Джо Гудмэн - Мое безрассудное сердце
— Да, мы все выгрузили, — сказал Декер. — Но вы же знаете, что этим дело не кончается.
— Конечно, нет. — Голос ее звучал довольно любезно, но эти слова не были ответом на замечание Декера. — Либо вы, капитан Торн, сядете в мой экипаж добровольно, либо, клянусь, я велю втащить вас туда.
Джек взглядом подтвердил слова Джонны.
— Она сделает это, и тебе с ней не справиться. Иди в карету. Я сам здесь управлюсь. — Он слегка потрепал Декера по плечу, не замечая, что молодой человек поморщился от боли. — А потом я зайду к вам посмотреть, как вы там.
— В этом нет необходимости, Джек, — вмешалась Джонна. — В моем доме о нем хорошо позаботятся. — И, не обращая внимания на явное удивление Джека и высоко поднятые брови Декера, она стукнула тростью о землю и указала на экипаж:
— Садитесь, капитан Торн.
Декер сел. Он отодвинулся в угол, уверенный, что Джонна сядет напротив, но вместо этого она села рядом с ним и, когда карета тронулась, поддержала его.
— Мне сказали, что вы с кем-то подрались, — начала она. — Судя по вашему виду, меня информировали неверно.
— Нет, все правильно.
— А я не сказала, что это не так. Я сказала, что меня неверно информировали. Я все-таки не так наивна, капитан. Подраться могут двое. Один человек не смог бы вас так отделать. Вы побывали в настоящем сражении.
Декер прислонился головой к кожаной спинке и закрыл глаза.
— Может быть, я просто не сумел защититься как следует.
— А вот в это я не верю! — Она на минуту задумалась. — Разве что вас кто-то держал?
Он медленно открыл глаза и изумленно взглянул на нее. Глаза Джонны расширились.
— Именно это и произошло, не так ли? Вас кто-то держал.
— Почти.
— Тогда почему же задержали вас?
— Вероятно, потому, что я был один, когда появилась полиция.
— Судья сказал мне, что вы были зачинщиком.
— Это может быть еще одной причиной, — сухо ответил он. Его насмешливое спокойствие смущало Джонну.
— Вы всегда отделываетесь ироническим замечанием? — спросила она.
— Не всегда. — Голос его опять стал серьезен, и она насторожилась. — Почему вы не рассказали мне о возчике?
Переход был настолько неожиданным, что Джонна растерялась.
— О каком возчике? О чем вы?..
Декер поднял вверх палец. Это было единственное движение, которое не причиняло ему сильной боли. Этого оказалось достаточным, чтобы привлечь внимание Джонны и заставить ее замолчать.
— О том дне, когда вы повредили себе лодыжку на пристани, — пояснил он. — Почему вы не рассказали мне, что это не был несчастный случай?
Джонна напряглась и поняла, что он заметил ее реакцию. Декер слегка сжал ее руку, словно не давая ей отпрянуть. Однако не сила, а его состояние удержало Джонну от этого шага.
— Это был несчастный случай, — сказала она. — Почему я должна была назвать его по-другому?
— Прежде чем уйти в Чарлстон, я поговорил с тремя людьми, и они описали этот случай несколько иначе, чем вы.
— Кто дал вам право на это?
Услышав этот менторский тон, Декер скривил губы.
— Мне вовсе не требуется ваше разрешение, чтобы разговаривать с людьми, — напомнил он.
— Если вы разговариваете обо мне, то требуется!
Ее заявление вызвало противоположный эффект. Джонна полагала, что поставила его на место, а он в ответ расхохотался. Единственное, что ее немного утешило, — смех причинил ему боль.
Декер исподтишка наблюдал за Джонной. Он заметил улыбку, мелькнувшую на ее губах. «Черт побери, — подумал он, — мне это нравится!» Ему нравился ее нежный, надменно вздернутый подбородок, нравились ямочки в уголках рта. Нравилось ее размеренное дыхание и то, как она спокойно сидит рядом с ним. Джонна Ремингтон была чрезвычайно красивой женщиной и не знала этого. И это нравилось Декеру больше всего.
— Оставим ваше запрещение, — сказал Декер. — Факт остается фактом: я задал им кое-какие вопросы.
— Зачем вы это сделали?
— Потому что этот возчик должен был прийти и извиниться, а он не пришел.
— Я же сказала вам, что уже уехала к тому времени, когда он справился с лошадью.
— Он мог бы отыскать вас, — продолжал Декер. — Он должен был отыскать вас. В гавани всем известно, кто вы такая. Единственная причина, по которой он не явился принести вам свои извинения или осведомиться о вашем здоровье, в том, что он сделал это нарочно.
Джонна молчала, а Декер, по-видимому, и не ждал ответа. Она посмотрела мимо него в окно на освещенную фонарями улицу и увидела, что они подъезжают к ее дому, а ей до сих пор еще не известно, кто его так избил и почему его арестовали.
И вдруг Джонна каким-то чутьем поняла все. Она расспрашивала его о драке, а он заговорил о несчастном случае в гавани. Перемена в разговоре, как она сначала подумала, была просто продолжением одной и той же истории. Декер заговорил о том, что казалось ему более важным.
Карета остановилась и покачнулась, когда кучер спрыгнул с козел, чтобы помочь им выйти.
— Это произошло из-за меня, — тихо проговорила Джонна, прежде чем открылась дверца.
Голос у нее был тусклый, словно она не могла решить: изумиться ей или ужаснуться. Такая неуверенность, столь несвойственная ей, заставила Декера улыбнуться.
— Это была драка, — напомнил он. — И я потерпел поражение.
Среди ночи Декер проснулся. Поначалу он не мог понять, где находится. Каюта не покачивалась, и это привело его в замешательство. Постель была мягкая, пахла свежевыстиранным бельем, и лежал он, закутанный, словно кокон, в несколько теплых одеял. Окончательно понять, где он находится, помог Декеру двойной портрет, висящий над камином.
Джон и Шарлотта Ремингтон смотрели друг на друга, но Декеру казалось, что они наблюдают за ним.
Он сел. Тут же на другом конце комнаты послышался шорох, словно кто-то встал с кресла-качалки. Сначала женщина, освещенная сзади, показалась Декеру кем-то из служанок. И только когда она подошла к кровати, он узнал Джонну.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила она. — Воды? Еще опия?
Он нахмурился и смутно припомнил, как ему что-то дали выпить, прежде чем уложили в постель. Значит, туман у него в голове от опия. Но, увы, хотя он и чувствовал себя отупевшим, боль по-прежнему оставалась весьма ощутимой.
Джонна протянула руку к темному пузырьку с настойкой опия, но Декер жестом остановил ее.
— Больше не надо, — сказал он. Его рука легла на ее запястье, и хотя она уже не пыталась взять пузырек, руку он не убрал. — Сколько сейчас времени?
Она посмотрела через плечо на часы, стоящие на камине.
— Пятый час.
— Вы просидели здесь всю ночь?
— Только последние полчаса. Я проснулась и больше не могла уснуть. Решила вас проведать и увидела, что сиделка в отличие от меня бессонницей не страдает. Я отослала ее. — Джонна почувствовала, как он слегка сжал ее руку, и наклонилась к нему. Глаза ее скользнули по его распухшему лицу, покрытому синяками, и задержались на его губах. — Если вам ничего не нужно, я, пожалуй, пойду к себе.
