Элизабет Торнтон - Алый ангел
– Почему бы тебе не одеться? – произнес Кэм. – Я объясню тебе все по дороге домой.
Он отступил на пару шагов и повернулся спиной к девушке. Габриель стиснула зубы. Ей стало ясно, что он нарочно хотел смутить ее. Зачем еще ему самому приходить к ней? Когда он увидел, что она не одета, ему следовало держаться на расстоянии. Мысль о том, что прикрыть наготу она могла только мужской одеждой, ничуть не смягчила гнева Габриель.
То сгорая от стыда, то вскипая от негодования, она взяла свои вещи и начала одеваться. Девушка успела надеть только сорочку и панталоны, когда англичанин снова обратился к ней.
– Этого достаточно для моих целей, – сказал он.
Габриель подняла голову, словно лань, почуявшая опасность. Настороженность вернулась к ней. Все тревожные ощущения, от которых Габриель раньше отмахивалась, нахлынули на нее. Она всмотрелась в подозрительно неподвижную фигуру англичанина. Девушка была достаточно опытной, чтобы определить, когда противник готов действовать.
Следующий поступок Габриель был рефлекторным. Она упала на колени и судорожно стала нащупывать пистолет. Но тщетно. Сердце девушки готово было вырваться из груди.
– Ты не это ищешь? – протянул ненавистный голос всего и нескольких футах[36] от нее. Пистолет Габриель был в руках у Кэма. Он поднял оружие и навел прямо на девушку.
– Стой спокойно, – с убийственной серьезностью произнес Колбурн, – и я не причиню тебе вреда.
Габриель медленно выпрямилась, не спуская глаз с дула пистолета, направленного ей в сердце.
– Не знаю, зачем я тебе понадобилась, – сказала она хриплым, срывающимся голосом, – но ручаюсь, что мертвой я тебе не нужна.
Едва произнеся эти слова, Габриель бросилась от Кэма прочь. Выругавшись, Колбурн побежал следом.
В этом месте утес, отвесный и страшный, возвышался над ними, словно зубчатые стены какой-то огромной крепости. Англичанин отрезал беглянке удобный путь к замку. Габриель стрелой мчалась по тонкой полоске берега, заканчивавшейся тупиком – поднявшимися на поверхность гранитными пластами. Острые, как иголки, камни и гравий впивались в голые ноги девушки. В панике Габриель почти не чувствовала этого.
Словно лань, привыкшая к такому ландшафту, девушка вскочила на первый удобный камень и стала карабкаться выше. Ее лодыжку сжали, словно тисками. Девушка махнула ногой, пытаясь освободиться, и впилась ногтями в камни, чтобы удержать равновесие.
– Слезай, или я стащу тебя вниз, – приказал Кэм.
Габриель стала вырываться еще отчаяннее. Кэм оторвал ее от скалы и приготовился поймать падающую девушку. Но Габриель инстинктивно увернулась, чтобы не попасть в руки англичанина, и полетела вниз. Упав, Габриель прокатилась по земле. Если бы у девушки оставались силы, она бы кричала, когда песчаник и мелкие камни врезались ей в лицо и тело, пока она наконец не остановилась.
– Габриель!
Англичанин мгновенно оказался над девушкой, перевернул ее на спину, удерживая с двух сторон своими мощными бедрами. Хмурясь, он стал проверять, целы ли у нее кости. У Габриель не было сил отмахнуться от него, и она лежала не шевелясь, словно камень. Девушка испытывала унижение из-за того, что омерзительные руки англичанина ощупывали все ее тело, но она была не в силах этому помешать. На глаза Габриель навернулись слезы и, несмотря на все ее усилия, стали литься по щекам.
Когда англичанин заговорил, его голос звучал трезво и невозмутимо.
– У тебя нет серьезных повреждений. Я помогу тебе. Не сопротивляйся, и ничего плохого с тобой не случится. Клянусь в этом.
Говоря это, англичанин потянулся руками к шее, чтобы развязать свой шарф.
Габриель поняла, что будет дальше – он намеревался заткнуть ей рот кляпом. Девушка хотела закричать, но решила, что сил у нее не хватит и на хриплый шепот. Однако кое-что она все же могла сделать. Из последних сил Габриель подняла голову и маленькими острыми зубами вцепились в руку англичанина. Слишком поздно девушка заметила кулак, опускающийся на нее, и не успела уклониться от удара. Голову пронзила невыносимая боль, и Габриель потеряла сознание.
Кэма трясло. Он никогда в жизни не поднимал руку на женщину. Герцог проклинал себя за чрезмерную самонадеянность. Он никак не ожидал, что, лишившись пистолета и рапиры, девушка будет так отчаянно сопротивляться. Непостижимо было, чтобы такое крошечное существо могло даже подумать о том, чтобы противопоставить свою ничтожную силу его мощи. Что, черт возьми, с ней такое? Неужели ей не хватает здравого смысла вовремя признать поражение?
«На нее жалко смотреть», – подумал Кэм и почувствовав приступ раскаяния, осматривая раны, изрезавшие лицо и плечи девушки. Ее тонкое батистовое нижнее белье было порвано в клочья. Кэм злился на Габриель, но еще больше на себя самого. Он старался не думать о синяке, который появится на челюсти девушки через несколько часов.
Кэм стал вытирать шарфом грязь с лица Габриель. Задачи была безнадежной.
– Черт тебя возьми, Габриель, – пробормотал Кэм себе под нос и сорвал с себя грубую морскую куртку. Герцог встал на колени и закутал в нее Габриель, словно спящего ребенка.
– Черт тебя возьми, – повторил он перед тем, как бережно взять девушку на руки и подняться.
Всего через несколько минут Кэм вернулся к камню, возле которого нашел Габриель. В зарослях кустарника неподалеку Колбурн обнаружил маленькую лодку Ролло. Впервые Кэм наткнулся на нее за неделю до того, как сорвались переговоры. Герцог осторожно положил Габриель на корму, а потом и сам забрался в лодку рядом с девушкой. «Когда слуги найдут одежду Габриель и брошенную лодку, они сразу дадут этому логичное объяснение», – подумал Кэм.
На реке было относительно спокойно. Сontrebandiers занимались своими делами в основном под покровом ночи. А до захода солнца оставалось еще несколько часов. Никто не делал попыток приблизиться к ним, да Кэм и не ждал никаких неприятностей. С помощью Родьера он послал Голиафа по ложному следу в Тосни, вверх по течению. К тому времени, как сторожевой пес девушки вернется, их уже и след простынет.
Когда Кэм достиг яхты, стоявшей на якоре у противоположного берега, Лэнсинг протянул руки, чтобы помочь поднять Габриель на борт. Саймон ничего не сказал, увидев девушку, но взгляд его был весьма красноречивым. Кэм стиснул зубы.
– И куда же ты собираешься ее отнести? – спросил Колбурн, когда Саймон отошел на шаг от него.
– Вниз. Ей необходима помощь.
– Отдай ее мне, – голос герцога был бесстрастным, но в глазах бушевала буря.
Лэнсинг прекрасно знал, что спорить не стоит. Не говоря ни слова, он переложил бесчувственную девушку в протянутые руки друга.
