Филиппа Карр - Случайная встреча
Я встала, сказав:
— Мне пора возвращаться!
Долли умоляюще посмотрела на меня:
— Я думала, у вас хватит смелости рассказать мне! Если уж кому-то положено знать, так это мне! К концу лета цыгане всегда перебираются на юг. Скоро уже лето. С ним что-то случилось, верно? Я ведь слышу, как прислуга шепчется: «Только ей не говорите, пусть она ничего не знает до тех пор, пока не родит ребенка!»
Долли явно разволновалась, и на ее щеках вспыхнул нервный румянец.
— Вам не надо расстраиваться, — начала я.
— Я уже расстроилась и буду расстраиваться до тех пор, пока не узнаю! Какими бы плохими ни были известия, я должна их знать! Он убил человека, его поймали и судили. Я понимаю, что это означает. Они думают, что я не слышу, о чем они шепчутся, но я слышу!
Я взорвалась:
— Он убил человека, который пытался изнасиловать одну из девушек-цыганок!
Она прикрыла глаза.
— Ах, значит, все это правда! Значит, теперь его повесят?
— Нет, нет! — воскликнула я.
Мне следовало снять с нее этот тяжкий груз. Теперь я была уверена в том, что ей лучше знать правду, чем терзаться страхом неизвестности.
— С ним ничего не случится, — сказала я, — его не повесят! Мой отец сумел избавить его от этой участи. Конечно, нельзя было рассчитывать на то, что его освободят…
— Значит, он в тюрьме…
— Он приговорен к каторжным работам.
Долли закрыла глаза и откинулась на подушку. Я испугалась. С ее лица сошел румянец, оно было белым, почти как подушка, на которой она лежала.
— Всего лишь на семь лет! — пояснила я.
Она не отвечала. Испугавшись, я позвала Жанну.
Вот так все и началось. Я не уверена, действительно ли это потрясение вызвало преждевременные роды, но всего через два дня Долли родила ребенка.
Я рассказала матери о том, что я натворила, но она уверила меня, что в данных обстоятельствах мне не оставалось ничего иного. Но, разумеется, было неприятно, что именно я сообщила ей эту весть.
Родилась девочка — здоровенькая и крепкая. Хуже были дела у Долли. Повивальная бабка сказала, что роды были одними из самых сложных. Тетушка Софи послала за врачом. По его словам, Долли вообще не следовало рожать: несмотря на возраст, телосложение у нее было почти детским.
Долли было очень плохо всю неделю. Большую часть времени она находилась без сознания, но все-таки несколько раз ей удалось подержать на руках своего ребенка.
К концу недели Долли умерла, Эндерби и Эверсли погрузились в горе.
Жанна сказала:
— Долли была так счастлива, что родила! Никогда до этого я не видела ее по-настоящему счастливой. И вот, не успел ребенок родиться, как ей пришлось покинуть этот мир! До чего же жестокой бывает жизнь!
Мать и Клодина долго обсуждали вопрос, что делать с ребенком.
— Мы заберем его! — решила мать. — Девочкам очень понравится, что в детской будет младенец. Да мне и самой этого хочется: нет ничего лучше, чем маленький в доме!.
Девочку решили назвать Тамариск, я ведь помнила, что Долли хотела назвать девочку именно так. Должно быть, она говорила о том же и тетушке Софи.
Когда мать предложила забрать Тамариск в Эверсли, но тетушка Софи возмутилась. Действительно, этого не надо было делать. Она сама была способна воспитать ребенка Долли. С самого начала она собиралась заботиться и о ребенке, и о матери. Теперь оставалась лишь Тамариск.
Жанна, как всегда, сумела предусмотреть все, и детская выглядела просто прелестно. Тетушка Софи чувствовала себя так хорошо, как никогда раньше.
— В ее жизни появился интерес! — заметила мать. Итак, Тамариск осталась жить в Эндерби.
ТАМАРИСК
Теперь, после смерти Долли, встал вопрос: что будет с Грасслендом. Наследницей Долли была, конечно, Тамариск, но поскольку ей долгие годы предстояло жить в Эндерби, то было решено Грассленд сдать внаем или продать. Найти желающих взять дом в аренду было нелегко, и продажа была признана наиболее разумным выходом. Мать заметила:
— А не заинтересуются ли покупкой дома Баррингтоны?
Мы удивленно посмотрели на нее. Все и забыли о том, что эта семья присматривала себе дом.
— Надо бы использовать эту возможность, — продолжала мать. — Вы только подумайте, какие приятные соседи у нас окажутся! Это гораздо лучше, чем иметь соседями каких-то незнакомых людей.
— Пожалуй, нелишне будет известить их о такой возможности, — согласился отец.
Тетушка Софи была довольна, что у нас есть на примете покупатели, но в данное время все ее интересы были сосредоточены на ребенке, и она не обращала внимания ни на что иное.
Мать послала приглашение, упомянув о возможности приобретения дома.. Приехали мистер и миссис Баррингтоны, Эдвард и Айрин. Ну и, конечно, с ними была Клер Карсон. Они были очарованы Грасслендом и перспективой жить поблизости от нас— за исключением Клер, которая была весьма сдержанна в своих чувствах.
В результате Баррингтоны приобрели Грассленд, причем мистер и миссис Баррингтон решили поселиться здесь постоянно, и с ними приехала Клер. Айрин вскоре должна была выйти замуж за шотландца, поэтому она не собиралась жить в этом доме, а Эдварда держали в Ноттингеме дела, хотя он часто приезжал погостить к родителям.
Я много думала о цыгане Джейке и часто пыталась представить, как он живет в тех страшных краях. На душе у меня было легче, — ведь мы сумели спасти его жизнь, — но окончательно я могла бы успокоиться, лишь поговорив с ним и объяснив, как все произошло.
Жизнь в Эверсли текла мирно, почти не затрагиваемая событиями, происходящими в мире.
Стоял апрель, мое любимое время года, поскольку вскоре должна была наступить настоящая весна.
С момента смерти Долли Мэйфер мы жили весьма безмятежно. Мы больше не тревожились из-за возможности вторжения: Трафальгар и в самом деле положил конец этим намерениям Наполеона. Он сумел пережить свое поражение на море, продолжая войну на суше и раздавая европейские троны членам своей семьи. Он собирался основать собственную династию правителей; развелся со своей женой Жозефиной, поскольку та была бесплодна, и женился на Марии-Луизе Австрийской, надеясь обзавестись сыном-наследником.
Итак, война продолжалась. Поражения сменялись победами и наоборот. Люди задумывались — кончится ли это хоть когда-нибудь? Но нас это не слишком затрагивало, если не считать дополнительных налогов. В лице Артура Уэлсли, которому после побед при Опорто и Талавере, примерно за два года до этого, были присвоены титулы барона Дюро и виконта Веллингтона, мы получили нового национального героя, занявшего место всеми оплакиваемого лорда Нельсона, и Англии удалось одержать несколько впечатляющих побед на континенте.
