Хизер Грэм - Влюбленный мятежник
Затем ее мыслями завладел Эрик Камерон, Несмотря на ее категорический отказ от его предложения, он с готовностью позволил ей использовать себя для того, чтобы отомстить Роберту и тем самым спасти остатки ее гордости.
С того самого вечера он не давал о себе знать. Дни текли, и становилось все яснее, что он больше не появится. Его обещание прийти для обсуждения приготовлений к свадьбе было предназначено исключительно для Роберта.
Но все же она ждала его. Он был не тем человеком, который отступается от того, в чем заинтересован. А он сказал, что хочет ее.
Может быть, его желание не столь уж и сильное? Аманда убеждала себя, что это, безусловно, к лучшему, но, беспокойно ворочаясь без сна в своей постели, почему-то вспоминала только об Эрике Камероне: о его дерзких прикосновениях и заразительном смехе, о его властном взгляде.
Дни текли спокойной чередой, несмотря на ее страхи в ожидании приезда Эрика Камерона. К ее разочарованию, он все не приезжал.
Самолюбие Аманды оказалось ущемлено еще раз. Как бы ей хотелось избавиться от этих странных приливов жаркого беспокойства при воспоминании о его объятиях, о нежности его губ.
Отцовская жестокость тоже ранила душу. Если бы она не любила так свой дом, то могла бы всерьез задуматься над побегом. Она даже начала перебирать возможные варианты на случай, если ее положение станет совсем отчаянным. Можно поехать в Бостон и остановиться у Энн-Мари, но если отец захочет выдать ее замуж за какого-нибудь отвратительного старца, то он приедет за ней и сэр Томас безропотно выдаст ее ему. От тетки по отцу из Южной Каролины она только что вернулась. Хотя Аманда любила тетушку и двоюродных братьев, ей было хорошо известно, что, когда той придется выбирать между ней и отцом, тетка выберет отца.
Гуляя как-то по шедшей вдоль дома, по аллее в тени дубов, Аманда внезапно испугалась, вспомнив, что отец собирался, когда она только вернулась из Южной Каролины, отправить ее в Англию. Тогда она не протестовала, поскольку думала, что он любит ее и хочет обезопасить.
Теперь девушка понимала, что он просто хотел отделаться от нее» положить на полку как вещь, чтобы потом использовать как пешку в одной» из своих доходных комбинаций. У нее часто забилось сердце. Она не поедет в Англию. Она будет отчаянно сопротивляться до тех пор, пока к нему не вернется здравый смысл Аманда засмотрелась на склон холма, спускающийся к реке с задней стороны дома В Стирлинг-Холле было все необходимое для ведения хозяйства: огромная коптильня, прачечная, загоны для скота, конюшня, каретный двор, бондарня, кузница и мастерская сапожника.
За этими строениями располагались лачуги рабов и домики побольше для вольнонаемных слуг, а еще дальше виднелись поля и дома фермеров-арендаторов. Отцу прекрасно жилось в поместье. Плодородная земля давала отличный урожай самого лучшего табака. Он же не утруждал себя мыслями о хозяйстве, не пачкал руки в земле, не прикасался к бухгалтерским книгам. Он охотился, танцевал, занимался политикой, много пил и играл в карты. Аманда знала, что у него есть любовница в Уильямсберге, поговаривали даже, что он спал с одной из молодых рабынь-мулаток.
В день своего пятнадцатилетия Аманда в ярости поколотила Дэмьена, когда тот рассказал ей об этом. Но когда девушка спросила Даниеллу, правда ли это, то была поражена тем, что служанка не стала этого отрицать.
Аманда знала, что отец не самый приятный человек. Она просто никогда не задумывалась о том, как он относится к ней на самом деле.
Хотя подсознательно это ощущала. Может быть, именно поэтому она с такой опрометчивостью бросилась в объятия Роберта.
— Аманда! Аманда!
Она обернулась. Со ступеней крыльца ей махала Даниелла. Нахмурившись, Аманда поспешила к дому. В темных глазах Даниеллы светилось беспокойство.
— Ма petite[4], тебя ищет отец. Он в Своем кабинете. Тебе нужно явиться немедленно.
Аманда напряглась, У нее не было никакого желания видеться с отцом, но нельзя было не повиноваться. Он имел над ней абсолютную власть. Если бы он захотел, он мог ее высечь, мог отослать из дома.
Единственным выходом для нее тогда стал бы побег.
Она расправила плечи.
— Спасибо, Даниелла. Я увижусь с папой прямо сейчас.
В коридоре по пути к его кабинету Аманда тщательно расправляла складки на юбке, стараясь взять себя в руки. Постучав в дверь, подождала, пока он пригласит ее войти. Услышав разрешение, девушка, вся собравшись, вошла и встала у его стола в молчаливом ожидании. Перед лордом Стирлингом лежал открытый гроссбух, куда он занес несколько цифр, прежде чем поднять взгляд на дочь В уставившихся на нее глазах был свинцовый холод. Он с отвращением смерил ее взглядом.
— Приготовься к путешествию.
— Как? — удивилась она. — Я не хочу уезжать.
— Меня не волнуют твои желания. Я еду в Уильямсберг. Губернатор пригласил меня. И он специально просил, чтобы ты приехала тоже. Так и будет.
Ее сердце возликовало. Он не собирается отсылать ее из колоний.
Жаль лишь, что придется ехать с ним вместе.
— Прекрасно. Когда мы выезжаем?
— Сегодня после полудня. Будь готова к трем.
На этом аудиенция закончилась. Отец снова уткнулся в гроссбух.
Аманда развернулась и вышла из кабинета. В зале ее ждала Даниелла.
— Все в порядке, — успокоила ее Аманда. — Мы сегодня уезжаем, В Уильямсберг.
— Я еду с тобой?
— Я не догадалась спросить. Да, ты должна поехать. Иначе я не смогу…
— Не сможешь? — переспросила Даниелла.
— Вынести его общество, — тихо договорила Аманда, затем повернулась и поспешила вверх по лестнице.
В три она уже ждала в прихожей. Тимоти и Реми, домашние рабы, снесли вниз ее чемоданы. Девушка была одета в платье из белого муслина с мелкими бордовыми цветочками и бархатную накидку такой же расцветки. Накидка красивыми складками ниспадала на широкие верхние юбки, спускаясь сзади благородным каскадом. На ногах были изящные перламутровые туфельки, на голове — соломенная шляпка, украшенная букетиком из веточек сливы. Стоявшая за ней Даниелла была одета в серое полотняное платье. Но и она постаралась надеть верхние юбки помоднее. Шляпка на голове служанки была чуть меньшего размера, чем у Аманды. Она все еще очень красива, подумала Аманда о Даниелле. Несмотря на годы.
Появился отец, хмуро оглядел дочь, отдал последние распоряжения слугам и приказал садиться в карету. Буравя Даниеллу пристальным взглядом, он пожал плечами.
— Ни слова по-французски, — сказал он, когда та начала садиться в карету. — Я не потерплю этой тарабарщины, понятно?
— Да, милорд, — просто ответила Даниелла.
