Ханна Хауэлл - Дама моего сердца
— Ты уверен, что мы вдвоем поместимся в ванне? — спросила она, когда он медленно опустился в воду, отодвинув Эвери к самому краю.
— Конечно, хотя я могу об этом пожалеть. — Зачерпнув пригоршню воды, он понюхал ее и поморщился: — Моим людям не понравится, что от меня слишком хорошо пахнет. Что ж, хоть не розами, и то ладно. Да это и ненадолго. Скоро я уже не буду так благоухать.
— И почему это ты скоро не будешь благоухать? — строптиво вскинулась Эвери, хотя по взгляду, которым наградил ее Камерон, она уже и сама обо всем догадалась. — Решил поохотиться? Или потренировать своих людей? Или, может, с кем-то побороться? — невинно поинтересовалась она.
— Побороться. С тобой. Всю ночь, — лениво произнес он, забирая у Эвери мыло и лоскут ткани для мытья. — Повернись-ка, детка, я потру тебе спинку.
Эвери послушно повернулась к нему спиной, пробормотав:
— Я уже почти вымылась.
— Но ведь спину ты еще не мыла?
— Нет, — согласилась Эвери, понимая, что Камерон забрался в ванну вовсе не для того, чтобы помочь ей вымыться.
Когда он начал тереть ей спину, мурашки побежали у нее по коже, и она удивилась: неужели достаточно одного прикосновения, чтобы ее вновь охватило желание? Похоже, эта страсть становится неуправляемой.
— Встань-ка, детка, — попросил Камерон.
Голос его звучал хрипло, и Эвери поняла: он не может равнодушно смотреть на ее тело. Это ее порадовало, и в то же время ей стало грустно — он все еще ей не доверяет. Вполне может получиться так, что оба они потратят то недолгое время, которое им отведено, на борьбу с собственными чувствами. Вряд ли это будет способствовать зарождению любви.
— Повернись, любовь моя, — приказал Камерон и, крепко ухватив ее за бедра, осторожно повернул к себе лицом.
Эвери залилась краской, сама не зная отчего: то ли оттого, что в ней снова вспыхнуло желание, то ли от смущения. Страстный взгляд Камерона неудержимо притягивал ее к себе. Осторожно раздвинув ей ноги, Камерон принялся их мыть, и Эвери пришлось ухватиться за его голову, чтобы не упасть. Когда он начал смывать мыло, Эвери уже дрожала как в лихорадке. Она хотела отстраниться, но Камерон не отпустил. Смущенный и в то же время восторженный крик сорвался с ее губ, когда он стал покрывать ласковыми поцелуями мягкие завитки волос, которые только что вымыл.
— Нет, Камерон, не нужно… — пролепетала она.
— Нет, Эвери, нужно, — решительно возразил он. Она закрыла глаза и покорилась этой пьянящей ласке.
Вскоре она перестала стесняться и теперь думала лишь о том, чтобы он не останавливался. Языком и ловкими пальцами Камерон доводил ее до исступления, но, всякий раз подводя к опасной черте, не давал ее переступить. Так он дразнил ее до тех пор, пока Эвери не потребовала прекратить мучения. Прошло несколько минут, но Эвери никак не могла прийти в себя после любовных игр. Как сквозь сон она почувствовала, что Камерон выбрался из ванны, не выпуская ее из своих объятий, и теперь нежно ее вытирает. Наконец она вырвала ткань у него из рук и сама стала его вытирать, намереваясь довести его до экстаза, как это он только что сделал с ней. К тому времени как она, опустившись на колени, заканчивала вытирать его ноги, Камерон уже тяжело дышал. Чувствуя, что желание вновь ее затопило, Эвери принялась методично вытирать ему пах, с наслаждением слушая его хриплые стоны. Наконец она отбросила тряпку в сторону и, ухватившись за стройные бедра Камерона, медленно провела языком по всей длине его восставшей плоти. Издав громкий стон, Камерон задрожал всем телом, понимая, что долго так не выдержит. Издав крик наслаждения, он подхватил Эвери на руки и положил ее на их любовное ложе. Входя в нее, он запоздало подумал, что следовало бы извиниться перед ней за то, что он не успел возбудить в ней такую же страсть, какую она сумела вызвать в нем. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что она ждет не дождется, когда он в нее войдет. Почувствовав это, Камерон испытал благодарность к этой хрупкой женщине. Оказывается, они с Эвери великолепно подходят друг другу по темпераменту, мелькнула в голове мысль, и в тот же миг он содрогнулся в яростном экстазе. А секунду спустя и Эвери закричала от восторга. Камерон рухнул на нее, придавив своим телом. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Прошло несколько минут, и он почувствовал, как Эвери осторожно пошевелилась. Камерон лег на спину и притянул ее к себе. Если они и впредь будут заниматься любовью с таким исступлением, в Кейнмор его внесут на носилках, устало подумал Камерон, и вдруг его осенило: да ведь возвращение домой будет означать, что их с Эвери любовным играм придет конец. Он поспешил выбросить эти мысли из головы. Не хотелось думать ни о каком окончании, когда тело его до сих пор помнило испытанный восторг.
— По-моему, стоит немного поумерить наш пыл, детка, — прошептал он, нежно целуя Эвери в лоб. — Еще несколько таких упражнений, и я не смогу сидеть на лошади.
— Хочешь сказать, что ты уже староват для любви? — лукаво прищурилась Эвери, ласково поглаживая его бедро.
— Очень смешно. Неужели ты нисколько не устала, несносная девчонка?
— Мне требуется совсем мало времени, чтобы восстановить силы. — Зевнув, Эвери потерлась щекой о его грудь. — А то, чем мы занимались… это нормально?
Камерон тихонько рассмеялся:
— Боишься, что теперь тебя отлучат от церкви? —Он погладил ее по спине, потом по попке, чувствуя, что не может прекратить это занятие. — Если ты признаешься в том, что мы делали, тебе скорее всего придется каяться — ведь церковь считает любые удовольствия грехом. Единственное, что она одобряет, — это поспешное совокупление в полной темноте и в одежде. Но не волнуйся, детка. Мы не делали ничего такого, чего не делают другие, так что дьявол сбивает с пути истинного не только нас с тобой.
Эвери задумчиво кивнула. Из разговоров мужчин их семьи, которые ей случайно доводилось услышать, она уже давно поняла, что почти все они занимались любовью при первой подвернувшейся возможности. Так что если за удовольствие придется расплачиваться адом, значит, большинство членов ее семьи будут поджариваться на адском огне рядом с ней.
— Гм… Я вспотела, — призналась она, бросив взгляд на ванну.
— Хочешь, чтобы я потер тебе спинку? — ухмыльнулся Камерон, когда Эвери перелезла через него и направилась к ванне.
Бросив на него негодующий взгляд, Эвери поспешно вымылась уже остывшей водой и, завернувшись в простыню, поспешила обратно. Не успела она забраться под одеяло, как Камерон схватил влажную простыню, которую она отбросила, и тоже направился к ванне. Вернувшись, он заключил Эвери в объятия.
