Кэтрин Коултер - Неутомимая охотница
— Господи, Спенсер, о чем это ты?!
Он проигнорировал издевательский тон. В конце концов, он слишком хороша постиг женщин. Не всякая может просто так, без какого-либо поощрения излить душу. Для этого ей необходимо хоть немного доверять мужчине, понимать, что тот восхищается ею, особенно если так уж приспичило похвалить его. Остается надеяться, что она знает, какой восхитительной кажется ему, не говоря уже о том изысканном наслаждении, которое он ей подарил. В ушах Спенсера все еще звучат ее стоны. Он еще чувствует ее содрогания.
Его дыхание на миг прервалось. Может, она слишком смущена, чтобы признать, какой великолепный ей достался любовник? Да, скорее всего именно так.
— Если хочешь сказать, что мы невероятно друг другу подходим, сделай это сейчас. Я с удовольствием выслушаю и не пропущу ни единого слова.
Хелен продолжала насвистывать. Ей вторила малиновка, прыгавшая по ветке дерева. В душе Спенсера разгоралась ярость, кипящая, неукротимая, но он старался не повышать голоса и не срываться на крик. Само воплощение разума и воли!
— Послушай, мы одни. Небо прояснилось, солнце сияет, и лошади рвутся вперед. Открой мне свое сердце. И не обращай внимания на некоторую сухость моего тона. Тебе хотелось бы, разумеется, чтобы я пел дифирамбы и разразился прочувствованными романтическими тирадами, восхваляющими каждый миг нашего пребывания в сырой хижине.
Она ответила ему взглядом, полным веселого недоумения, — взглядом, способным низвести мужчину до уровня ничтожного слизняка.
— Поскольку вчера мы ничем особенным не занимались, по крайней мере таким, что стоило бы упоминания, мне совершенно безразличны все романтические бредни. Так что не стоит волноваться.
— Пытаешься вывести меня из себя? Не стоит! Твои так называемые провалы памяти по меньшей мере смехотворны. Когда я беру женщину, ей никогда этого не забыть. Никогда. А если я беру ее не один, а три раза, ее жизнь необратимо изменяется.
Эта негодница имела наглость рассмеяться. Уставилась на него и хохочет!
Он едва не лопнул от злости.
Но тут она смолкла, приняла донельзя скучающий, равнодушный вид и принялась попеременно разглядывать коричневые перчатки для верховой езды и черные сверкающие башмачки. Интересно, кто их чистит, — ведь камердинеры бывают только у мужчин?
Она выглядит так, словно умирает от тоски.
Сам же Спенсер умирал от желания спрыгнуть с коня, повалить ее на землю — и будь что будет. Но в этот момент она взглянула на него и заявила спокойным, невозмутимым, исполненным терпения голосом истинной мученицы, жертвы эгоизма окружающих:
— И совсем ни к чему дуться, лорд Бичем. Давно пора научиться смирять свое раненое мужское тщеславие.
— Черт возьми, меня зовут Спенсер!
— Хорошо, Спенсер. Я согласна звать вас по имени, если вы не станете вести себя как упрямый осел.
— Хелен, ты, кажется, добиваешься, чтобы я бросил тебя в траву и доказал, что вчерашнее происшествие стало одним из самых волнующих событий в твоей унылой провинциальной жизни?
— Создатель! — воскликнула она, укоризненно покачивая головой и, по-видимому, исполненная твердых намерений преподать ему урок. — Вы чрезмерно высокого мнения о себе, лорд Бичем. Советую вам забыть вчерашние глупости и вспомнить, что вы мой партнер, а не любовник.
— Я собираюсь стать и партнером, и любовником. Собственно говоря, так уже и есть. Совершенно нет причин отделять одно от другого. Все должно идти своим путем, как началось. Сожалею, что тебя ударило балкой, что ты промокла до костей, что прогнивший деревянный пол далеко не так удобен, как кровать, но, несмотря на все это, ты не станешь отрицать, что безмерно наслаждалась. Три раза. И я — тот человек, который дал тебе это блаженство.
— Совершенно верно, мне было хорошо, как, впрочем, и вам. И что из этого?
Что из этого ?!
Он тупо уставился на нее, на миг лишившись дара речи. Ни одна женщина не смела говорить с ним подобным образом!
Что из этого? От действительно заявила так?
Ему хотелось кричать от бессильной злости.
Не дождется!
Спенсер набрал в грудь воздуха, чтобы успокоиться, и даже сумел улыбнуться:
— Довольно забавно. Что ты хочешь этим сказать?
— Видите ли, сэр, вчерашний день был ничтожно малым отрезком времени по сравнению с возрастом Вселенной. Каплей в океане. Мы связаны друг с другом, но не какими-то пошлыми делишками. Наша цель поистине грандиозна. Поиски мистической лампы! Правда, вчера мы немного отвлеклись из-за ужасной погоды. Сегодня чудесный день, и мы снова пустились в путь. Кстати, лорд Бичем, советую вам следить за дорогой. Лютер косит глазом на восхитительно густую траву на обочине.
— Лютер, — тихо велел Бичем коню, — не смей вести себя как чертова баба и отвлекаться на пустяки, особенно когда я сижу в седле.
Лютер фыркнул, а Хелен засмеялась.
Бывают случаи, когда мужчине ничего другого не остается, кроме как смириться с поражением. Лорд Бичем смирялся весь остаток пути до Дирхема.
* * *Викарий Локлир Гиллиам, осанистый джентльмен, отец двоих детей и вдовец, преследуемый всеми незамужними прихожанками его паствы старше сорока лет, сидел в кабинете, погрузившись в рукопись своего достопочтенного брата, когда его соизволили посетить красавец аристократ, бывший ученик сэра Джайлза, и мисс Хелен Мейберри, привлекательная молодая женщина, за которой он был бы рад ухаживать со всей страстью души, будь она лет на пятнадцать постарше. И теперь гости с энтузиазмом перебирали старые пергаменты, время от времени качая головами, поскольку так и не могли найти то, что искали. В воздухе висели клубы пыли.
Хелен стояла на коленях перед огромной инкунабулой, развернутой на прелестном фламандском ковре, который подарила викарию леди Уинфрид Олторп, к счастью, успевшая выйти замуж второй раз.
— Не то, — вздохнула она. — Похоже, но не то. Лорд Бичем пристально всмотрелся в рукопись.
— Верно, похоже. Это арамейский.
— Чашку чая, дорогая?
— С радостью, мистер Гиллиам, — откликнулась Хелен, моргнув усталыми глазами. — Вы очень добры. О Боже, какую же пыль мы тут подняли!
Викарий отмахнулся, когда она попыталась встать.
— Сидите, сидите. Я скажу кухарке насчет чая. Полчаса спустя, когда чашки опустели, лорд Бичем вдруг вскрикнул:
— Эврика! Я нашел! Нашел!
Хелен вскочила. Спенсер склонился над старым пожелтевшим томом, лежавшим на письменном столе.
— Что это?
Бичем поднял возбужденно блестевшие глаза. Куда девался дерзкий, надменный аристократ, занятый погоней за наслаждениями? Его место занял восторженный ученый, гордый своим открытием.
