Тия Дивайн - Игра наслаждения
Она чувственна, неотразимо притягательна. Настолько, что сама мысль о ней возбуждает его. Вот и сейчас он едва не излился прямо в панталоны… Как можно жить с сознанием, что своими руками отдал ее в руки другого?! Что этот другой долбит ее днями и ночами?!
Он пришел, как всегда, словно ночная тень, и, как покорная любовница, она ждала его, ждала в последний раз, чтобы насладиться им, оставить бесценные воспоминания, прежде чем попрощаться навсегда.
Джереми не нуждался в постельных играх; она уже ждала его, обнаженная и нетерпеливая. Оставалось только сунуть ключ в замочную скважину, а свой пенис — в ее жаркую плоть, чтобы снова и снова стать единым целым. Он извергся. Кончил. Снова взял ее. До изнеможения, до беспамятства, брал и брал. И когда они оба уже задыхались, измученные, удовлетворенные, он опять взял ее. Словно хотел навсегда поставить на ней клеймо своего владения, заполнить до такой степени, чтобы ни один мужчина не смог занять его место.
Даже в самый разгар ослепительного блаженства Реджину преследовала страшная мысль: он откуда-то знает, что это их последняя встреча. Он же не знал ничего, кроме того, что не желает покидать ее или отдавать другому. Он хотел остаться в ней навечно, замучить до потери сознания. Жениться на ней!
Рассвет настал слишком рано.
— Джереми…
— Не сейчас, мне нужны твои соски.
— Тебе всегда нужны только мои соски.
— Верно, и над этим стоит серьезно задуматься.
Свет, проникавший сквозь щель между шторами, знаменовал начало и конец.
Реджина затаила дыхание, когда он стал перекатывать языком ее удлинившийся сосок.
— Джереми…
— Ш-ш…
Сейчас она должна сказать об этом, но говорить не было сил. Однако ему пришлось остановиться, потому что в дверь яростно стучали.
— Джереми…
— Реджина!
— О Боже, отец!
Она попыталась прикрыть груди, но Джереми не отпускал ее.
— Ш-ш…
— Реджина, ты спишь? Проснись! У меня новости… совершенно невероятные новости…
— Джереми! — прошептала она, вырываясь. — Я должна ему ответить!
— Сначала ответь мне.
— Что? — Она спустила ноги с кровати, схватила первую попавшуюся под руку тряпку и завернулась в нее. — Что ответить?
— Выходи за меня замуж.
— Что?!
— Реджина! Скорее же!
— Джереми, ты…
— Просто скажи «да».
— О Боже! Минуту, отец! Ты с ума сошел?
Он направил свой пенис на нее.
— «Да», скажи «да».
— Реджина! Я вхожу!
— Иду, папа, иду! Сейчас оденусь…
— А я заставлю тебя кончать, — тихо обещал Джереми, — снова и снова…
— Да, отец, да, да, да, сейчас! Заканчиваю…
Она трясущимися руками толкнула дверь, загораживая Джереми от случайного взгляда отца.
— Что за шум с утра, папочка? В чем дело? По-моему, еще и девяти нет!
— Ха! Взгляни на это! — завопил Реджинальд, сунув ей в руку конверт с надписью: «Реджине от Ансиллы. Я сбежала и тайно обвенчалась с мистером Ролтоном. Читай записку».
— О, небо!
Реджина поспешно разорвала конверт, вытащила записку и, пробежав глазами, стала читать вслух:
Дорогая Реджина, надеюсь, ты найдешь в себе силы простить меня. Мне необходим муж; Ролтону необходима жена, чьи интересы совпадают с его собственными, но которая готова при этом позволить ему вести прежнюю жизнь. Моя природа такова, что я удовольствуюсь управлением его поместьями и званием супруги. К тому времени как ты будешь читать письмо, мы уже поженимся по специальному разрешению. К тому же Ролтон неимоверно рад, что навсегда покончил с брачным рынком и сорвал огромный куш по ставкам в лондонских клубах. Впрочем, я разделяю его чувства.
Твоя верная подруга Ансилла.
Да что же это творится?!
— У меня нет слов, — выговорила наконец Реджина.
— Все кончено! — торжествующе пропел Реджинальд. — Ансилла спасла всех порядочных женщин столицы! Слава Богу, теперь город свободен от воплощения порока! Мы в вечном долгу у этой славной девушки. Ты не сердишься?
— Я?
Скорее шокирована! Но ведь она согласилась стать женой Джереми… или нет? Что произошло в спальне?
— Нет. Я счастлива за нее. Несмотря на все свои уверения, она сумеет взять его в руки. Поверь, для нее эта сделка куда выгоднее, чем для него. И может, в конце концов ей удастся сделать из него примерного мужа. Так что, отец…
Она отдала ему письмо и попыталась закрыть за собой дверь.
— Вот как? Что ж, возможно…
Он уже повернулся, чтобы отойти, но неожиданно остановился.
— Кстати, Джереми у тебя?
— Как ты…
— Дорогая девочка, я же не слепой и не идиот. Джереми! Теперь ты просто обязан жениться на ней!
— Не беспокойтесь, так и будет, — откликнулся Джереми без всякого стыда.
— Превосходно. Именно это я и задумал с самого начала. Все вышло как нельзя лучше.
Реджина бессильно прислонилась к двери.
— Что ты задумал?!
— Дочь моя, я искал рыцаря, способного спасти тебя, с того момента как подслушал тот ужасный разговор, в котором ты выражала совершенно сумасбродное желание выйти за мистера Ролтона. Правда, я считал Джереми человеком, который прежде будет долго ухаживать за женщиной, соблюдая все правила приличия, но… ах, нельзя же получить все сразу, не так ли? Необходимо как можно скорее договориться об оглашениях. Больше я не потерплю того безобразия, которое творится под крышей моего дома! Поздравляю, дорогая! Лучшего мужа, чем Джереми, я бы не пожелал.
Реджина хлопнула дверью и, обернувшись, обнаружила Джереми на кровати, определенная часть его тела была наготове — прямая и гордая.
— У меня голова кругом идет. Что тут творится?
— Ничего страшного. Ансилла сбежала с мистером Ролтоном. Я просил тебя стать моей женой, и твой отец с самого начала все это спланировал. Будь моей…
— Ты не…
— Ошибаешься.
— Тебе не обязательно делать предложение. Ты не обязан жениться на мне.
Реджина должна была сказать это, но сейчас затаила дыхание. Зачем ему жениться после того, что она ему дала?!
— Обязательно, и ты сама это знаешь и хочешь стать моей. Реджина шла по тонкому льду, по лезвию ножа. Не настаивал, не просил. Теперь между ними ничего не стояло.
Но раз он просил ее выйти за него, значит, не испытывал ни растерянности, ни малодушия, ни сомнений. Только ждал.
— Скажи «да».
— Я должна так сказать?
Джереми улыбнулся:
— А как же иначе?
Значит, он совершенно искренен. Реджина улыбнулась в ответ, уронила пеньюар и оседлала Джереми.
— Только если ты… — она схватила нетерпеливо подрагивающий пенис, приподнялась и ввела его в себя, — сделаешь это.
Он сделал это, врезавшись в нее, бездумно, страстно, и она приняла его, вобрала в себя и вздохнула:
