Карен Хокинс - Единственный мой
— А еще я терпеть не могу, когда мужчины пытаются добиться от нас… — продолжила София, но вдруг осеклась и густо покраснела. — О, прости! Ты, наверное, еще…
— Нет-нет, я понимаю, о чем ты говоришь, — зардевшись, поспешно сказала Шарлотта. — Они всегда пытаются украдкой сорвать с твоих губ поцелуй. Причем делают это в самых неподходящих местах. Они дают тебе слово, на которое ты якобы можешь положиться, но оно чаще всего ничего не значит.
Сердце Софии сжалось от боли, и она, пытаясь справиться с ней, прижала руки к груди.
— Я охотнее связала бы свою жизнь с отвратительным попугаем леди Нили, чем с кем-нибудь из знакомых мне мужчин! — воскликнула она. — Или с обезьянкой, которую Лайза Пемберли постоянно таскает за собой.
— Я слышала, что она кусается.
— В самом деле? — спросила София, морщась от отвращения.
— Сама я никогда этого не видела, но было бы неплохо, если бы слухи об обезьянке оказались правдой, — смеясь, сказала Шарлота. — У меня на примете есть по крайней мере один человек, которого эта обезьянка просто обязана покусать!
София с удивлением взглянула на кузину. Оказывается, Шарлотта обладала незаурядным чувством юмора.
— Было бы неплохо иметь дрессированную обезьянку, которая нападала бы на неугодных тебе мужчин.
— Да, обезьянка в этом смысле лучше, чем собака. Она подкрадывается незаметно, — согласилась Шарлотта.
София представила, как натравливает обезьянку на Макса.
— Вообще-то, на мой взгляд, обезьянки — очень милые животные и не умеют больно кусаться, — вздохнув, добавила Шарлотта.
— Да, но, имея дело с животными, никогда не знаешь, чего от них ждать. Впрочем, как и от мужчин.
— Знаешь, София, я заметила, что мужчины считают себя умнее нас, — задумчиво промолвила Шарлотта. — Им кажется, что они лучше знают, что надо делать в той или иной ситуации.
— Это все из-за гордыни. Она переполняет их, как вода переполняет Темзу после сильных дождей.
Софии было так приятно сидеть у камина рядом с доброй отзывчивой кузиной и разговаривать о Максе, не называя его имени. Она знала, что Шарлотта внимательно выслушает даже самое нелепое замечание и не станет унижать ее жалостью.
Однако в этот момент их идиллию прервал тихий звон. София повернула голову к окну. Должно быть, в стекло ударила ветка.
— А еще мне не нравится, — продолжала она, — когда мужчины отказываются признавать свою неправоту, и я…
Звон повторился. На этот раз послышались два удара.
Шарлотта нахмурилась.
— На улице пошел дождь? — спросила она. — Что это за стук?
Странный звук опять повторился. Теперь он был громче, настойчивее.
— Нет, это не дождь, — сказала София. — Похоже, под окном стоит какой-то олух и бросает в окно камешки.
— Должно быть, это мистер Риддлтон. Он без ума от тебя.
— Я так не думаю, — возразила София.
Но прежде чем она успела развить свою мысль, в окно ударился еще один камешек, и стекло жалобно зазвенело.
— О Боже! — испуганно воскликнула Шарлотта и, нахмурившись, бросила опасливый взгляд на окно. — Этот олух настроен решительно. В ход пошли более крупные камни.
София вздохнула.
— Придется, наверное, выглянуть и узнать, что ему надо, — пробормотала она, — пока он не…
Однако она не успела договорить. Следующий камень вдребезги разбил стекло, влетел в комнату и подкатился к ногам Софии.
— Черт возьми! — вырвалось у нее, и она, подняв с пола камень, устремилась к окну, старательно обходя осколки. — Я никогда не поверю, что Томас мог… Выглянув в окно, София вдруг замолчала.
— Что там? — с любопытством спросила Шарлотта. София открыла рот, собираясь что-то ответить, но так и не произнесла ни слова. Внизу на дорожке под окном с камнем в руке стоял Макс. Он был с непокрытой головой, и его волосы трепал ветер. Шейный платок его сбился набок, а лицо покрывала щетина.
— Ты соображаешь, что делаешь? — спросила София, когда к ней вернулся дар речи.
Увидев ее, Макс, обрадовался.
— А вот и ты. Ну, наконец-то! — сказал он и, покачиваясь, отшвырнул камень в сторону.
— Да ты пьян! — возмутилась София.
— Нет, я не только пьян, но и весел. А это вдвойне замечательно! — заявил Макс и ухмыльнулся.
София сердито фыркнула:
— Ты только что разбил окно в моей спальне!
— Я заметил. Часть осколков посыпалась наружу.
Чувство изумления боролось в душе Софии с яростью. Ярость победила.
— Послушай, не знаю, кем ты себя возомнил, но я…
— Я — твой муж и пришел поговорить с тобой, а этот проклятый дворецкий не пустил меня в дом.
— И правильно сделал. Во-первых, уже поздно, и во-вторых, у меня гости.
Макс нахмурился:
— Ты принимаешь гостей в спальне?
— У меня гостит кузина Шарлотта. Впрочем, это не твое дело…
— Это очень даже мое дело, — возразил Макс. — Все, что касается тебя, я считаю своим делом. Ты дорога мне.
— Если бы это было так, ты не бил бы мои окна! Макс с небрежным видом пожал плечами:
— Тебе следовало бы вставить более прочные стекла, а не экономить на качестве.
Софии хотелось услышать из уст Макса совсем другие слова, мягкие, нежные. Раньше она не хотела признавать, что испытывает такое желание. Но теперь уже не имело смысла обманывать себя. Зато время, что они с Максом искали браслет, что-то изменилось. Они снова сблизились. И сейчас София с болью и тревогой замечала черные круги от бессонных ночей под глазами мужа. Он был небрежно одет и, по-видимому, сильно измучен. Ярость в ее душе постепенно утихла. Макс выглядел таким несчастным и таким… милым. Запрокинув голову, он смотрел на нее пристально и серьезно.
— Я не верю тебе, Макс, — тихо сказала София.
— И я тоже не могу до конца поверить тебе, — промолвил он. — София, я хочу извиниться перед тобой за легкомыслие, с которым вел себя все эти дни.
Он вдруг замолчал, поймав на себе взгляд случайного прохожего. Это был чернорабочий, проходивший мимо дома. Подняв голову, мужчина увидел Софию в разбитом окне, и его глаза округлились от изумления.
Макс зло прищурился.
— Ну, чего ты пялишься? — сердито спросил он.
Чернорабочий оробел.
— Да так, ничего, сэр. Я просто проходил мимо… Макс с угрожающим видом сделал шаг по направлению к мужчине, и тот быстро поднял руки.
— Все, все, я ухожу! — торопливо сказал он.
— Иди и не оглядывайся! — крикнул Макс, а затем с обеспокоенным видом поднял на Софию глаза. — Черт побери, это может плохо кончиться. Прикажи дворецкому открыть мне дверь.
София обернулась и взглянула на Шарлотту, чтобы убедиться, что та их не подслушивает. Гостья была занята своими мыслями. Она задумчиво разглядывала шелковое платье, которое подарила ей София.
