Гэлен Фоули - Ее единственное желание
— Еще какие! — ухмыльнулась она.
— Я рад, что он не терял связи с вашей семьей, — ответил Йен. — Его лондонские братья не видели Джека много лет, но, насколько мне известно, его сестра Джасинда переписывается с ним.
— Я хотела бы встретиться с кузиной Джасиндой, — обрадовалась Джорджиана. — Интересно, каково это: быть дочерью такой великой женщины и настоящей леди.
— Это твоя мать была настоящей леди, — пробормотал Гейбриел с легкой укоризной.
— Я едва ее знаю, — вздохнула Джорджи, опустив глаза.
Дерек откашлялся.
— Наша мать умерла, когда все мы были очень молоды, — пояснил он и, дружески обняв брата, добавил: — Поэтому мы так хорошо ладим. Приходится, видите ли. У нас есть только мы и отец.
Йен заметил, как смотрит Джорджиана на братьев: с грустью и обожанием. По ее лицу было видно, что братья для нее — все.
Он отвернулся от ее трогательной улыбки и на секунду опустил глаза в бокал с шампанским. Ему вдруг стало не по себе, словно он чересчур глубоко заглянул в глубины ее души. Слишком много всего увидел.
И тут дружеские крики прервали неловкое молчание. Подняв голову, он увидел за стоявшим чуть подальше столом ярко одетых придворных, которые жестами приглашали Гейбриела и Дерека покурить с ними.
Братья дружно уставились на Йена, ожидая его решения. Тот кивнул. Это поможет расположить индийцев.
— Только следите за своей речью, не допускайте чересчур вольных высказываний и постарайтесь убедиться, что в трубках нет ничего сильнее табака, — тихо предостерег он.
Братья кивнули и направились к компании новых знакомых.
— Как поживает ваша подруга? — негромко спросил маркиз Джорджиану. — Та молодая леди, которую мы не дали сжечь?
— Лакшми? О, достаточно хорошо, учитывая обстоятельства. С вашей стороны очень любезно осведомиться о ней. Лакшми решила остаться с Миной. Все уже устроено.
— Вы, кажется, разочарованы, — заметил он, пристально наблюдая за ней.
Джорджиана пожала плечами:
— Она предпочла запереться в гареме навечно. Поверить не могу. И еще она остригла волосы.
— Неужели? Хм… — задумчиво протянул он. — Не могу сказать, что удивлен.
— Не удивлены? — тихо ахнула она. — Но вы даже не знаете ее! В отличие от меня. А я в шоке!
— Но здешние законы направлены против таких, как она. Нельзя заставить рыбу плыть вверх по течению. — Он наклонился ближе и понизил голос. — У большинства людей не хватает решимости идти против традиций, мисс Найт, не говоря уже о мужестве вытерпеть публичное осуждение. Вы это знаете.
Джорджи нахмурилась и молча отвела взгляд.
— Я просто никак не могу осознать… потому что дала подруге великолепный шанс получить свободу! Но она отказалась.
— Свобода иногда пугает людей, уж поверьте.
— Но меня она не пугает! — объявила она.
— Да, я это вижу, — пробормотал он с нежной полуулыбкой и, решив прощупать почву, добавил: — Именно по этой причине вы не замужем? Ревностно охраняете свою свободу?
Настороженно взглянув на него, она нерешительно рассмеялась:
— Вы уже составили мнение обо мне, верно?
— Ни в малейшей степени, — покачал он головой. — Но я пытаюсь.
— В таком случае позвольте мне объяснить.
Йен жестом попросил ее продолжать.
Джорджи глотнула вина и изящно облизнула губы.
— Как вы уже, видимо, поняли из нашего разговора, жизнь под властью любого мужчины не кажется мне таким уж приятным способом существования. Я никогда не стану собственностью мужчины.
— Да, естественно, но почему вы считаете, что такова природа брака? Я сам не слишком ревностный сторонник этого института, но неужели супружеская жизнь — это непременно непрерывная домашняя борьба за власть?
— Разве это не так?
— Возможно. Хотя с точки зрения теории не вижу, почему этому обязательно суждено случиться.
— Теория и практика — вещи абсолютно разные, дорогой лорд Гриффит. По закону вся власть в семье принадлежит мужчине. Женщины в сравнении с ними беззащитны и полностью зависят от мужа. Любовь, разумеется, побуждает мужчин мягко обращаться с женами, но в наше время почти никто не женится по любви.
— Судя по тому, что я слышал, вас осаждают множество влюбленных поклонников, — поддел Йен, пряча улыбку. — Почему бы не выйти за одного из них, если так уж хотите получить любящего мужа?
— Влюбленные? — рассмеялась она. — Да они даже не знают меня. Ничего не видят дальше моего лица и совершенно не желают узнать, какова я на самом деле. Все до единого… ну, если не считать Одли. Он единственный, кто имеет хоть какое-то представление о моем истинном характере. Но я никогда не выйду за Одли. Бедный малыш! Такой милый беспомощный зайчик!
Он с невольным восхищением уставился на нее, но тут же покачал головой.
— Ваши братья правы. Вы слишком разборчивы.
От удивления она даже рот приоткрыла.
— Вы трое сплетничали обо мне за моей спиной? — Джорджи поджала губы и негодующе ткнула его в бок. — Как это невоспитанно!
Йен ухмыльнулся.
— Ваши братья хотят видеть вас замужней женщиной.
— Но это не их дело!
— Разумеется, их. Они ваши братья. Их долг сделать все, чтобы вы благополучно устроили свою жизнь.
— Благодарю, но только на моих условиях, — отпарировала она. — Никто не сумеет силком навязать мне то, чего я не пожелаю!
— Да, это очевидно, — сухо согласился он.
— Не то чтобы я была противницей замужества в принципе, — попыталась объяснить она. — Если бы кто-то искренне полюбил меня, а я ему ответила тем же, это была бы другая история. Тогда я, пожалуй, отказалась бы от своей независимости. Но пока эта химера, это несбыточное чудо, этот странный, непонятный феномен не выпал на мою долю…
— Вы имеете в виду любовь?
— Да, — решительно кивнула Джорджи. — До этого дня я предпочту следовать совету тети и держаться подальше от мышеловки викария. В своих эссе тетя Джорджиана называла брак кандалами каторжника.
Он окинул Джорджиану проницательным взглядом.
— И отец позволил вам читать эту книгу? Осмелюсь заметить, весьма рискованный шаг с его стороны.
— Мой отец приучал меня мыслить и действовать самостоятельно, — отрезала она. — Вы, разумеется, меня не одобряете.
— Не вас, дорогая, но герцогиню… видите ли, в свое время она обидела и ранила немало людей. И больше всего своего мужа и детей.
На несколько долгих минут Джорджиана впала в задумчивое молчание.
— Как насчет вас? — неожиданно спросила она. — Почему вы не женаты?
— Был женат, — монотонно пробормотал он. — Она умерла.
