Филиппа Карр - Изменница
— Конечно.
Мы стояли у перил, глядя на зал.
— Он полон теней, — сказал Жерар. — Почему?
— Из-за деревьев и кустов, которые слишком разрослись здесь. Спилите их, чтобы вокруг дома была лужайка, и сюда будет проникать свет.
— Возможно, духам это не понравилось бы. Идемте, я покажу вам остальную часть дома.
— Но где же те люди, что живут здесь?
— Они уехали. И, надо сказать, их отсутствие очень устраивает меня.
— Это удобно для вас.
— Да, очень. Я не мог бы найти более приятного места.
— Но это так далеко от Лондона.
— Да, но зато вблизи небольшого городка, где есть такая замечательная фирма: «Розен, Стид и Розен».
— Но для делового человека…
— Для моих дел она очень подходит. Здесь рядом море, и это прекрасно. Но самое лучшее, что здесь рядом — Эверсли, благодаря чему я встретил вас, Сепфора.
— Думаю, мне надо будет скоро возвращаться домой, в Клаверинг, — быстро произнесла я. — Там уже заждались меня, а все то, зачем я приехала сюда, уже сделано.
— Не говорите об этом. Живите настоящим. Это так прекрасно — жить настоящим. Прошлое зачастую полно сожалений. Никогда не жалейте ни о чем, Сепфора. Это ничего не изменит. Что касается будущего, оно неизвестно. Нам дано настоящее, чтобы жить в нем, и жизнь — это единственный смысл существования.
— Общие слова никогда не соответствуют истине, — ответила я.
Я уже начинала ощущать очарование этого дома, а может, причиной тому было присутствие Жерара. Я чувствовала себя другим человеком. Пытаясь позднее проанализировать случившееся, я говорила себе, что, вступив в этот дом, была уже не в силах владеть собой.
Мы поднялись наверх. Наши шаги эхом отзывались меж пустых деревянных стен. Жерар открыл дверь, и мы вышли в коридор.
— Как здесь тихо, — произнесла я, — возникает странное чувство, что я уже жила здесь, может, потому…
— Потому, что духи вышли к нам сегодня. Мне кажется, им не очень-то нравится суетня слуг. Они предпочитают затихший дом.
— Но мы же здесь, — сказала я.
— Только, чтобы осмотреть дом. Я уверен, что призраки хотят сохранить его зловещую репутацию. Это не слишком большой дом, — продолжал Жерар. — На этом этаже всего пять комнат. Помещения прислуги — выше. Как здесь все спокойно!
Он отворил дверь. В этой комнате стояла большая кровать с пологом. Парчовая драпировка — белая и золотая. В комнате стояла и другая мебель, но главенствовала огромная кровать.
У меня появилось смутное чувство, что я прежде бывала здесь. Или я просто вообразила это? Все мои чувства были крайне обострены, я знала, что неминуемо приближается развязка. Меня раздирали противоречия.
— Эту комнату предоставили мне, когда я приехал, — услышала я голос Жерара. — Я счел это за особую честь, так как эта комната для новобрачных.
— Но вы же не привезли с собой невесту, — сказала я.
Он держал мои руки в своих и пристально смотрел на меня. Я попыталась освободиться, но не смогла, потому что мои собственные желания удерживали меня возле него.
Где-то в глубине моего сознания промелькнуло воспоминание, связанное с этой комнатой, но тогда над кроватью висели занавески из кроваво-красного бархата, а сейчас — бело-золотые.
Казалось, прошлое вплотную приблизилось ко мне. Оно окружало меня, я стала его частью. Мне хотелось ускользнуть из прошлого и жить в настоящем так, как я никогда не жила прежде.
Жерар обнял меня и прижал к себе. Я чувствовала, как его сердце бьется рядом с моим. Я была влюблена в него, и это чувство отличалось от моей любви к Жан-Луи. Такого со мной прежде не случалось, я даже не думала, что такое может быть, разве что в старинных романах. Тристан и Изольда, Абеляр и Элоиза — ошеломляющая страсть, ради которой можно пожертвовать даже самым дорогим.
— Сепфора!
Он произнес мое имя так, как никто и никогда его не произносил. Казалось, я растворяюсь в его объятиях. Мы покинули этот мир, перед нами расстилалась бесконечная дорога. Мы были вместе, мы принадлежали друг другу, и ничего уже не могло сдержать поток страсти, захлестнувшей нас.
Как со стороны, я слышала свой голос:
— Нет… нет… мне надо идти.
Жерар тихо рассмеялся, снимая с меня платье. Я все еще протестовала, тщетно пытаясь убедить себя, что я счастлива в браке с Жан-Луи.
Все было бесполезно. Я уже не принадлежала семье. Я находилась в этом доме со своим любовником.
Да, мой любовник. Я с самого начала сознавала, как неумолимо влечет нас друг к другу. Это случилось в тот миг, когда мы первый раз встретились.
Бороться было бесполезно. Чувства переполняли меня. Я уже не пыталась сдерживаться. Я всецело принадлежала ему.
После мы бок о бок лежали на кровати. Было так тихо, что вдали отчетливо слышался шум ярмарки.
Я осознала, что эти звуки навсегда останутся у меня в памяти неразрывно с моей исступленной страстью и с моим позором.
Я прижала ладони к лицу. По щекам текли слезы. Как же я дошла до этого? Что будет теперь? Это были слезы счастья, которыми прорвалось огромное возбуждение, охватившее меня, и слезы стыда — все вместе.
Жерар обнял меня и привлек к себе:
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, — ответила я.
— Сепфора, дорогая, ты должна быть счастлива.
— Я то счастлива, то нет.
— Это должно было случиться.
— Этого никогда не должно было быть.
— Но это произошло.
— О, Боже! — произнесла я и разрыдалась. Я хотела повернуть все вспять. Как я могла допустить все это? Если бы вернуть сегодняшнее утро… если бы я пошла в другую сторону, подальше от Эндерби.
Жерар гладил мое лицо.
— Любимая, — сказал он, — то, что случилось сегодня, было предопределено с нашей первой встречи. Всегда так бывает — сначала предвкушение, потом сожаление. Так уж случилось, что мы встретились, и небольшое происшествие с завещанием не могло стать завершающим штрихом в наших отношениях. Есть люди, рожденные для любви, для страсти. Они не могут иначе, потому что это их судьба. Не кори себя за то, что ты, наконец, проснулась для новой жизни и открыла себя заново, моя ненаглядная Сепфора.
— Но что же мне делать? — простонала я. — Мой муж…
Жерар сжимал меня в объятиях.
— Уедем со мной. Ты никогда больше не встретишься с ним.
— Покинуть дом, мужа, семью…
— Ради меня.
— Я никогда не смогу сделать этого. Это мое окончательное решение.
— Но ты рождена любить и быть любимой. Это и произошло с нами, и мы будем счастливы.
— Нет, — ответила я, — нам надо расстаться. Мы больше не должны встречаться. То, что случилось сегодня, необходимо забыть, как будто ничего не было. Мне нужно вернуться домой к мужу, к семье. Мы должны забыть… забыть…
