Лори Макбейн - Безумство любви
Она смотрела на угасающий огонь в камине, и ее пронизывал холод. На столе стоял непочатый графин с вином. Сабрина налила себе бокал, зажмурилась и осушила половину. По телу разлилось приятное тепло. Она снова улеглась, закрыла глаза и тут же погрузилась в привычные кошмары.
Сабрина коснулась лица дедушки, холодного, безжизненного, как маска. Заунывные звуки волынки доносились из небольшого домика и звали к себе. Окружившие дом солдаты в красных плащах протягивали к ней руки. Она задыхалась. В стороне стояли Мэри, Ричард и тетушка Маргарет, смотрели на нее и даже не пытались помочь. Почему? Сабрина протянула к ним руки, но они исчезли.
— Нет! — закричала она. — Не уходите! Я жива! Не оставляйте меня здесь! Не оставляйте…
Однако их уже не было. Они ушли, оставив ее палачу и солдатам в красных плащах. Сабрина кричала, и ее крики эхом отдавались в ее ушах. Чьи-то руки уже тянулись к ней. Отовсюду вопили: «Держи ее, держи! Повесить! Повесить! Повесить!»
— Успокойтесь, все хорошо. Это только сон. Мягкий голос прозвучал совсем рядом. Сабрина проснулась и открыла глаза. Возле нее сидел озабоченный Люсьен, а его ладонь лежала на ее раненом плече. Но Сабрина не чувствовала боли, напротив, это прикосновение доставляло ей неизъяснимое удовольствие. Она обняла Люсьена за шею и прижалась к нему трепещущим телом.
Герцог, никак не ожидавший подобного проявления чувств от незнакомки, совсем недавно отвергшей его, оцепенел от изумления. Сабрина же лихорадочно шептала:
— Пожалуйста, не уходите! Не оставляйте меня одну! Я знаю, они ждут меня там, за дверью, и хотят повесить… Они сделают это, если поймают…
Люсьен удивился. Никто и никогда еще не взывал к нему об утешении. Да он, наверное, и сам до сих пор не знал, что утешение возможно…
Перехватив умоляющий взгляд Сабрины, Люсьен осторожно обнял ее за плечи и положил на середину постели. Девушка все еще обвивала его шею руками. Он лег рядом с ней и натянул одеяло. Сабрина снова прижалась к нему, и Люсьен ощутил, как ее напряженное тело начало постепенно расслабляться. Какое-то блаженное тепло сразу окутало обоих. Сабрина издала вздох облегчения, но все еще не отпускала Люсьена, словно боясь, что он исчезнет.
Рядом с ним ей было спокойно и уютно, как никогда. Она не хотела, чтобы это ощущение прошло. Его объятия опьяняли, согревали, убаюкивали. Сабрина теперь понимала, что, пока Люсьен с ней, она в безопасности. Никогда еще никто не прижимал ее к груди. Ни отец, ни даже дедушка, очень любивший внучку, но стыдившийся своих чувств. Поэтому Сабрина постоянно испытывала одиночество. Только сейчас, на мгновение, оно покинуло ее. Если бы это мгновение длилось подольше… Вечно…
Сабрина тряхнула головой, пытаясь отделаться от ночных кошмаров. Люсьен чуть ослабил объятия и нежно поцеловал ее сосок. Девушка прижалась к нему упругой грудью и обхватила его ногами.
Они молчали, но в каждом из них нарастало желание. Ощущая тепло рук, обвивших его шею, Люсьен размышлял: понимает ли пленница, что делает?
Он слегка приподнялся на локте и, скользнув губами по щеке девушки, дотянулся до ее губ.
Руки Сабрины еще крепче обвили его шею, а губы ответили на страстный поцелуй. Люсьен затрепетал, и его руки почти непроизвольно заскользили по телу девушки.
