Вирджиния Браун - Вызов страсти
– Посмотрим, – беззаботно ответил Джон. – Девушка может предпочесть победителя побежденному, и, возможно, я попрошу ее в качестве выкупа.
– Сначала ты должен выиграть состязание, – рассмеялся Роберт.
– Выиграю, брат, выиграю. – Слегка поклонившись, Джон вышел из палатки.
Когда Роджер Монтроз пробормотал слова прощания, Кэтрин захотелось попросить, чтобы он не уходил, но он вышел и опустил за собой полог, а она, оставшись наедине с разъяренным Девлином, почувствовала, что у нее оборвалось сердце. Роберт шагнул к ней и, намотав на руку длинные шелковистые волосы Кэт, медленно притянул ее к себе, а в ладонь другой руки взял ее округлый подбородок. Жгучие темные глаза заглянули в глубину ее глаз, и у Кэт от слабости задрожали колени. Облизнув внезапно пересохшие губы, она ждала, широко раскрыв глаза и едва дыша. Роберт не двигался, а когда нервы Кэт натянулись до такой степени, что она готова была закричать, он холодно велел ей поправить одежду. Кэт в испуге взглянула на себя и вспыхнула, обнаружив, что Джон оттянул ей ворот платья и ее обнаженная грудь выставлена напоказ. Девлин, все еще державший ее за подбородок, крепче сжал пальцы и откинул ей голову назад.
– Я просил не перечить мне, – резко заговорил Роберт, не отводя от нее взора. – Неужели вы никогда ничему не научитесь, красавица? Вы всегда, как маленький ребенок, будете спорить с громом в небе? Это не принесет вам ничего хорошего, миледи, потому что, как и гром, я буду делать то, что мне нравится, не считаясь с вашими желаниями!
– Да, милорд. – Кэтрин спокойно выдержала взгляд Роберта, только поморщившись от боли, когда его пальцы еще сильнее сдавили ей подбородок, и сжав вместе руки, чтобы унять нервную дрожь. – Я буду спорить с громом и с молнией тоже, если у меня возникнет такое желание!
– Что ж, вы много потеряете! – В наказание Девлин впился в псе безжалостным поцелуем, у Кэт остановилось дыхание, и ее губы сдались под его непреодолимым натиском.
Кэтрин не могла сказать, когда именно его объятие смягчилось, но Роберт поднял ее на руки и отнес на мягкую постель, и его грубые прикосновения превратились в нежные ласки. Страсть поднималась, как бурный прилив, Девлин нес ее от гребня к гребню наслаждения, с каждой волной поднимаясь все выше, пока они оба не почувствовали, что тонут друг в друге. Рот Девлина не мог заглушить криков восторга Кэт, и они вырывались за шелковые стены палатки, вызывая злобный блеск в глазах сэра Джона де Бофора, который прохаживался поблизости.
«Скоро, очень скоро, – пообещал себе Джон, – я завладею тем, что имеет брат, – его землями и чувственным телом этой девушки, сейчас лежащей в его объятиях. Да, мне будет принадлежать все, чем дорожит Роберт, даже если для этого мне придется переступить через его труп!»
Глава 6
По дороге через травяное поле к деревянной трибуне, построенной для зрителей, Роджер объяснил Кэт правила поединков, и теперь, усевшись на скамью, она отчаянно старалась вспомнить турниры, на которых присутствовала в детстве.
Существовало несколько типов состязаний. Классический турнир был шуточной битвой, в которой рыцари нападали друг на друга, и, хотя он часто превращался в серию одиночных боев, не было ничего необычного в том, что несколько рыцарей вместе выступали против одного самого известного бойца. В таких случаях постоянные участники состязаний нередко договаривались с другими рыцарями о помощи. Побежденный рыцарь становился собственностью победителя и, чтобы освободиться, был вынужден платить выкуп; обычно это была лошадь или оружие.
Рыцарский поединок был битвой между двумя рыцарями и состоял из серии одиночных боев с использованием копий, мечей, боевых топоров и булав. В них применялось затупленное оружие, на этот счет существовали строгие правила, но многие рыцари получали тяжелые ранения или погибали, участвуя в таких поединках. Это был опасный спорт, и ни король, ни папа не одобряли рыцарских поединков, однако, несмотря ни на что, они все же процветали. Целью каждого участника состязания было выбить противника из седла или сбить с него шлем. За пропущенный удар, ранение лошади противника, нанесение противнику удара ниже пояса или сзади в спину и за удар соперника древком, а не концом копья назначались штрафные очки.
– Боже правый! – пробормотала Кэтрин, размышляя о предстоящем турнире. Пронесшийся над полями прохладный ветерок приподнял головной платок Кэт, наблюдавшей за Робертом блестящими глазами почти того же цвета, что и фиолетовый бархат ее элегантного платья. Многие бросали восхищенные взгляды в ее сторону, но глаза Кэт были прикованы к фигуре на арене.
Мысленно вернувшись к своему недавнему расставанию с Робертом, Кэт вздрогнула, вспомнив, как прижалась к нему, умоляя не встречаться на арене с братом, и как он мгновение смотрел на нее со странным блеском в темных глазах.
– Вас пугает, что вы будете призом, дорогая? – Его рот растянулся в улыбке, а рука нежно погладила Кэт по щеке. – Но, должен признаться, вы приз, за который стоит сражаться.
– Меня пугает только мужская глупость, – ответила Кэт, борясь с охватывающим ее страхом. – Неразумно ради этого рисковать жизнью и здоровьем!
Рассмеявшись, Роберт запечатлел короткий поцелуй на губах Кэт, убрал ее руки, обнимавшие его за шею, и, протянув одну из них Монтрозу, приказал:
– Отправляйтесь с Роджером.
Сейчас Кэт, прикрывая от солнца глаза, с волнением и страхом ждала сигнала. Она не могла понять, как случилось, что ее тревожит судьба этого норманна, который сначала покорил ее замок, а потом ее сердце, – ведь она должна ненавидеть Девлина за то, что он захватил ее дом и обвинил ее отца в измене и мятеже против Вильгельма. Кэтрин отдавала себе отчет в том, что ее отца вовлекли в какой-то заговор, и, хотя ей было тяжело в этом признаться, понимала, что Роберт прав. Когда пронзительный звук труб. в очередной раз замолк, Кэтрин снова обратила вопросительный взгляд к Роджеру, и он кивнул ей. Этого знака она ждала с нетерпением, ее сердце бешено забилось, страх сжал все внутри, и она наклонилась вперед, отыскивая глазами Роберта. Его место на арене было отмечено темно-красным с серебром знаменем, и темно-красная попона жеребца лорда Девлина поблескивала в солнечных лучах. Противоположный край арены был выдержан в цветах Джона де Бофора – синем и золотом. Оба рыцаря наклонили копья, приветствуя трибуны, а затем, развернув лошадей, стали лицом друг к другу, и Кэтрин заметила, как слегка блеснули металлические латы Роберта, когда он надевал шлем. Когда представление и приветствия окончательно завершатся, начнется атака и оба рыцаря, пригнувшись и опустив копья, поскачут навстречу друг другу.
