Мэри Бэлоу - Знаменитая героиня
– Он и правда говорил со мной, – вспомнила Кора, прижав ладони к щекам. – Он на самом деле держал меня за руку. И я что-то отвечала ему. Что я сказала, лорд Фрэнсис? Я была всеобщим посмешищем?
– Нет, мисс Даунс.
– Нет, я совершила какую-то глупость. – Ее глаза округлились от ужаса. – Я назвала его «ваше величество». А потом сообразила, что так можно обращаться только к королю, но не к его высочеству. Я никак не могла это вспомнить и сказала ему об этом! Какой ужас! – И она спрятала лицо у него на плече.
Лучше бы она этого не делала! Он не мог оставаться равнодушным, когда она так близко. И лучше бы ему не поддерживать ее за плечи. Похоже, от обморока она уже оправилась, остался только страх.
– Принц был очарован, – заверил он ее.
Все еще лежа на его плече, она начала смеяться, сначала беззвучно, а потом с облегчением расхохоталась в полный голос.
Лорд Фрэнсис знал, как трудно оставаться серьезным, если кто-нибудь смеется в вашем присутствии. Не прошло и минуты, как он начал смеяться вслед за Корой.
– Я ныряла, как поплавок на воде, – говорила она. – И могу поклясться, мои колени были набиты ватой. Как это я еще не растянулась на полу у его ног. – Она едва смогла выговорить это, давясь от смеха.
– Он был бы в полном восторге, если бы вы так сделали, – отвечал лорд Фрэнсис. – Для него нет ничего приятнее, чем видеть, как перед ним падают ниц.
Они оба находили происшедшее все более и более смешным.
– Он такой огромный! – продолжала Кора. – Если бы я упала и он наступил на меня, то раздавил бы в лепешку. На мне можно было бы писать письма, как на бумаге.
– Да, – вторил ей он, – у нас очень заметное высочество, не правда ли?
Она так смеялась, что чуть не упала, и схватилась руками за его шею. Они уже не могли остановиться.
– Ой, у меня болит живот от смеха, – проговорила Кора. – Нас не посадят за государственную измену, если услышат, что мы тут говорим?
– Нас отправят в Тауэр и отрубят головы, – мрачно произнес он. – Отдадут великану в капюшоне.
Эта кровавая сцена показалась им необычайно смешной. Они схватили друг друга за руки, хрипя и визжа от смеха, не в силах устоять перед нелепостью происходящего, как впоследствии решил лорд Фрэнсис. Но тогда было уже поздно вести себя иначе, более сдержанно и пристойно. Он не мог припомнить никакой другой ситуации в своей жизни, когда он вел бы себя так глупо.
Принц Уэльский приехал на бал леди Фуллер не для того, чтобы танцевать. Он приехал, чтобы получить очередную порцию поклонения и показать свою королевскую персону в свете Исполнив и то и другое, он удалился, и бал мог продолжаться. Но перед тем как начать обмениваться впечатлениями, и даже прежде чем отдать распоряжение оркестру продолжать, необходимо было сделать одну вещь безотлагательно. Несколько слуг бросились к окнам и к балконным дверям. За ними радостно поспешили гости, готовые вырваться на балкон за глотком свежего воздуха.
Так, как предположил позднее лорд Фрэнсис, все, наверное, и происходило, пока они были на балконе. Конечно, он не мог ручаться, что угадал абсолютно точно, ведь самого его в это время в зале не было.
Он был снаружи.
Сидел на скамье, словно актер, невидимый на сцене до тех пор, пока не поднимут занавес и он не окажется на виду у всего зала. Или, в данном случае, пока не открылись балконные двери и не были одновременно зажжены десятки свечей. И он не оказался на виду у всего высшего общества во главе с герцогом Бриджуотером.
На глазах изумленной публики он сидел на скамье, держа в объятиях Кору Даунс. И ни одной живой души вокруг.
Кора Даунс тут же прекратила смеяться и убрала руки, что, конечно же, было расценено как смущение.
– О Боже.
Лорд Фрэнсис повел себя еще глупее. Он неуклюже убрал свою руку с ее плеч, идиотски улыбнулся в пустоту и пробормотал, ни к кому не обращаясь:
– Я проводил мисс Даунс на свежий воздух.
Через секунду, опомнившись, он с привычным выражением скуки на лице предложил руку мисс Даунс и сообщил ей, что проводит ее к герцогине.
Но он понимал, что уже слишком поздно.
* * *– Хэйден возвращается из Вены в сентябре, – провозгласила Элизабет за завтраком с таким видом, словно этот факт ее лично совершенно не касается. – Леди Фуллер получила от него вчера письмо. Он надеется, что мы успеем сыграть свадьбу до Рождества.
Джейн вздохнула и продолжала изучать колонку объявлений в «Морнинг пост» уже примерно в двенадцатый раз, с тех пор как они сели завтракать.
– Я на это очень надеюсь, Лиззи, – сказала она. – Я ведь не могу выйти замуж раньше тебя, но Чарльз мог бы жениться по специальному разрешению, если бы речь шла о нем. Он такой нетерпеливый.
– Специальное разрешение – это вульгарно, – ответила Элизабет. – И называть своего жениха по имени тоже вульгарно. Я не собираюсь так называть Хэйдена даже после свадьбы.
– Но мы с Чарльзом любим друг друга, – мягко возразила Джейн.
«Вот и ответная шпилька», – подумала Кора.
Она вздохнула. Как бы ей хотелось в один прекрасный день сказать то же самое. Что она и такой-то любят друг друга. Что он может взять специальное разрешение на брак – ведь он такой нетерпеливый.
Она завидовала Джейн. Конечно, белой завистью – граф Гринволд был милый молодой человек, в которого она ни в коем случае не могла влюбиться, даже если бы была одного с ним положения в обществе. Но она тоже хотела влюбиться. Она уже начинала терять надежду. Три достойных господина просили ее руки дома. Здесь были мистер Бентли и мистер Джонсон, и она может без всякой самонадеянности предположить, что будут еще. Кора не чувствовала по отношению к ним ничего, кроме раздражения и некоторой доли благодарности. Но ей шел уже двадцать второй год. Ей пора замуж.
Она снова вздохнула и улыбнулась.
Герцогиня тоже улыбалась, глядя на своих дочерей. Обе они устроены и сделали блестящие партии: одна помолвлена с маркизом, а другая – с графом. Конечно, обе еще не вышли замуж, но помолвка соединяла не хуже брака, особенно если сопровождалась тщательно обдуманным и устраивающим обе стороны брачным соглашением. Их подписали женихи и герцог Бриджуотер.
«Папа был бы очень рад подписать такой контракт», – думала Кора. Но, может быть, она никогда не доставит ему этого удовольствия…
Герцогиня смотрела на нее.
– Вы уже закончили завтрак, Кора? – спросила она. – Мне нужно кое о чем поговорить с вами наедине, если можно.
«Только бы не еще одно предложение руки и сердца», – беспокойно подумала Кора. Ей всегда трудно было сказать «нет», хотя она и знала, что это папино богатство заставляет их просить ее руки. Правда, нужно признать, что один из тех, кто просил ее руки в Бристоле, сам был очень богатым человеком.