Сабрина прильнула к нему еще теснее, упиваясь его ласками, покусывая губы Люсьена и уклоняясь, когда он пытался ответить ей тем же. Девушка гладила его спину и живот, спускаясь все ниже. Люсьен застонал и, повернув Сабрину лицом к себе, вновь приник к ее губам, затем покрыл страстными поцелуями ее глаза, щеки, грудь. Его губы двинулись вверх по руке девушки и остановились у раненого плеча. Люсьен глубоко вздохнул и с раскаянием посмотрел на нее:
— Только подумать, что я пронзил мечом это хрупкое, божественное тело! Простите меня…
Их губы снова встретились. Потом еще… еще… Люсьен смотрел в глаза Сабрины, а она не могла оторвать взгляда от этого лица, казавшегося таким суровым из-за белеющего на щеке шрама. Он вздохнул и, на мгновение отведя взгляд, прошептал:
— Все же я несколько озадачен. Ласкаю вас, прижимаю к сердцу, но до сих пор не знаю вашего имени. Скажите же мне наконец, как вас зовут? — Он куснул Сабрину за ухо. — Элизабет? Джейн? Нет? Может быть, Энн? Или Кэтлин? — Он задумался. — А, значит, Ариадна или Крессида! Так?
— Вовсе нет. Меня зовут Сабрина.
— Сабрина… Это имя мне знакомо. Так звали нимфу реки Северн и одну из принцесс в старой Англии… Итак, согласны ли вы, Сабрина, назвать меня своим любовником? Или же ваша цель в том, чтобы заманить меня в темный лес, где я окажусь всецело в вашей власти, и разом разрубить гордиев узел?
— Я никогда этого не сделаю, ваше сиятельство.
— Вы очень жестоки ко мне, Сабрина! К чему это «ваше сиятельство»? Зачем обращаться ко мне как к чужому? Зовите меня по имени: Люсьен.
Уловив в его голосе незнакомые нотки, девушка насторожилась и сделала попытку высвободиться из объятий герцога, но он крепко держал ее.
— Не отвергайте меня, Сабрина, — прошептал Люсьен. — Я безумно жажду вас. Вы должны стать моей!
Крепко обняв девушку и перевернув ее на спину, он лег сверху. Сабрина изогнулась под Люсьеном, чтобы теснее прижаться к нему, и почувствовала, как его напряженная горячая плоть проникает в нее. Вскрикнув от мгновенной острой боли, Сабрина с восторгом осознала, что Люсьен стал частью ее самой. Их тела, трепещущие от страсти, слились в одно.
…Они лежали рядом, все так же прижимаясь друг к другу. Люсьен осторожно отвел локон, упавший на лицо Сабрины, и поцеловал ее глаза, сияющие от счастья.
— Почему? — шепотом спросил он. Она удивленно посмотрела на него.
— Почему вы позволили мне овладеть вами? Я и не предполагал, что вы девственница.
Сабрина философски заметила:
— Когда-то ведь это должно было случиться. А перед тем как угодить на виселицу, мне хотелось испытать все. Чему вы удивляетесь?
Она ненатурально рассмеялась. Люсьен бросил на нее строгий взгляд:
— Я не позволю вам больше устраивать маскарад, Сабрина!
— Боже, к чему сейчас эти разговоры? Неужели нельзя отложить их? Разве вы не видите, что я снова хочу вас?!
Они вновь слились в одно целое. Это продолжалось долго, пока оба не обессилели.
— А вы очень способная ученица, — заметил Люсьен, с трудом переводя дыхание.
— Просто у меня прекрасный учитель, — парировала Сабрина. — Воображаю, чего я достигну через несколько уроков!
— Но их давать должен только я!
— Ого! Уже ревнуете? Впрочем, это вам к лицу. Ревность хорошо сочетается с золотистой шевелюрой и надменностью.
— Надменностью? До встречи с вами я даже не знал, что это такое. Кстати, а с каким важным видом вы сами щеголяли в мужских панталонах, наводя ужас на всю округу! И еще упрекаете меня в надменности!
