Луиза Кларк - Любовная петля
С беспокойством Алиса спросила:
– Ты думаешь, Томас убежал?
Лорд Стразерн помолчал, потом довольно мрачно ответил:
– Если бы круглоголовые схватили Тома, мы непременно услышали бы их радостные вопли. Да, Алиса, думаю, твоему брату удалось бежать.
Они поскакали к Стразерн-холлу окольными путями. Приближаясь к дому, Алиса почувствовала себя уверенней и стала задавать вопросы, которые не давали ей покоя.
– Папа, как мог кто-нибудь из Западного Истона выдать нас? Все люди в деревне пострадали от рук круглоголовых, поэтому мне кажется, что мы все единодушны в желании поскорее сбросить лорда протектора.
– Очевидно не все таковы, за кого себя выдают… Я сделал глупость, позволив тебе присутствовать здесь, Алиса. Если бы нас поймали… – он замолчал и покачал головой. – Если бы не этот неизвестный джентльмен, возникший из темноты и спасший нас…
– Не неизвестный, папа… Я думаю, что это сэр Филипп Гамильтон.
– Гамильтон! Какого черта ему надо здесь сегодня?! – его лицо стало суровым. – Алиса, послушай меня. Теперь, когда Томас в Англии и круглоголовые знают об этом, мы будем под наблюдением. Ты должна быть осторожна! Мы не защищены – не только внешне, среди нас есть предатель. Алиса затрепетала:
– Сэр Филипп?!
– Не знаю. Не могу понять, что за причина привела сэра Филиппа Гамильтона в Фенвикскую бухту. Если бы он предал Томаса, он бы остался в стороне и, конечно, не стал заботиться о том, чтобы твой брат убежал. А если нет?.. Вопрос остается открытым. Почему он оказался на пляже?
Алисе хотелось, чтобы появление Филиппа Гамильтона в Фенвикской бухте не было продиктовано его обязанностями перед протекторатом и расплатой за наследство. Можно ли поверить, что Филипп Гамильтон способен предать своих друзей.
Но разве у нее были гарантии? Когда они подъехали к Стразерн-холлу, Алиса решила, что не успокоится, пока не выяснит имя предателя.
* * *На следующий день жители Западного Истона целиком и полностью убедились, как показывает зубы протекторат. Спозаранку солдаты парламента были на ногах – выставляли патруль на дорогах, прочесывали лес, колотили в двери и врывались в дома к людям независимо от их общественного ранга.
Оливер Кромвель умер, но запущенная им военная машина безжалостно продолжала работать.
К Филиппу Гамильтону пришли сразу после рассвета. Он ждал и предусмотрительно лег в постель, хотя вернулся домой поздно и все еще не спал. В такой ситуации детали имели огромное значение.
Слугам, если их начнут спрашивать, не придется притворяться, что они будят его; а если солдатам взбредет в голову удивить своим неожиданным появлением в его спальне, он, как ни в чем не бывало, будет лежать в постели и брюзжать, что так рано подняли.
Вчера вечером он ничуть не удивился, увидев вырвавшийся из-за деревьев отряд кавалеристов. Долгие годы, проведенные им при дворе и в армии, научили его, что самая глубокая та тайна, которую не произнесли вслух. И чем больше людей знает ее, тем проще превратить ее в достояние гласности. Очень трудно убедить людей, что хранить тайну – значит не говорить никому, не исключая самых дорогих и близких.
Он услышал, как средь бела дня обсуждали подробности приезда Томаса в общественном месте, то есть, во всей округе. Тщательно все обдумав, Филипп решил, что не посвятит Осборна в только что услышанную новость. После ошеломляющего события, как арест Томаса Лайтона, добропорядочные жители Западного Истона сочтут необходимым отыскать виновного, и лучшего кандидата в козлы отпущения, чем новый обитатель среди них, найти не смогут. Филиппа сразу же заподозрят, а это не поможет осуществлению его далеко идущих планов.
Была еще одна, более объективная причина для такого решения. Осборн не успокоится на аресте Томаса Лайтона. Он схватит всех участников встречи и, прежде всего, лорда Стразерна. Несмотря на обещание, данное лорду протектору, Филипп не мог своими руками организовать поражение порядочного человека.
Поэтому он поехал в Фенвикскую бухту с мыслью, что последует за Томасом Лайтоном в целях его безопасности до самого убежища, а потом скажет Осборну, где он прячется. Там Томаса можно будет спокойно арестовать, и никто не заподозрит, что это Филипп донес на него. Томаса поймают и обвинят в измене. Его отец и остальные участники встречи, несомненно, будут наказаны за опасные игры и воздержатся от попыток поднять восстание.
Но сколь бы не был хорош его всесторонне обдуманный план, в глубине души Филипп устыдился, потому что никогда не испытывал удовольствия от предательства. Итак, нисколько не удивившись при появлении отряда кавалеристов ночью на пляже, он почувствовал облегчение – спала с плеч тяжкая обязанность предательства Томаса.
Но прибытие солдат в Фенвикскую бухту пробуждало интересный вопрос. Это означало, что у Осборна был еще один осведомитель в Западном Истоне, а поскольку Филипп – единственный новичок в округе, то, естественно, поставщиком новостей являлся кто-то из местных жителей.
Филипп думал об этом, когда слуга, одетый по последней моде, затаив дыхание, сообщил ему, что внизу его ждет офицер. Филипп кивнул, поправил длинные спутанные волосы, потер небритый подбородок и придал своему телу вид, как будто его только что разбудили от крепкого сна. Он раздраженно потребовал подать ему халат – длинный и свободный, сшитый из яркого дамасского шелка – и запахнул его на своем мускулистом теле.
– Куда ты его проводил? – проворчал Филипп, завязывая пояс. От насыщенно-малиновой блестящей ткани на черных волосах появились блики.
– В большой зал, сэр Филипп. За ним присматривает младший Лилэнд.
Слуга Эштон смотрел на Филиппа с подозрением, когда разговаривал с ним. И Филипп с неудовольствием это заметил. Кто-то в Западном Истоне предал Томаса Лайтона, но это был не он. Тем не менее, даже у слуг стоял немой вопрос – кто выдал информацию? В нем закипел гнев. Ему никогда не нравилось, если его обвиняли в тех преступлениях, которые он не совершал.
Пока Филипп спускался по лестнице, кто-то громким самоуверенным голосом говорил:
– Ты знаешь больше, чем говоришь, парень. Учти, тебе не удастся легко отделаться от меня! Мы сыщем этого дьявола или – арестуем полдеревни! За представление убежища изменнику!
Филипп остановился. Голос не был ему знаком, и, насколько он понял, офицер грубо допрашивал его слугу. На пришедшем был красный плащ железнобоких[11] из армии Кромвеля. Зеленая отделка на манжетах говорила о том, что офицер принадлежал подразделению, дислоцирующемуся здесь, на юго-западе Англии. Филипп был знаком лишь с полковником, но не знал ни одного офицера. Осторожно, боясь нежелательного при слугах разоблачения, Филипп обдумывал, как лучше держаться на неотвратимом допросе.
