Элейн Кроуфорд - Вещие сны
Но зачем приезжал Маклин? Даже на таком животном, как это, Маклину понадобится два часа, чтобы вернуться в город. Четыре часа – чертовски долгое время верхом на лошади для двухминутного визита. Джейк поджал губы. Что-то здесь нечисто.
– Да, нет сомнений! – сказал он вслух.
– Извини. Что ты сказал? – спросила Рэчел, когда они остановились возле фургона.
– Ничего. Сам я с собой разговариваю. Старая привычка.
– Как ты считаешь, надо прощаться с Дженнингсами? Я бы хотела подождать тебя здесь.
– Конечно. Давай подсажу в фургон.
Он подсадил ее и повернулся, чтобы отправиться к дому.
– Подожди минутку, – Рэчел повернулась и достала из глубины фургона свой саквояж.
Она достала оттуда пузырек с лауданом и передала его Джейку.
– Скажи мистеру Дженнингсу, что надо дать его жене: две столовые ложки перед сном в течение двух следующих дней.
После того, как Джейк передал инструкции жены и попрощался, Клайтон настоял на том, чтобы его проводить.
Он подошел к Рэчел.
– Я не мог позволить вам уехать, не сказав, как вы нам помогли. Вы просто не понимаете этого.
– Я думаю, что знаю, – сказала она. – Я так сожалею, что мы познакомились при таких трагических обстоятельствах. Возможно, когда-нибудь позже…
– Да, я уверен, что Эмили это понравится, – усталыми глазами он наблюдал, как Джейк забирается в фургон. – Подождите минуту. Я хочу вам кое-что дать.
Он бросился за дом в коптильню и вернулся с окороком в руках.
– О, мы не можем это принять, – сказала Рэчел, когда он подал ей это. – Это так много…
– Нет, примите. Эмили хотела бы этого, – умоляющий взгляд мужчины был обнажен, словно открытая рана.
– Возьми, – приказал Джейк. – Спасибо, Клайтон. Он нам наверняка понравится. Извини, но нам надо домой, доить корову. – Он перекинул поводья через круп лошади.
– Заглядывай в любое время.
Когда дом Дженнингсов исчез из виду, Рэчел повернулась к Джейку.
– Нам не следовало бы брать окорок. Их запасы малы. И за исключением нескольких соленых кусков свинины, это было единственное мясо.
– Сегодня этот мужчина потерял ребенка. Ты же не хочешь, чтоб он потерял и лицо? – Он видел, что она уже открыла рот для возражений.
Он ее оборвал:
– Если бы ты не взяла это, ты бы его опозорила.
– Это глупо. Я бы предпочла, чтоб он был задет слегка, чем чтобы его дети голодали.
Если мужчина не чувствует себя мужчиной, его никто не будет ценить: ни он сам, ни его семья.
– Просто из-за окорока?
– Не волнуйся об этом. Я пойду завтра и застрелю для них оленя или лося.
– Правда? – Рэчел положила свою руку на его ладонь. – Мне так жаль их. Они такие бедные… И маленькая Бекки… Все это… – Ее голос упал.
Ее расстройство задело и Джейка. Взяв вожжи в одну руку, он прижал ее к себе, наклонившись так, что подбородок коснулся ее волос.
– Я знаю, – прошептал он. – Она была такая маленькая… такая… – Он проглотил комок.
– Я знаю. Но ей уже не больно, – сказал он, прижимая ее все сильнее. – Я помню, читал однажды о том, что Иисус был в сердце своего Отца, и я стараюсь думать о Бекки также. Иисус не оставляет нас, он помогает нам жить смеясь и щебеча, как это делала малышка. Она любила поболтать.
Дыхание Рэчел из прерывистого перешло в ровное и спокойное.
– Правда? – чуть слышно спросила она.
Каждый момент, проведенный в играх с этой милой четырехлетней девочкой, вспыхнул в памяти Джейка с небывалой живостью. Один за другим.
– Да, она… она… – Больше он ничего не мог сказать.
Глава 8
Рэчел проснулась счастливой, умиротворенной. Она снова была со своим викингом. Но на этот раз все было по-другому. Никаких драконов. Только он и она, он и его Валькирия в объятиях друг друга. Ветер трепал их волосы, когда они плыли по радуге в… Валгаллу.
Вдруг Рэчел вспомнила, где она, повернулась и посмотрела на место рядом. При бледном свете луны она увидела, что никого, кроме нее, нет в постели. Чтобы быть уверенной, она осторожно пошарила по нежной меховой накидке. Джейка не было. Он, наверное, снова спит в сарае. Неожиданно она погрузилась в пучину одиночества. Это было что-то большее, чем одиночество. Она чувствовала себя грубо отвергнутой, и от этого снова расплакалась. «Не будь такой простофилей!». Она села и вытерла слезы со свирепым упрямством. «Он знает, как ты устала».
Полностью проснувшись, Рэчел подсунула под голову подушку. Она почти успокоилась и натянула огромное одеяло почти до подбородка, чтоб не продрогнуть.
«Да, – думала она, – он был так мил, так заботился. Принес в своих огромных ведрах воды, чтоб она могла вымыться. И как он стоял в сарае, пока она не закончила. Я уверена, он был там. Не раз я посматривала в окно, пока сидела в корыте. Потом он помог ей приготовить ужин. И твердо настоял, чтобы она отправилась в постель, пока он мыл посуду. Во второй раз за четыре дня».
Он определенно не получил то, ради чего так старался. Веселье охватило ее, когда она вспомнила ухмылку, появившуюся на лице Джейка в тот первый день, когда мистер Дорсет вызвал его на улицу и объяснил, какие у нее «достоинства».
Он, конечно, уже не тот грозный гигант, каким казался в первую встречу. Но все же, тот ли он, кого она хотела бы в мужья? Как он может быть тем? Они пришли из миров столь разных, что странным является даже сам факт разговора на одном языке. Джейкоб Обейдо Херувим Стоун – человек с гор, первопроходец, колонист – и Рэчел Элизабет Чэмберс, изнеженная, образованная, такая порядочная леди.
«Да, мы такая пара, – думала она. – Я думаю, что если захочу поговорить с ним, придется приносить ящик и становиться на него». Картина, как она тащит ящик на поясе своего фартука показалась ей такой нелепой, что она рассмеялась. Откинувшись, она засунула руки под голову. «Да, я была вырвана из одной жизни и просто засунута в другую. Это так же точно, как мной играет магический страшный дьявол… или, может быть, меня принес сюда древний корабль викингов по небесам».
В своей другой жизни она просто бы вышла замуж за Гордона Стилла или кого-то, похожего на него. Вежливый, здравомыслящий, с многообещающим будущим – скучным будущим.
Его одежда всегда будет в полном порядке, как у человека, пришедшего на похороны.
Мистер Маклин, несчастный мистер Маклин. В Пеории человек, имеющий такой очевидный успех, принимался бы со всеми соответствующими почестями. Но покрой мужского платья, пожалуй, мало значит для кого-либо в Орегоне. Особенно для Джейка, принимая во внимание его грубое обращение к Маклину. Или может, Джейк был таким дерзким из жестокости?
Ее губки проказливо улыбнулись. А может ли мужчина ревновать женщину, которую он по-настоящему не ценит и не любит?
