Конни Брокуэй - Опасность и соблазн
— Эту пустите, — ответил Кит и пошел вперед. — Она плохо себя чувствует.
— Что случилось? — спросил брат Фиделис, на лице которого подозрительность сразу сменилась сочувствием.
— Главное, она страшно замерзла, но, как мне кажется, еще и умирает с голоду. Куда мне ее отнести?
— Кристиан.
Макнилл остановился, и Кейт почувствовала, как он напрягся.
— Отец настоятель. — Уважительное обращение Макниллу далось явно с трудом. — Я привез сюда эту молодую леди не для того, чтобы ограбить ее или скомпрометировать. А также не для того, чтобы — хотя это и было бы, конечно, забавно — она могла бегать по монастырю в чем мать родила. Я привез ее сюда, — продолжал он, — потому что у меня не было другого выхода. Точно так же, как у вас, доброго христианина и священника-бенедиктинца, нет другого выхода, кроме как принять ее. В конце концов, пастырь, — его низкий голос источал сладкий сарказм, — она совсем заблудившаяся, совсем замерзшая овечка.
После этих вызывающих слов Кита все стихли. Даже в своем теперешнем состоянии Кейт поняла, что это вызов. Она досчитала до пяти, прежде чем настоятель сказал:
— Сарказм не приличествует человеку такого образования и…
— Воспитания? — Вопрос прозвучал легко, но под этой легкостью чувствовалась ярость.
— Я намеревался сказать «таких достоинств», Кристиан, — спокойно возразил настоятель. — Что же до этой молодой леди, я разрешаю ей остаться, пока она не оправится настолько, что сможет продолжать поездку. А она непременно оправится, и очень, очень скоро. Я в этом уверен, брат Мартин, — закончил он сурово, и где-то кто-то заворчал. — Можешь отнести ее в… — настоятель подумал, — в теплицу. Там в конце есть небольшой сарай с кроватью. После того как ты устроишь эту молодую женщину, приходи ко мне, Кристиан.
— Будьте уверены в этом, отец настоятель.
Не дожидаясь дальнейших указаний, Кит зашагал прочь от толпы перешептывавшихся монахов. Они прошли несколько ярдов, и он сказал:
— Теперь можете открыть глаза. Коричневая компания осталась позади, и, если я их знаю, — а я их знаю, — у них не хватит духа зайти к нам прежде, чем они пообедают.
— Откуда вы знаете, что я очнулась? — спросила Кейт, глядя ему в глаза. Лицо его было жестким и мрачным, но во взгляде, устремленном на нее, светился юмор.
— Несмотря на то, как вы припали к моей груди?
От этих слов Кейт резко вскинула голову и жалобно вздохнула. Теперь приличие требовало, чтобы она высвободилась из его рук. Леди всегда поступает так, как должна поступать леди.
— Я могу идти.
— Возможно, — согласился он, — но вы ведь не хотите испортить наше представление под конец. Добрые братья относятся к женскому полу весьма предубежденно. Но они не винят представительниц вашего пола каждую в отдельности, заметьте. Это было бы не по-христиански. Но женщин вообще они считают слабыми и вероломными, и поскольку эти свои свойства женщины прикрывают очарованием, значит, они способны нравственно развращать. И не только бедных, заблудших пьяниц. Я бы ничуть не удивился, узнав, что уже дюжина молельщиков просит наставить на путь истинный мою бессмертную и излишне впечатлительную душу.
— Ах!
— Лучше воздержитесь от этих негодующих возгласов, миссис Блэкберн. В конце концов, вы ведь притворились, что упали в обморок, а это говорит о том, что представления добрых братьев о женщинах не так уж далеки от истины.
— Вы находите меня вероломной? — спросила Кейт, широко раскрыв невинные глаза.
Кит улыбнулся:
— Без всякого сомнения. И если бы вы теперь соскочили на землю и жизнерадостно прошествовали вперед, это только подтвердило бы их подозрения, что женщинам никак нельзя доверять.
— Возможно, и нельзя, — согласилась Кейт. — Возможно, вы подвергаетесь ужасной угрозе и вас развратит моя слабая и вероломная натура. Я никогда не прощу себе нравственной гибели такого невинного человека, как вы. Я настаиваю на том, чтобы вы опустили меня на землю.
Кит громко рассмеялся:
— Кейт Блэкберн, кто бы мог подозревать, что вы способны на такую дерзость?
Его смех обезоружил ее. На мгновение его зеленые глаза потеплели.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала она. Ей хотелось, чтобы он снова улыбнулся.
— Я говорю о том, что молодые вдовы безупречного происхождения, намеревающиеся снова войти в общество, не должны сбивать с толку простых людей. — Выражение его лица едва заметно изменилось, в нем проскользнуло что-то хищное. — Это может оказаться рискованным. Никогда не знаешь, на что они способны.
Он склонил голову к ее губам. Она отпрянула, хотя какой-то части ее существа захотелось встретить его смелое поддразнивание и посмотреть, что он станет делать. Страх вернулся, но это не был страх перед Китом Макниллом. Это был страх перед собой, перед тем, на что она может оказаться способной, если ее чуть-чуть поощрить. Слава Богу, что она трусиха.
— Вы по-прежнему не понимаете? — прошептал он, глядя ей в глаза.
— Нет, — тихо сказала она и окинула взглядом окрестности.
На взгляд человека неосведомленного, каковой и была Кейт, Сент-Брайд не очень-то походил на аббатство. Это была маленькая деревня, выстроенная в виде прямоугольника и окруженная стенами. Одну сторону прямоугольника образовывало низкое каменное здание, выступающая крыша которого создавала как бы галерею, куда выходило около дюжины дверей. Углом к этому зданию был пристроен двухэтажный дом с шатровой крышей уступами. Часовня, наверное. Вдоль двух остальных стен стояли в ряд несколько построек различного размера и возраста, ни одна из которых не отличалась каким-либо особым архитектурным стилем, и все явно были воздвигнуты по необходимости и из подручного материала.
На самом деле единственной достопримечательностью этого места было его расположение. Ибо вокруг монастыря со всех сторон возвышались великолепные, покрытые снегом горы. С востока солнечный свет озарял белые склоны, согревая маленькое поселение, расположившееся у подножия горы, отчего даже в ноябре здесь смогли кое-где уцелеть пятна зелени. Холодный ветер, который постоянно сопровождал их последние два дня, совершенно стих, воздух был мягким и ласковым. Они, наверное, находятся в глубокой долине, где свой, особый микроклимат.
— Здесь… здесь не так холодно, да? — пробормотала она.
— Да, здесь никогда не бывает холодно, — ответил Кит, останавливаясь перед крепкой дверью в каменной стене.
Они оказались в розовом саду, который содержался в таком же порядке, как любой сад в Англии. Изогнутая дорожка, усыпанная мелким гравием, огибала мраморный колодец, вдоль нее на равных расстояниях стояли голые деревья. С обеих сторон двери, в которую они вошли, террасой располагались грядки, ожидавшие зимы под толстым слоем листьев, а вся задняя часть сада, как с удивлением отметила Кейт, была покрыта стеклом, образуя, как она была уверена, самую отдаленную, если не самую северную теплицу во всей Великобритании.