Лавирль Спенсер - Колибри
Он был так разозлен, что забыл ее имя.
– Кто, черт побери, дал вам разрешение брить меня?
– Мне не нужно никакого разрешения. Мне платят за то, чтобы я присматривала за вами.
– Вы называете эю присматривать? – Сейчас его черные, пронзительные глаза утратили светло-коричневый оттенок. – Вы, верно, решили, что раз вы меняете простыни, судна, повязки– то можете поменять и все, что угодно. Ну так вот, с одним ты переборщила, слышишь меня, женщина?! Переборщила!
Хоть она и дрожала от страха, но не могла терпеть, чтобы с ней так разговаривали.
– Мне не нравится, что вы кричите на меня. Пожалуйста, потише.
Однако ее самообладание, казалось, только еще больше распалило Джесси, и он принялся распекать ее с новой силой:
– О Боже, – взмолился он, – избавь меня от этой бабы! Вы решили проучить большого испорченного грабителя? Да, это в вашем характере. Или вы сбрили их только потому, что ненавидите усы? Я вас раскусил, мисс Абигейл. Я встречал дамочек такого сорта. Для вас любой мужчина представляет собой угрозу, так? Все, что хоть отдаленно отдает зрелым мужским началом, иссушает вас настолько, что вы начинаете скрипеть при ходьбе. Ну так вы нашли не того мужчину, чтобы вымещать на нем жажду вашей пуританской мести. Ты слышишь меня, женщина? Ты заплатишь за это и дорого!
Мисс Абигейл, покраснев, пришла в ужас от того, что он был близок к истине.
– Я уже заплатила за это сполна хотя бы тем, что смирно стою подле вас и выслушиваю ваши оскорбления которых вовсе не заслужила.
– Вы хотите поговорить о том, кто что заслужил? А я заслужил это? – Он показал на свою раненую ногу. – Или это? – Он указал на свою верхнюю губу.
Мисс Абигейл вновь пришло в голову, что Джесси без усов выглядит как-то неестественно.
– Возможно, я поторопилась, – начала она, по-прежнему трепеща, но желая принести своего рода извинения, чтобы только заставить Джесси замолчать.
Он насмешливо фыркнул и уставился в потолок.
– Если вам станет от этого лучше, – сказала она, – я прошу прощения за содеянное.
– Верьте или не верьте, но мне от этого ни чуточку не лучше, – и он продолжил оскорбленным тоном, – какого черта вы сделали это? Вам они мешали?
– Они казались грязными и придавали вам вид типичного разбойника, – ее голос заметно окреп, – неужели вы не знаете, что большинство знаменитых преступников носили усы?
– Да ну? – Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на мисс Абигейл. – И сколько людей нашего круга вы встречали?
– Только вас, – неуверенно ответила она.
– Только меня.
– Да, – сказала она очень кротко.
– И вы побрили меня с тем, чтобы я не был похож на остальных, да?
Мисс Абигейл, всегда очень крепко державшая себя в руках, чуть не заревела.
– В общем-то н... нет. Ну, нет... Я имею в виду, усы доставляют много хлопот во время... ну, во время еды. Я имею в виду, что... они колются.
Его голова упала на подушку.
– Что?
– Ничего! – огрызнулась мисс Абигейл.
– Они кололись?
Поставленная своим предательским языком в неловкое положение, мисс Абигейл была вынуждена объясниться.
– Да кололись, когда я кормила вас через соломку.
Эти слова заставили его приподнять голову еще выше:
– Не могли бы вы объяснить свои слова, мисс Абигейл?
Но она стала такой красной, что он чуть ли не ощущал запах подпаленного крахмала с ее воротника. Пока она, выйдя из комнаты, собирала бритвенные принадлежности, Джесси пришла в голову бредовая идея, и так как он знал толк в женщинах, идея польстила его самолюбию, что несколько остудило его гнев. Но здравый смысл подсказывал Джесси, что такого не может быть – только не с этой замороженной мисс Абигейл! И все же, когда она вернулась, игривая как кошка в мае, и суетилась вокруг с бритвенными принадлежностями, стараясь не смотреть на Джесси, он решил, почему бы и нет.
Она чувствовала на себе его дикий, преследующий взгляд, но собрала волю в кулак и, приблизившись к постели, налила в чашку горячей воды, а затем взбила пену. Однако, когда она сделала движение к Джесси, его глаза предупреждающе засверкали.
– Я сам, – возразил он и выхватил из ее руки намыленный помазок. – Держите зеркало, – приказал он.
Но стоило ему увидеть свое лишенное растительности лицо, как он снова разозлился.
– Черт вас подери, Эбби, вы бы еще за одно подравняли и мой нос. Усы являются частью мужчины, он без них чувствует себя ущербным.
В его словах прозвучало неподдельное расстройство. Глядя в зеркало, он скорбно покачал головой своему собственному отражению и начал намыливаться словно для того, чтобы скрыть под пеной то, что увидел.
Когда черные бакенбарды покрылись белой пеной, Джесси стал выглядеть менее грозным, поэтому мисс Абигейл позволила себе заметить:
– Я тоже поняла это, когда сбрила их. Простите меня.
Она сказала это с искренним раскаянием, поэтому он прекратил намыливать челюсть и повернулся, внимательно смотря на хозяйку. Она, не спуская глаз с зеркала, произнесла:
– Я... я обнаружила, что вы мне тоже больше нравитесь с усами.
Боясь, как бы не ляпнуть чего лишнего и не дать новое оружие в руки Джесси, мисс Абигейл осмелилась взглянуть на него, однако хмурое выражение на его лице пропало и, как это ни удивительно, в голосе уже не чувствовался гнев,
– Они отрастут снова.
Что-то подсказало ей, что самое худшее уже позади, и что он пытается держать себя в руках.
Довольная этим, мисс Абигейл предположила:
– Да, ваша борода растет исключительно быстро.
Они несколько мгновений изучали друг друга, и Джесси пришло в голову, что его-то она изучает уже давно, когда он был без сознания, и причем пристально, чтобы отметить рост его бороды.
– Какая вы наблюдательная, мисс Абигейл, – сказал он тихо, и чтоб ему провалиться, если она не покраснела. – Вот, возьмите, вы можете продолжать. Левой рукой я еще плохо владею.
– Вы уверены, что можете доверять мне? Одна ее изящная бровь приподнялась выше
другой, но Джесси только улыбнулся.
– Нет, а могу?
– Мистер Мелчер доверял, – солгала она, не зная, прочему ей захотелось, чтобы он подумал, будто она брила Мелчера.
– Он выглядел совсем не мужественно. Вы уверены, что у него на лице были волосы, когда брили его?
– Сидите смирно, или я отрежу вам нос, – она занесла бритву над щекой Джесси, – он ведь не отрастет снова, как усы.
– Только не трогайте верхнюю губу, – предупредил он, потом напряг мышцы на лице и ощутил не совсем умелые поскребывания лезвия. Он остановил мисс Абигейл: – Подправьте здесь форму...
– Я помню форму очень хорошо, сэр, – перебила она, – и вы, между прочим, опять схватили меня за запястье.
