Бобби Смит - Обманщица
— Ох, ну что вы говорите! — Коди отвернулась.
Люка рассмешило ее возмущение. Он смеялся все время, пока они ждали.
Сидевшая около очага Хуана напрягала слух, пытаясь уловить, о чем они говорят, но смогла различить лишь его смех. От этих беззаботных звуков ревность ее запылала еще жарче. Это она должна была находиться с ним в хижине! Она должна была доставлять ему удовольствие! Хуана не сводила глаз с закрытой двери, ожидая, когда он покажется.
Между тем в хижине Коди по-прежнему стояла спиной к Люку, размышляя, что будет дальше.
— Сестра Мэри…
Он произнес это примирительным тоном, так что она посмотрела на него через плечо. К ее ужасу, он разделся до пояса. При виде его обнаженного тела у Коди пересохло во рту.
— Что вы делаете? — ахнула она, круто поворачиваясь к нему. Она вдруг подумала, какой же он красивый. Ей захотелось дотронуться до него, и мысль эта ее совсем смутила. Она с трудом заставила себя отвести глаза.
— Играю свою роль, а вы что думаете? Просто закрытая дверь Хуану не убедит. У нее глаз острый.
— Так что же, вы собираетесь ходить голым, чтобы ее обдурить?
Он снова лукаво улыбнулся:
— Только если вы этого захотите.
Коди совсем перетрусила. Она схватила Библию и прижала к груди.
— Вы не Адам, я не Ева, и здесь определенно не райский сад. Так что свои штаны оставьте на себе!
Люк согнулся пополам от смеха.
— Ладно. Штаны останутся на месте, но как быть с вами? Вы не можете вернуться к очагу помогать Хуане, выглядя так, будто я до вас не дотрагивался.
— Что вы имеете в виду? — Она широко открыла глаза, потому что он решительно надвигался на нее.
— Повернитесь спиной.
— Зачем?
— Повернитесь и все.
Услышав в его голосе нетерпение, она послушно повернулась и почувствовала прикосновение его рук: он вытаскивал у нее из волос шпильки, удерживавшие тяжелую массу локонов в старомодном тугом пучке.
— Погодите!
— Вы должны выглядеть так, словно я занимался с вами любовью, — произнес Люк, продолжая распускать ей волосы.
— И как же это? — Ой, что она говорит?!
— Счастливой… сытой… жаждущей большего, — проговорил он намеренно тихим обольстительным голосом, взбивая ей локоны.
При этих словах дрожь пробежала по ее телу. Она стояла, напряженно выпрямившись, а он хихикал у нее за спиной. Наконец полностью освобожденные от шпилек волосы рассыпались пышной массой. Их шелковистая мягкость поразила его. Она держалась с ним так резко, все время настороже, ощетинившись, так что он представлял себе ее волосы грубыми и шершавыми на ощупь. Вместо этого перед ним предстала роскошная грива сверкающих кудрей.
— У вас чудесные волосы, — произнес он тихо. Еще раньше она удивила его своей отзывчивостью на его поцелуй. Какое-то мгновение ему казалось, что она получает от него удовольствие.
— Спасибо, — осторожно ответила она, не понимая, почему у него изменился голос, не понимая, почему она вся задрожала, когда его пальцы погрузились в ее волосы. Она закрыла глаза, но его образ, высокого, худощавого, голого до пояса, стоял в них, не исчезая, а он продолжал разглаживать пышные локоны.
— А теперь повернитесь, — слегка осипшим голосом велел он.
Это вернуло ее к реальности, и Коди мысленно обругала себя. Рядом с ней находится Люк Мейджорс! Она должна доставить его правосудию! Что с ней происходит? Круто обернувшись, она яростно сверкнула глазами.
— Кончили растрепывать мне волосы? — прошипела она, вкладывая в вопрос все возмущение, которое смогла в себе разжечь.
Люк вдруг обнаружил, что всматривается в ее лицо. Разрумянившиеся щеки в сочетании со сверкающим облаком волос придали ей необычайную прелесть. Даже несмотря на очки. Он нахмурился и мысленно встряхнулся. Перед ним стояла не какая-нибудь там соблазнительница, а сестра Мэри. И ему следует хорошенько помнить об этом. Он привез ее сюда, чтобы спасти, а не погубить.
— Еще только одна деталь.
Он протянул руку и расстегнул верхние пуговки ее платья, остановившись, только когда дошел до крепко прижатой к груди Библии. Затем, не в силах сдержаться, он поднял руку и осторожно провел пальцем вниз, по щеке, по изящному изгибу шеи, туда, где ткань платья разошлась, приоткрывая грудь. Взглянув ей в лицо, он промолвил:
— Теперь у вас вид женщины, которую только что как следует любили.
Несмотря на все адресованные себе упреки, Коди стояла, зачарованная нежностью его прикосновения. Однако при этих словах вся сжалась.
— И вам это доставляет удовольствие?
— Огромное. — Он снова ухмыльнулся. — Нам надо, чтобы все выглядело правдоподобно. А теперь идите помогать Хуане.
С этим он повернулся и вышел из хижины без рубашки и с улыбкой на губах.
Со своего места у огня Хуана наблюдала за Люком. Он надевал рубашку, и движения его говорили о том, что перед ней самец, удовлетворенный, самодовольный и уверенный в себе. Он зашагал прочь, а Хуана провожала его глазами, пока он не скрылся из вида, и внутри у нее мучительно сводило от неудовлетворенного желания. Она поклялась себе, что найдет способ привлечь к себе красавца стрелка.
Коди выждала несколько минут, прежде чем выйти из хижины.
— Иди-ка сюда, — помахала ей поварешкой Хуана. — Один огонь ты, может, и погасила, но этот не залей ни в коем случае.
— Не думай, что я охотно участвую в этом разврате. Грех окружает нас, и мы должны с ним бороться. Даже когда он грозит затопить нас, даже если вынуждает делать что-то против своей воли, мы должны стараться поступать правильно.
— Кажется, я не слышала из хижины твоих криков о помощи.
— Кто бы меня спас? Ты? Однажды, Бог даст, я спасусь от этой судьбы, и грехи мои будут мне прощены. А сейчас я могу лишь терпеть его прикосновения и надеяться, что скоро этому придет конец.
Хуана смотрела на нее во все глаза, презирая и жалея.
— Эх, проповедница, какая же ты дура.
— Ты считаешь меня дурой, потому что я верю в святость брачных обетов? Потому что я верю, что мужчина будет больше уважать тебя, если не дать ему щедро то, что он хочет сильнее всего? Не по своему выбору оказалась я здесь и подвергаюсь этим непристойностям. Но я буду молиться, зная, что Бог хранит меня от дальнейших бед.
— На твоем месте я бы молилась скорее вернуться в его постель, а не спастись от нее.
Коди видела ревность в глазах Хуаны.
— Не тогда, когда тебя затащили в нее против воли. Ты должна хранить самый драгоценный дар, свою любовь, для брака с мужчиной, который полюбит тебя и будет всю жизнь о тебе заботиться.
