Сабрина Джеффрис - Страсть по завещанию
— То же самое. Но с капсюльным ружьем я бы не добился сегодня таких результатов. Мне пора сделать окончательный выбор между капсюльным и кремневым ружьями и перестать сомневаться. Правда, прежде чем я окончательно перейду на капсюльное ружье, мне нужно попрактиковаться в стрельбе из него.
— Мне тоже нужна практика, — поддержала его Селия.
— Может быть, как-нибудь вместе постреляем в Марсбери-Хаусе?
— С удовольствием. — Ей не следовало бы так откровенно принимать ухаживания герцога, пока она окончательно не решила выйти за него.
— Да, леди Селия всегда с удовольствием показывает мужчине, как ему обращаться с его ружьем, — вступил в беседу мистер Пинтер. — Вам не найти лучшего наставника, ваша светлость.
Герцог в недоумении остановился. Селия укоризненно посмотрела на Джексона.
— Его светлости не нужен наставник. Он прекрасно стреляет. И при этом остается хорошо воспитанным человеком, чего я не могу сказать о вас, сэр.
Почему мистер Пинтер так несносен? Мало того, что он втянул ее в это нелепое соревнование, так он еще делает все, чтобы поссорить ее с поклонниками, он постоянно их провоцирует.
Когда охотники остановились, чтобы перезарядить ружья, Пинтер хмуро заметил:
— Воспитанность — удел аристократов. Мы, простые смертные, об этом представления не имеем.
— Тогда вряд ли кто-либо поручит вам важную работу, — резко ответила она. — Воспитанность — основа приличного общества, какое бы положение человек в нем ни занимал.
— А я думал, основа приличного общества — это деньги, — возразил Пинтер. — Иначе бы почему ультиматум вашей бабушки заставил вас всех срочно искать супругов?
Говорить так было неприлично, и Джексон это знал, поэтому, произнеся эти слова, он вызывающе взглянул на Селию.
— Не понимаю, почему вы печалитесь об этом, — насмешливо бросила она. — Наши трудности дают вам возможность пополнить свой карман.
— Селия, — тихо проговорил Оливер, — прекрати.
— Почему, если он грубит?
Загонщики подняли очередную стаю. Пинтер снова подстрелил куропатку. Когда прозвучал залп, на его щеке дернулась мышца.
— Прошу прощения, миледи. Подчас мой язык работает без участия разума.
— Я это заметила. — Она увидела, что мужчины с интересом следят за ними, и через силу улыбнулась. — Но раз вы извинились, забудем об этом, хорошо?
Коротким кивком он принял ее предложение о мире.
После примирения они сосредоточились на стрельбе. Она делала все, чтобы оставить его позади, а он, в свою очередь, делал все, чтобы опередить всех мужчин. Она честно старалась выиграть соревнование, но возможность получить от него еще один поцелуй нервировала и волновала.
К концу второго часа у нее вспотели руки. Пока она вместе с остальными продолжала стрелять, Оливер попросил егеря подсчитать тушки. Селия и мистер Пинтер шли голова к голове, а герцог отстал еще на одну тушку.
Она услышала, как мистер Пинтер тихонько выругался, и взглянула в его сторону:
— Что случилось?
— Просто осечка, миледи, — коротко ответил он. — Боюсь, мне нужно сменить ружье.
Что ей теперь делать? Следуя примеру остальных, продолжать стрелять? Но это не совсем честно, поскольку он оказался в неравном положении со всеми. Слуги поспешили дать ему другое кремневое ружье, но он уже отстал.
Когда несколько мгновений спустя Оливер объявил об окончании состязания, она оказалась впереди всех. У нее было на одну тушку больше, чем у мистера Пинтера.
— Сдается мне, что вы получите новое ружье, — любезно провозгласил герцог.
— Нет, — решительно заявила она, и все уставились на нее. — Нельзя назвать справедливой победу, одержанную только потому, что у одного из противников было неисправное оружие. Которое, кстати, мы же ему и дали.
— Не беспокойтесь, — медленно произнес Джексон. — Ни вы, ни ваши братья не виноваты, что ружье оказалось неисправным.
— Дело не в этом. Просто должна торжествовать справедливость.
— Тогда пойдемте вперед, — предложил Оливер, — и пусть слуги поднимут еще одну стаю. Пинтеру будет предоставлено право одного выстрела. Того, что отняла у него осечка. Если он промахнется, победа будет присуждена Селии, если попадет, будет ничья и перестрелка.
— Это справедливо. — Селия взглянула на мистера Пинтера. — Что скажете, сэр?
— Согласен на все, что пожелаете, миледи. — Он посмотрел Селии в глаза.
У нее появилось тревожное чувство, что он имел в виду не только дополнительный выстрел.
— Ну и хорошо, — весело отозвалась она. — На том и порешим.
Загонщиков послали поднимать стаю, но то ли из-за того, что птицы сели в другом месте, то ли из-за нерасторопности загонщиков, стая взлетела намного дальше обычного.
— Проклятие! — пробурчал Гейб. — Отсюда он не попадет.
— Вы можете не стрелять в эту стаю, — предложила Селия. — Мы поднимем другую.
Но мистер Пинтер уже вскинул ружье и вел дуло по ходу лета птиц. Вспышка, едкий запах горящего черного пороха — ружье выстрелило, и все вокруг окуталось белым дымом. Селия увидела падающую птицу.
Но упала не одна птица. Одним немыслимым выстрелом он уложил сразу двух куропаток.
У нее перехватило дыхание. Ей тоже несколько раз удавалось подбить одним выстрелом двух птиц, но тогда они шли плотной стаей, и был разброс дроби. Сделать же это с такого расстояния…
Пораженная, она посмотрела на мистера Пинтера. Никто до сих пор не обыгрывал ее, и уж тем более таким отменным выстрелом.
Передавая слуге ружье, он внимательно посмотрел на Селию.
— Получается, я выиграл, миледи.
— Получается так. — У нее пересохло в горле.
Гейб ликовал — теперь ему не придется тратиться на ружье. Герцог и виконт стояли мрачные, и лишь Девонмонт, как всегда, излучал добродушие.
Для Пинтера все исчезло вокруг, когда его взгляд остановился на ее губах.
— Отлично сработано, Пинтер, — похвалил Оливер, хлопнув победителя по плечу. — Вы более чем заслужили поцелуй.
На мгновение его взгляд стал тяжелым, давящим. Потом на его лицо словно упала пелена, и все черты как будто стерлись. Он подошел к ней, склонил голову…
И поцеловал ее в лоб.
Яркая краска стыда залила ее щеки. Как он посмел вчера целовать ее как женщину, а сегодня, перед поклонниками, обращаться как с ребенком! Даже хуже. Как с женщиной, его недостойной.
— Ну и слава богу, дело сделано, — холодно произнесла она, стараясь не выдать разочарования.
Мужчины рассмеялись. Только Пинтер смотрел на нее с непроницаемым лицом.
Все окружили его, стали поздравлять с отличным выстрелом, а он думал о том, что теперь она заставит его ответить за все его колкости, за все унижения, которым он подвергал ее сегодня.
