Дженет Робертс - Озорная леди
Она подумала об Эване Бэссете. Поддавшись порыву, она прошла в дальний конец крыла, которое он занимал, и постучала в огромную дверь. Ей открыл камердинер. Этого человека она видела редко, так как он прислуживал своему хозяину только в этих комнатах.
— Я хотела бы видеть мистера Бэссета.
Он, казалось, поколебался. Когда Мэри шагнула внутрь, за его спиной возник Эван.
— Никто не должен заходить сюда, леди Мэри, — довольно резко сказал он, сильно покраснев. — Я не разрешаю…
Но она уже увидела громадную, роскошную комнату.
— О… что… что это? — открыв рот от изумления, произнесла она. Ее глаза расширились. Огромная комната была полна атласной мебели, восхитительных картин, маленьких деревянных столиков, уставленных драгоценными изделиями из жадеита, тикового дерева и слоновой кости. Ее взгляд перебегал с одного сокровища на другое.
— Вот это да!.. Мистер Бэссет… да вы живете роскошнее, чем… — она резко замолчала и пристально посмотрела ему в лицо.
Он был красный как рак, а глаза гневно сверкали.
— Вы не имели права входить сюда, — почти грубо сказал он. — Эти апартаменты мне предоставил покойный хозяин…
— И все фамильные реликвии? — ядовито спросила она, указывая на портрет на стене. Это был прекрасно выполненный портрет женщины. По сходству она узнала мать Стивена. Рядом висел портрет мужчины, как две капли воды похожего на Стивена. — Почему портреты его отца и матери висят в ваших апартаментах? А эти драгоценности…
Она увидела застекленный шкаф у стены и подошла к нему. Не веря собственным глазам, она смотрела на открытые футляры, полные жемчуга, бриллиантовых колье, гранатов, рубинов, сапфиров, изумрудов, больших по размеру и более великолепных, чем даже те, которые дарил ей Стивен.
Она повернулась и посмотрела на шелковую и бархатную мебель; диваны и стулья из темно-красного полированного дерева; столы, инкрустированные дорогим узорчатым мрамором, со статуэтками из слоновой кости и золота, шкатулками с замечательной резьбой, фарфоровыми безделушками.
— Здесь больше сокровищ, чем во всем остальном замке, мистер Бэссет, — ровным тоном сказала она. — Как вы это объясните? Это награда вам за годы службы предыдущему хозяину и нынешнему?
Лицо его медленно бледнело и вскоре приняло обычное спокойное и безмятежное выражение. Легкая улыбка заиграла на его губах.
— А вы неглупы, леди Мэри. Я знал, что рано или поздно вы раскроете мою тайну, хотя и не рассчитывал, что у меня будет так мало времени, чтобы узнать, что вы за человек. Но мне кажется, кое-что я все-таки узнал и думаю, что могу доверять вам.
— Доверять мне? Вы хотите, чтобы я не говорила Стивену, что большинство семейных драгоценностей находятся здесь, у вас? — язвительно осведомилась она. — Во сколько же вы оценили мой характер, мистер Бэссет? Вы все равно не купите моего молчания!
— Я и не собираюсь. Давайте лучше я вам покажу самые прелестные вещи из этой коллекции и кое-что объясню.
На его лице появилась уже настоящая улыбка, когда он взял Мэри за руку и подвел к стеклянному шкафу.
— Разумеется, это сокровища Хантингдонов. Хотите узнать, как они у меня оказались? Так слушайте. Их уже везли в карете в Лондон, чтобы продать! Для покойного хозяина они так мало значили, а леди Хелен вдруг выразила желание иметь кое-что… сущую безделицу. И он велел отвезти их и продать! Я спас их, прислал взамен деньги и начал собирать ценные вещи этой семьи, Я увидел, что они нисколько не ценят редчайшие картины. Позвольте показать вам портрет одного из предков лорда Стивена, выполненный Рейнольдсом. — И он подвел Мэри к картине.
Она с трудом дышала от изумления, по мере того как он показывал ей один предмет за другим. Некоторые были перехвачены по дороге к месту продажи, другие пылились и ржавели в мансардах, серебро и фарфор вообще были заброшены и забыты.
— Я работал у Хантингдонов с детства, с тех пор, как осиротел, — сказал Бэссет, усадив наконец Мэри на темно-красную бархатную тахту и отдав ей в руки футляр с превосходными изумрудами, чтобы она на них взглянула, — Я любил их как родных. Они были ко мне щедры беспечной, небрежной щедростью, свойственной лишь им. Я был одним из них, но в то же время и не совсем. Я решил сохранять для них фамильные ценности. И вы, леди Мэри, поможете мне.
Она прикоснулась пальцами к прекрасным изумрудам; ее последние сомнения исчезли.
— Но… как? Что я могу сделать, мистер Бэссет?
— Держать все в секрете, — ответил он. — Помогать мне сохранить сокровища для тех, кто их оценит, Кристофер, например, не из тех. Он продал бы герб Сент-Джонов за хорошую лошадь… да, да, не смотрите на меня с таким изумлением! Разве вы не знали, что он отправил на продажу фамильный герб из жадеита с бриллиантами, когда ему захотелось купить кобылу? Да, этот герб здесь, у меня.
И он принес его ей. Мэри вздохнула и покачала головой, убедившись теперь, против собственной воли, что это правда.
— И Стивен позволил ему это?
— Лорд Стивен так же мало интересуется подобными вещами, как и покойный хозяин, а Кристофера это волнует еще меньше. Фамильные реликвии ничего для них не значат. Они импульсивны, действуют под влиянием сиюминутных порывов. Они скорее склонны тратить деньги на земли, лошадей или на игру в парижских казино. Да, мой покойный хозяин и леди Хелен часто ездили в Париж, проматывая там целые состояния, и возвращались такими веселыми, как будто выиграли!
— Какая ужасная, как будто умышленная расточительность! — прошептала Мэри, до глубины своей бережливой и экономной шотландской души шокированная всем, что ей открылось. — Как они могли? Но все же… они щедры и великодушны ко мне. Все эти платья, драгоценности, шляпки…
— Да, они щедры, это верно. Слишком щедры. Они однажды чуть не подарили портрет ее величества королевы Елизаветы какому-то случайному гостю, — добавил он, морщась как от боли. — Я спас этот шедевр, спрятав и сказав, что его не могут найти! И он находится в моей спальне и будет там до тех пор, пока я не смогу вернуть его. Миледи, простите меня, если это покажется вам дерзким, но я надеюсь, вы научите своих сыновей быть более заботливыми и внимательными к своему наследству! Вы можете сделать это; я вижу, что вы относитесь с любовью и уважением к таким вещам, хотя они и преходящи. Я чувствую, что они — ощутимые символы большого старинного рода. Вы поможете мне сохранить эти сокровища?
Она пообещала ему и покинула роскошные апартаменты в очень странном, даже растерянном состоянии. Мистер Бэссет прав, Хантингдоны расточительны сверх всякой меры, совершенно не думают о бесценных реликвиях и готовы раздаривать их любому, кто бы ни попросил об этом. Члены этого семейства своенравны, безрассудны, склонны к риску и азарту, скрытны, непредсказуемы, легко поддаются переменам настроения под влиянием каких-то потаенных внутренних струн.
