Александр Корделл - Мечты прекрасных дам
– Так какого черта тебе здесь нужно? – завопила она.
– Просто убедился, что она доставлена домой в целости и сохранности, – сказал Эли и повернулся, чтобы уйти.
Мами преодолела уже полрасстояния до него, когда он припустился бежать. Яростно стиснув кулаки, она орала ему вслед, отчего ее мощная грудь сотрясалась:
– Ну, белый негодяй, только вернись сюда! Подожди, свинья проклятая, вот я возьму ружье!
Эли потом говорил, что он так улепетывал, что у него дымились пятки.
– А ты не бойся, моя сладкая, – говорила Мами через секунду и, обхватив Милли надежной рукой, повела ее в дом. – Не беспокойся, золотко мое, – повторяла она, – Мами теперь с тобой, и уж как я рада видеть, что оба уха у тебя на месте.
Чу Апу, наказание Господне всех китайских вод, был среди пиратов аристократом. По всему побережью от Шанхая до Кантона он раскинул свои сети; панику наводило уже одно упоминание его имени.
Он происходил из пиратского рода и был отпрыском свирепого Ченг Яат из Кривой бухты, того самого, который утонул во время тайфуна; его мать, печально известная Шек Ченг, стала преемницей мужа, имела множество любовников (их многочисленными родственниками кишело Южно-Китайское море) и, используя Гонконг в качестве базы, грабила корабли, бороздившие китайские воды.
Мать Чу Апу была первой женщиной – главарем пиратов, которая железной рукой правила в своей орде.
Влюбившись в своего помощника (после того, как предала своего второго мужа постыдной смерти), она передала ему бразды правления династией, поскольку здоровье уже пошаливало, но после смерти завещала всю свою воровскую кухню Чу, своему единственному отпрыску.
В те годы, что Милли Смит провела в Гонконге, Чу Апу сохранял власть, а в какой-то момент объединил свои силы с другим пиратом, по имени Эли Боггз. Их обоих разыскивали за пиратство.
А в это время Анна Безымянная и Янг, приплыв в залив Шаукивань, где можно было скрыться от тайфунов, остановились, чтобы посмотреть, куда отправятся Милли и Эли после того, как они сошли на берег в гавани. Они видели, как Эли подозвал паланкин; видели, как Милли забралась в него, а ее спутник помахал ей вслед, а затем последовал за ней во втором паланкине. Очень странное поведение, подумал Янг.
– Посмотри, – заметил он, – молодая женщина уезжает, а мужчина едет за ней. Почему же он не едет в одном паланкине с ней?
– Какое нам дело до этих людей, – ответила Анна. – Они европейцы, и нам их не понять. Единственный человек, который заслуживает сегодня в Шаукиване внимания, это он.
И она указала на фигуру Чу Апу, пирата.
Памятуя о том, что тот, кто имеет дело с мечом, от меча и погибнет, Чу, вероятно, ждал своего конца с восточной фатальностью. Ведь и сам он, когда дело касалось интересов его империи, империи опиумных афер, вымогательств, сбора рисовой дани, подкупов, бывал безжалостен.
Тем не менее, пока его час не грянул, он никогда не забывал о мести. Услышав о смерти на Перл Ривер своих помощников Барби Ло и Косоглазого Вонга и их приспешников, которые были казнены, как сообщалось, крестьянами из Фу Тан, он приплыл туда со всем своим пиратским флотом, сжег до основания дома в деревне и убил всех, кто попался ему под руку. Спастись удалось только Старейшине с семьей.
В свое время новость эта стала известна и Анне с Янгом.
– Он разграбил и сжег Фу Тан, – сказала Анна. – Ну что ж, Малыш, если он так жаждет огня, он его получит.
Сказав это, она велела направить лодочку поближе к самому большому кораблю Чу, а сама, сидя на корме, запела самые прекрасные свои песни, подыгрывая себе на «п'и-па». Множество пиратов, отмечавших праздник на борту корабля своего главаря, выстроились вдоль борта, размахивая кубками и выкрикивая приветствия.
– Поднимайся к нам, сестренка! – закричал один из них и спустил веревочную лестницу.
– Мы принимаем приглашение, – ответила Анна и стала карабкаться по лестнице. Добравшись до палубы, она начала играть и петь и пела до тех пор, пока не появилась луна и звезды не засверкали над Шаукиванем.
А пираты веселились вовсю, поглощая гигантских креветок, пожирая блюдо за блюдом лязгающими деревянными палочками и запивая все это вином Тао-Таи. Лупа уже почти соприкоснулась с линией горизонта, и большая часть почитателей Там Кунга уже отправилась спать, но Анна продолжала петь, и сладкие звуки ее «п'и-па» разносились по морю.
– Ну же, друзья мои, веселитесь! – говорил Янг и подносил еще и еще бутылки из тыквы с вином, в которое был добавлен мышьяк и порох. Все напились допьяна.
– Сколько их всего? – спросила Анна.
На середине кормы, там, куда попадали пьяные пираты, Янг насчитал двадцать два полуодетых тела.
– А кто из них Чу Апу, главарь?
– Не знаю, – покачал головой Янг.
– Говорят, он самый крупный, – заметила Анна, – но они все уменьшатся после того, что мы с ними сделаем, мой Маленький Брат. Так случается со всеми, кто умирает в огне. Ты принес веревку?
– Вот она.
– Прекрасно. Помоги мне уложить их кругом, тогда мы свяжем им ноги вместе, чтобы они лежали, как лучики солнца в этом круге пьяного счастья.
Вскоре двадцать два пирата расходились лучами от судового нактоуза, который сверкал под лупой, как серебряный шар. Некоторые храпели; другие улыбались в пьяном оцепенении.
Выдержка об этом событии из местной газеты восьмого дня четвертой луны:
«Празднования по случаю рождения Там Кунга, святого покровителя всех моряков, в Шаукиване были омрачены трагедией. В бухте произошел большой пожар на борту одного из кораблей; двадцать два тангарских рыбака сгорели при странных обстоятельствах, причем у жертв были связаны руки и ноги. Как полагают, это работа одной из городских групп каулун. Однако капитану корабля, некоему Чу Апу, удалось избежать смерти; очевидцы рассказывают, что он ушел с корабля до пожара и отправился в Монгкок па южной стороне острова, чтобы навестить своих родных».
Когда они отвели лодку в безопасное место, Янг сказал:
– Ну, пот им и конец. Мы очистили дельту от всех бандитов и пиратов. Теперь мы можем вернуться в нашу деревню, вернее, то, что от нее осталось.
– Разве ты не умеешь читать, глупец? – Анна еще раз показала ему газету. – Чу Апу, тот самый, который сжег нашу деревню, не сгорел!
– Но он остался совсем один, а у нас – своя жизнь. Удача может отвернуться от нас, когда мы будем преследовать его.
– Наши родители останутся не отомщены до тех пор, пока он не умрет, как и все другие. И потом, теперь мы знаем, что у него есть друзья. Например, этот красивый американец, Эли Боггз.
– Но этот американец никогда не грабил и не обворовывал нашу деревню!
