Лесли Лафой - Путь к сердцу
— Садись в седло. Мы уезжаем.
Сердце Мадди подпрыгнуло, кровь понеслась по жилам с такой быстротой, что это причинило ей боль, В полном отчаянии она ухватила в горсть рукав рубашки Килпатрика.
— Послушай, я не могу так уехать! Пожалуйста, прошу тебя. Не важно, что он думает обо мне: главное, эта женщина сама должна решить.
Ривлин взглянул на нее сверху вниз, и Мадди заметила у него в глазах искры сомнения и, возможно, страха.
Тяжело вздохнув, он покачал головой и негромко произнес:
— Ладно, будь по-твоему. Подожди секунду. — Он повернулся к Рейнолдсу и сказал с жесткой холодностью: — Вот что, давай разыграем это следующим образом. Мы с тобой останемся стоять где стоим, и ты ни единым писком не выразишь протест, когда Мадди поднимется в фургон и взглянет на твою жену.
— Да я не знаю, — гнул свое Рейнолдс. — А что, если она причинит Салли вред?
Ривлин выхватил из кобуры револьвер, и у его спутницы перехватило дыхание.
— Мы теряем время. — Он приставил оружие к груди Рейнолдса и взвел курок. — Все в порядке, Мадди. Иди к миссис Рейнолдс и осмотри ее. Будь осторожна, обойди этого парня сзади.
Мадди мгновенно сорвалась с места и побежала к фургону. Откидная дверца была поднята и закрыта на засов. Чтобы не терять времени, она перемахнула через дверцу, не опуская ее, и едва не выронила из рук саквояж на грубо оструганные доски пола. Дело обстояло плохо, хуже некуда. Во время родов всегда проливается кровь, но Салли Рейнолдс потеряла ее слишком много. Лужа крови была такой обширной и глубокой, что темно-алая жидкость струйками стекала на траву под фургоном сквозь щели в досках. Крошечная женщина недвижимо распласталась в этой луже, а между раскинутых ног матери так же недвижимо лежал окровавленный младенец.
На мгновение Мадди застыла на месте, ошеломленная зловонием и ужасающей безнадежностью положения. Необходимо что-то делать — а что? Она взяла себя в руки, сдержала подступавшие к горлу рыдания и подошла к кровавому ложу, над которым гудели тучи мух.
Салли Рейнолдс было не больше четырнадцати лет. Мадди еще больше утвердилась в этом мнении, когда увидела, что и как приготовила она к родам. Слишком юная и маленькая, чтобы рожать детей. Мадди плеснула себе на руки виски, припомнив, что именно так поступали на ее глазах повитухи. Прежде всего надо заняться ребенком. Она спешно перевязала и обрезала пуповину, пальцем очистила ротик девочки от слизи, ухватила малышку за пятки, чтобы пошлепать по крохотной попке. Раздался крик, негромкий, слабенький и недолгий, однако синева, обметавшая малюсенький ротик, быстро начала бледнеть, и сердце у Мадди забилось спокойнее.
Большой кусок полотна и чистый голубой платок, тоже полотняный, нашлись среди вещей, приготовленных Салли. Первый Мадди использовала для того, чтобы обтереть ребенка, а второй — чтобы завернуть его. Потом она уложила маленький сверток на грудь юной матери. Прижав кончики пальцев к шее Салли, Мадди ощутила слабое биение пульса.
Едва не расплакавшись, она осторожно отвела со лба бедной девочки влажные пряди светлых волос. Грудь Салли дрогнула, глаза медленно открылись. Старческие глаза, подумала Мадди. Салли понимала, что умирает.
Мадди загнала внутрь подступившие слезы и улыбнулась:
— Привет, меня зовут Мадди. Я здесь, чтобы помочь тебе.
Девочка не пошевелилась, она только неподвижно смотрела на незнакомое лицо. Голос у нее звучал слабее шепота.
— Ребенок жив?
— Да. — Мадди осторожно приподняла тоненькую руку и положила ее на спинку ребенка. — У тебя родилась дочка.
— Девочка? — Слезы набежали на глаза Салли. — Прости меня, Боже. Я так молилась…
— Ты уже выбрала для нее имя?
— Она будет жить?
Мадди была в этом не слишком уверена, однако не хотела добавлять горя умирающей матери.
— Я сделаю для этого все, что в моих силах.
Салли подняла глаза на трепещущую от ветра полотняную крышу фургона.
— Грейс. Я хочу назвать ее Грейс.
— Очень подходящее имя.
Салли прикоснулась слабыми пальцами к голубому платку, в который была завернута девочка. Мадди откинула материю, чтобы мать дотронулась до тельца ребенка. Спустя долгие минуты Салли снова обратила взгляд на лицо своей благодетельницы.
— Не оставляйте ее с ним, — задыхающимся шепотом попросила она. — Обещайте, что возьмете девочку к себе. Обещайте мне. Пожалуйста.
Слабый свет в глазах Салли, полных тоски и страха, начал угасать…
— Обещаю. Я воспитаю ее как собственную дочь.
— Благодарю.
Рука, которая гладила ребенка, замерла. Салли вздохнула в последний раз, и глаза ее погасли.
Прошептав: «Покойся в мире, Салли», — Мадди опустила веки умершей и осторожно взяла Грейс на руки. Она не плакала. Не могла плакать. Слишком многое надо было сделать, слишком много решений принять. Для этого голова должна оставаться ясной. Ей необходима холодная твердость Ривлина Килпатрика.
Вытерев щеки уголком платка, в который была завернута Грейс, Мадди единственный раз хлюпнула носом и направилась к задней дверце фургона.
У Ривлина все сжалось внутри, когда он увидел свисающую из фургона ногу Мадди. Нога была красной от крови от колена и ниже. Рейнолдс, должно быть, заметил его невольный жест, потому что начал опускать руки и разворачиваться.
— Не двигаться! — скомандовал Ривлин. Рейнолдс замер. — Мадди, подойди.
Мадди не сказала ни слова, да ей и не надо было ничего говорить. Ривлин видел, с каким горестным лицом она шла от фургона с маленьким голубым свертком на руках, и невольно выругался про себя. Он все же надеялся, что Рейнолдс, расстроенный потерей жены, не станет угрожать Мадди.
Она остановилась на полдороге между мужчинами и посмотрела на Ривлина такими печальными глазами, каких ему еще не доводилось видеть. Лицо у нее было бледное, с явными следами слез. Она выглядела слабой, казалось, ноги у нее вот-вот подогнутся. Ее ресницы слиплись от слез, но Мадди вытерла их и высоко подняла голову, прежде чем повернуться к отцу ребенка, прикорнувшего у нее на руках. Не желая устраивать перестрелку поблизости от младенца. Ривлин спрятал револьвер в кобуру и подошел к Мадди, готовясь встать между ней и Рейнолдсом, если понадобится.
— Мне очень жаль, мистер Рейнолдс, но я ничем не могла помочь вашей жене. Она теперь у нашего Создателя и оставила вам чудесную девчурку. — Мадди протянула ребенка отцу, добавив: — Салли просила назвать ее Грейс.
Рейнолдс даже не взглянул на младенца; тупое безразличие в его глазах сменилось огнем ярости. Ривлину пришло в голову, что человек этот на грани безумия.
— Ты убила мою жену! — скорее провизжал, чем выкрикнул Рейнолдс.
