Барбара Картленд - Незабываемый вальс
— Вы потанцуете со мной? Пожалуйста… обещайте, что потанцуете!
— Ни в коем случае! — сказал граф серьезно. — Я только сопровождаю вас в качестве родственника. Весь вечер я буду сидеть вместе с почтенными родителями и смотреть, как развлекается молодежь, и вспоминать «старое доброе время».
Батиста засмеялась.
— Не думай, что на вечере будет так уж скучно, Ирвин, — успокоил его виконт. — Ты встретишь там немало старых друзей. Моя кузина надеется даже, что на бал заглянет сама императрица.
— Императрица?
Девушка была потрясена.
— Думаю, вас уже обучили королевскому реверансу? — справился виконт. — Но не стоит забывать, что, поскольку Ее Величество особа не совсем королевских кровей, ее следует приветствовать более глубоким реверансом.
Он говорил с явной иронией, но добродушная улыбка не сходила с его лица.
— Не разрушай ее иллюзий, — посоветовал граф. Батиста и так уже чувствует фальшь во всем происходящем, словно мы все актеры на сцене. Еще хуже, если она поймет, что скрывается за показным блеском и светской мишурой.
— Мы непременно поможем ей остаться при своих иллюзиях, согласился виконт.
Ужин прошел для Батисты на удивление интересно. Прежде она считала, что ужинать наедине с графом гораздо приятней, но разговоры двух друзей позабавили ее. Они поддразнивали друга, старались перещеголять один другого в остроумии.
Виконт расточал ей комплименты, но Батиста не принимала их всерьез, они, как все остальное в нем, казались ей наигранными. Она украдкой бросала взгляды в сторону графа. И он все больше убеждался, что ни сам виконт, ни его комплименты ничего не значат для нее.
Они прибыли в ярко освещенный особняк графини, где вместо «маленького домашнего праздника», обещанного виконтом, их ждал настоящий большой прием.
Батиста слегка волновалась. Она не отходила от графа ни на шаг, и он хорошо понимал ее состояние. Однако хорошие манеры и очаровательная внешность Батисты расположили к ней дам, которым ее представили.
Граф поначалу опасался, что кто-нибудь из гостей мог знать возраст его настоящих племянников и заподозрить неладное. Но его сестры никогда не были во Франции, да и не сходились слишком близко с французами на приемах в посольстве и на других балах и вечерах. Сначала ему было немного не по себе, но, оглядев залу, он не заметил среди гостей англичан и облегченно вздохнул.
Батиста пользовалась несомненным успехом. Хозяйка дома представила ее нескольким молодым людям. Граф ужаснулся при мысли, что Батиста, наверное, не умеет танцевать. Но все его опасения были необоснованны, он вскоре увидел, что она кружится в вальсе. Танцевала она бесподобно. Несомненно, что и это ее умение также тщательно скрывалось от отца. Граф был доволен, что им удалось расстроить ужасные планы ее отца и уберечь Батисту от дома покаяния, тем самым дав ей возможность «грешить».
«Зато теперь отцу есть за что наказывать дочь», — подумал граф.
Он снова вспомнил, что завтра ему предстоит встреча с леди Дансфорд, точнее, с Мари-Луизой, любовницей герцога де Граммона.
Однако эти мысли здесь, среди шумного праздника, были неуместны.
Граф встретил немало старых знакомых, которые были рады снова видеть его. Графиня представила его некоторым государственным деятелям. Такие знакомства были для графа как нельзя кстати. Благодаря им задача, поставленная перед ним премьер-министром, могла довольно легко разрешиться. Ему было о чем расспросить своих новых знакомых.
Граф как раз разговаривал с одним из видных членов палаты депутатов, когда заметил возле себя «племянницу».
Он прервал свою беседу и обратился к ней:
— В чем дело, Батиста?
Она нерешительно взглянула на его собеседника и тихо, так, чтобы ее расслышал только граф, попросила:
— Пожалуйста… потанцуйте со мной, милорд. Своим отказом… вы расстроите мне весь вечер.
Граф улыбнулся.
— Хорошо, — согласился он. — Но поверьте, я покажусь вам слишком сырым поле ваших предыдущих партнеров.
Ее сияющий взгляд уверил его в обратном.
Заиграли один из романтических вальсов Оффенбаха. Граф обнял Батисту за талию и вывел в центр зала. Он отметил, что она легка как пушинка. Девушке очень легко давались все движения, она прекрасно следовала ему в танце.
— Неужели вас учил танцевать отец? Мне трудно в это поверить, — подшучивал граф.
— Папа считал, что танцевать, петь и играть в карты — смертные грехи.
— Тогда кто научил вас так хорошо танцевать?
— Мы с мамой часто танцевали вдвоем, когда папа выезжал верхом, — объясняла Батиста. — Потом мама уехала, и я иногда танцевала одна. Изредка мне удавалось уговорить мисс Каннингем потанцевать со мной.
— Я рад, что вам не придется подпирать стенку, — сказал граф. Вы прекрасно танцуете.
— Я раньше не танцевала с мужчинами, с мамой… все по-другому, — посетовала Батиста. — Я даже не представляла себе, какое это удовольствие.
Граф уловил в ее голосе нотку явного восхищения.
— Вы, как я посмотрю, пользуетесь здесь большим успехом, — сказал он. — Вы даже не отдохнули как следует после нашей долгой, утомительной и весьма волнующей поездки. Думаю, нам стоит пораньше вернуться домой.
Граф вдруг почувствовал, что не имеет ни малейшего желания ехать на вечер с виконтом. Он наперед знал, что будет у Ля Пайвы, да и у Ля Кастиглион. А танец с Батистой заключал в себе необъяснимое и неожиданное очарование.
Музыка смолкла, и девушка быстро попросила:
— Не уходите… пожалуйста. Позвольте мне еще побыть с вами, милорд. Вы танцуете гораздо лучше всех других моих партнеров.
— Боюсь, если я останусь на второй танец, — сказал он тихо, — это вызовет ненужные подозрения. Подумайте, мадемуазель, ну какая девушка станет танцевать со своим дядей, когда вокруг столько молодых людей, покоренных ее красотой?
— Они говорили мне всякие глупости. Все они такие фальшивые, — насмешливо фыркнула Батиста. — Я, кажется, придумала!
— Что же? — спросил граф.
— Давайте… мы с вами поедем куда-нибудь, где можно потанцевать вдвоем. Один из моих партнеров рассказывал мне о танцевальном зале под открытым небом. Он говорил, что там очень мило.
— Ради Бога, Батиста… — начал было граф, но ее умоляющий взгляд заставил его изменить свое решение.
В конце концов завтра он уже встретится с ее матерью, и после этого Батиста, возможно, навсегда исчезнет из его жизни. Что ему стоило доставить ей такую радость?
— Ну что… мы поедем туда? Пожалуйста, обещайте, — прошептала Батиста.
— Так и быть. Хотя с моей стороны это большая глупость, — сказал он, чтобы не уронить своего достоинства. — Я обо всем позабочусь. Ждите меня в холле. Я спущусь к вам через каких-нибудь пять минут.
