Линда Мэдл - Шепот фиалок
Дориан собралась вмешаться, но герцог уже и сам решил сменить тему.
– Даже не будем вспоминать об этом, лучше расскажите мне, на каком инструменте вы играете? – примериваясь ножом и вилкой к аппетитно зажаренному бараньему боку, поинтересовался он.
Николас метнул еще один быстрый взгляд на Дориан. Та стала лихорадочно соображать, что бы такое придумать для Николаса. Нужно же было так опростоволоситься, корила она себя в душе. Уж кто-кто, а герцог Тьюин не мог не задать этот вопрос!
– Я всего лишь скромный ассистент мисс Сент-Джон, – раздался голос Николаса. – Переворачиваю для нее ноты.
Дориан едва не подавилась мятным пудингом. Хватая воздух ртом, она почувствовала довольно ощутимый толчок под столом по своей туфельке.
– Так и есть, ваша светлость. Лорд Сикум настолько искусен в выполнении этой задачи, что я просто не в силах отказаться от его услуг.
– Что вы говорите! – Герцог вскинул на Николаса одобрительный взгляд. – Как интересно. Слышали, а, леди Ларетт?
Вдовствующая леди Ларетт Кашинг, полногрудая, неопределенных лет брюнетка, снискала славу лучшей виолончелистки среди любителей Сассекса. В свете поговаривали, что, несмотря на неприязнь герцогини к этой даме, леди Кашинг была частым гостем в Тьюк-Эбби. Поймав жадный взгляд пышнотелой вдовы на Николаса, Дориан моментально прониклась сочувствием к хозяйке дома.
– О да, ваша светлость, еще бы не услышать, – расплылась в жеманной улыбке леди Ларетт. – Вы просто кладезь талантов, Деррингтон! Морской флот, охота, да еще и музыка!
На другом конце стола герцогиня, привстав, вытянула шею:
– О чем это вы там беседуете, дорогой?
– О многочисленных талантах графа Сикума, золотко, – бросил в ответ герцог, словно перебрасываться репликами через весь стол было для него обычным делом.
– Я еще и коллекционер, ваша светлость. Как и вас, меня интересует наследие известных композиторов, – продолжал Николас. Уж больно удачной оказалась тема разговора, чтобы он мог позволить откровенным заигрываниям леди Кашинг или репликам герцогини сбить его с толку.
– Вот как? Я слышал, что мисс Сент-Джон собирает работы Шамьера, – отозвался герцог, – а вот о вашем увлечении не знал. Что ж, в таком случае, вам непременно нужно взглянуть и на мою коллекцию.
– Будем счастливы! – воскликнула Дориан. – Когда же вы окажете нам честь? Может, сегодня вечером?
– Нет-нет, на сегодня у меня другие планы. – Герцог знаком приказал слуге убрать тарелку. – Ведь завтра мы уже начнем репетировать. Гостям в Тьюк-Эбби скучать не придется, это я вам обещаю. Вот увидите, душа ваша за эту неделю возвысится…
– А тело окрепнет на свежем воздухе! – эхом откликнулась с другого конца герцогиня.
– Здоровый образ жизни – это прекрасно, – скрывая разочарование, пробормотала Дориан.
В ответ на ее мимолетный взгляд Николас лишь передернул плечами и сделал знак слуге наполнить бокал. Осмотр дома и концертного зала ничего им не дал – они так и не сумели обнаружить, где герцог хранит свою коллекцию. Действовать на свой страх и риск, как в Торп-Холле, в этом огромном замке было невозможно.
Дориан вздохнула. Неделя обещала быть очень длинной.
* * *На следующее утро мрачный, как туча, Дэвис появился на пороге комнаты для завтрака. Он опоздал не случайно и был рад, обнаружив залитое солнцем помещение пустым. Остальные уже позавтракали и ушли, так что светские беседы ему не грозили. Сегодня он был к ним не расположен.
Откровенно говоря, Дэвис еще вчера пожалел о своем согласии провести целую неделю в Тьюк-Эбби. Игра Дориан и тети Шарлотты ему нравилась, но он отнюдь не был страстным поклонником симфонической музыки.
Приглашение герцога он принял, поскольку надеялся встретить здесь Элизабет. Обладая приятным голосом, а главное, обожая быть центром всеобщего внимания, она охотно пела на домашних вечерах. И Дэвис решил, что она не согласится пропустить один из знаменитых музыкальных приемов герцога.
Однако Элизабет предпочла провести эту неделю в Брайтоне, где, по слухам, ожидался принц Уэльский. И теперь Дэвис клял себя в душе последними словами. Нужно было тут же послать герцогу письмо с извинениями, а самому вслед за Элизабет отправиться на побережье.
Он эту возможность упустил – и вот, пожалуйста, застрял на всю неделю в компании музыкантов-любителей. Среди гостей не было ни одной мало-мальски интересной дамы, исключая разве что эту рыжеволосую крошку леди Санридж… да и та со своим провинциальным очарованием нисколько не привлекала Дэвиса. Он вообще не готов был уступить место Элизабет в своем сердце кому-нибудь другому и по-прежнему лелеял надежду, что она предпочтет его всем остальным. Сам же он собирался хранить ей верность.
«Ну а пока Элизабет разбирается в своих чувствах, – решил Дэвис, – нужно постараться провести время с максимальной пользой». В Тьюк-Эбби по крайней мере гостям обещали прекрасную охоту. Недавнее приобретение Дэвиса, великолепный чистокровный жеребец, на охоте у графа Хэлторпа показал себя с наилучшей стороны. Но то была, считай, разминка. Здесь же, в Тьюк-Эбби, можно будет проверить его в деле по-настоящему.
Дэвис направился к буфету, где безмолвный слуга с подносом в руках терпеливо ждал указаний. Дом герцога и герцогини Тьюин всегда славился отменно вышколенной прислугой. Дэвис в душе считал, что слуги здесь уж больно навязчивы, однако он давным-давно научился обращаться с ними, выработав особый снисходительный взгляд и скучающий, чуть раздраженный тон.
Буфетная стойка была уставлена блюдами с сыром, яйцами, фруктами и сладостями, ветчиной, беконом, лососем… Дэвис, прикидывая, что бы ему изо всего этого изобилия взять на завтрак, пропустил появление в комнате еще одного опоздавшего гостя.
– Доброе утро, мистер Сент-Джон, – приветствовала его Сюзанна Санридж.
– Леди Санридж… – коротко бросил Дэвис, надеясь, что его не слишком любезный тон отобьет у дамы желание продолжать беседу.
Впрочем, он не мог не признать, что ее теплый грудной голос ласкает слух. Но вот платье ее показалось Дэвису вульгарным. Он терпеть не мог цвет весенней зелени, а на рыжеволосой и белокожей леди Санридж этот цвет вообще выглядел кричаще-ярким.
– Похоже, сегодня мы с вами завтракаем последними. – К вящему неудовольствию Дэвиса, его попытку уклониться от общения леди Сюзанна просто не заметила.
– Похоже на то. – Дэвис обернулся к слуге: – Мне вон тот кусочек лосося.
– О-о! – расстроенно выдохнула леди Сюзанна, переводя взгляд с пустой тарелки на Дэвиса. – Вы тоже любите на завтрак лососину?
Дэвис разочарование дамы проигнорировал; утро и без того выдалось отвратительное, а тут еще будьте любезны делиться с кем-то лососиной! Нет уж, не выйдет.
