Блэквелл с нехорошим взглядом. Надо где-то затаиться на время. Что же вы стоите, мистер, запирайте дверь!
Пирс повиновался и тотчас проклял себя за то, что вообще связался с этим мальчишкой. Он прислонился к двери и скрестил руки на груди, стараясь выглядеть как можно внушительнее и всей душой желая дать нахальному отродью хорошего леща. И он бы, наверное, не удержался, не будь парень так похож на сестру. Его снова поразило, в каком неподходящем окружении выросла Ласточка.
— Ну и что теперь? — саркастически осведомился он.
Жорж ответил не сразу. Сначала он почему-то схватился за обвисшие поля своей шляпы и натянул ее чуть ли не на нос, словно ожидал урагана прямо в стенах каюты.
— А ничего такого, — буркнул он наконец, глядя на Пирса медно-карими, как у сестры, глазами, чересчур красивыми для мальчишки-подростка. — Новостей никаких. Деньги вы возместили, остается только присмотреть за тем, чтобы бумаги на «Мечту Элен» были переписаны на ваше имя. Даю слово, что так и будет. Я не враль и не плут, как вы, шулера.
Руки у Пирса буквально зачесались влепить ему оплеуху, и он вынужден был собрать всю свою волю, чтобы не поддаться искушению.
— Меня больше интересует твоя сестра.
«И моя лошадь», — подумал он.
— Меня тоже, — угрюмо сказал Жорж. — Да и отца надо бы предупредить насчет тех двоих, особенно Блэквелла. У меня от него мурашки по спине бегают.
— Твой отец в предупреждениях не нуждается. Не так он туп, чтобы не понимать, в какую гадкую историю влип, иначе поутру он мирно похрапывал бы в постели.
Пирс очень надеялся, что Жорж начнет препираться и тем самым даст ему возможность высказать все, что он думает о Луи Пакуине, но парень лишь пожал плечами:
— Отец наверняка уже опомнился и сейчас держит путь на пароход Кэди. Когда мы пришвартуемся в Орегоне… я знаю самый короткий путь до того места, где «Мечта Элен» обычно стоит на якоре между рейсами. — Жорж наконец отвернулся от окна, в которое выглядывал с таким видом, словно все до единого на судне были заняты погоней за ним. — Это было не самое лучшее утро в моей жизни, мистер. Пожалуй, я посплю немножко на верхней койке.
Воистину нахальство этого мальчишки не знало границ! Пирс только покачал головой. Этот день был полон сюрпризов, одним больше, одним меньше — какая разница? Вот и сам он разве не ведет себя странно? Ему и в голову не пришло, что он может просто забыть Ласточку, и для этого ее братца как будто само собой разумеется, что он бросится на ее поиски. А впрочем, почему бы и нет? Мальчишка прекрасно знает, что его сестра красива, и потому уверен, что любой для нее горы свернет, дай только шанс.
Жоржетта забралась на верхнюю койку и кое-как устроилась на ней. Она нарочно отвернулась к стене в надежде, что Пирс скоро перестанет обращать на нее внимание. Это было бы логично, если учесть, как бесцеремонно она себя вела. Находиться в одном помещении с этим отвратительным человеком было неприятно, и она мысленно повторяла со злобой: «Растлитель, шулер, мерзавец! Скопище всяческих пороков!»
Но потом она припомнила, что именно Пирс Кингстон пришел ей на помощь не так давно. Что ж, у нее нет выхода, кроме как положиться на его покровительство и впредь. Кто еще может защитить ее от Стокера и Блэквелла? Где-то там, за стенами этой каюты, они обшаривают пароход в поисках ее.
Жоржетта знала, что они не отступятся, что поиски будут продолжаться до самой швартовки «Вильяметты» в Орегоне. Страшно было представить себе, какую расправу ей уготовили, особенно за поршень мотора, который она заклинила, чтобы дать отцу большую фору. И все равно до Орегона миль сорок, не меньше, да еще двадцать до Колумбии, а наездник из отца неважный…
За ручку двери подергали. Кто-то пытался войти! Жоржетта в панике смотрела на дверь, как на пороховую бочку, готовую взорваться. Но это всего-навсего Пирс вышел из каюты, заботливо закрыв за собой дверь. Послышался звук повернувшегося ключа. Слава Богу! Он запер каюту, чтобы те двое до нее не добрались… или, наоборот, чтобы она не могла скрыться, пока он будет этих двоих разыскивать, чтобы передать ее им с рук на руки!
Эта мысль заставила Жоржетту сесть на койке. В результате она больно ударилась головой о потолок и повалилась навзничь.
— Черт! — прошипела она, потирая ушибленное место.
Поразмыслив, она решила, что все-таки Пирс не мог так подло поступить. Во-первых, зачем тогда вообще было ее защищать? А во-вторых, он для этого слишком добр.
Нет, он не добр, возразила другая, куда менее доверчивая сторона ее натуры. Он подлый шулер и растлитель невинных девушек, в точности как она и предположила с первого взгляда. Вчера он просто был в большом выигрыше и потому — для разнообразия — проявил великодушие.
— А некая мисс Пакуин стала десертом в роскошном обеде из многих перемен, — с горькой насмешкой прошептала Жоржетта.
И вдруг, без всякого перехода, она страстно пожелала Пирса Кингстона, так страстно, что пришлось зажать руки между ног, чтобы хоть отчасти подавить желание. Этого только не хватало! Он ее предал, обесчестил, он обобрал ее отца, а она мечтает снова лечь с ним в постель!
