Элизабет Хойт - Принц-леопард (допереведенный вариант)
Он вздохнул. Видимо, больше ему не удастся что-нибудь из нее вытащить.
– И почему помолвка была расторгнута?
– Вскоре после этого я вдруг поняла, что моя лучшая подруга, Нора Смит-Филдинг, по уши влюблена в Пола. Более того, Пол тоже был влюблен в Нору. Так что я до сих пор не понимаю, почему он сделал предложение мне, если сходил с ума по Норе. Видимо, запутался, бедолага.
Бедолага, ничего не скажешь. Похоже, этот Фитсимонс был не в себе.
– И что вы тогда сделали?
Она пожала плечами.
– Разорвала помолвку, конечно же.
Конечно же. Жаль, что его там не было. Он бы научил этого недоумка хорошим манерам. Дал бы ему как следует. Гарри издал нечто похожее на рык.
– Теперь понятно, почему вы не слишком доверяли мужчинам после этого.
– Да нет, я вовсе не переживала. Скорее, наследство тети Клэр мешало мне в поисках мужа.
– Как наследство может помешать? – удивился он. – Мужчины должны слетаться к вам, как пчелы на мед.
– Спасибо за сравнение.
Он смутился.
– Я имел в виду…
– Я имела в виду, что благодаря наследству тети Клэр у меня не было необходимости спешить замуж по финансовым соображениям. И рассматривать джентльменов как потенциальных мужей.
– Вот в чем дело.
– Но это не значит, что я вообще не рассматриваю джентльменов.
Рассматриваю? Что это значит? Она покраснела.
– Рассматриваю. Но не как потенциальных мужей.
Он задумался над этим витиеватым утверждением, но повозка уже свернула на боковую дорогу. Они остановились у полуразрушенного дома. Если не знать наверняка, что здесь живут люди, то можно подумать, что дом давно брошен. Вроде он похож на дом Олдсона, но… совсем другой. Соломенная крыша черная, гнилая, с провалами. Все вокруг заросло бурьяном, дверь висит на одной петле.
– Вам лучше остаться здесь, госпожа, – начал он, но она уже слезала с двуколки без его помощи.
Он сжал зубы и с нарочитой галантностью подал ей руку. С невозмутимым видом она приняла его руку и вцепилась в нее пальцами. Сквозь толстую ткань сюртука он ощущал ее тепло, которое согрело и его сердце. Они подошли к двери. Гарри тихонько постучался. Казалось, постучи он чуть сильнее, и вся лачуга развалится.
Изнутри послышалось шуршание, затем все снова стихло. Никто не открывал. Гарри снова постучал.
Опять ничего. Он уже в третий раз поднял руку, чтобы постучать, но тут дверь со скрипом отворилась. В дверном проеме молча стоял мальчик лет восьми, босой, в старенькой выцветшей одежде. Его волосы, давно не мытые и не стриженые, падали на карие глаза.
– Мама дома? – спросил Гарри.
– Кто там пришел? – послышался из глубины дома грубый, но не злобный голос.
– Господа, бабушка.
– Кто?
За спиной мальчика появилась пожилая женщина – высокого роста, худощавая, довольно бодрая на вид, несмотря на возраст. Но в глазах ее сквозили растерянность и страх, будто небожители постучались в ее дверь.
– Мы хотели бы кое о ком расспросить вас. Об Энни Поллард, – сказал Гарри. Старуха молчала, ошеломленно уставившись на него, будто он обратился к ней по-французски. – Это ведь дом Поллардов?
– Не люблю я вспоминать об Энни, – ответила женщина и, посмотрев на мальчика, который не отрывал взгляда от Гарри, неожиданно дала ему подзатыльник. – Давай, иди! Займись каким-нибудь делом!
Мальчик даже не моргнул. Он просто прошел мимо них и скрылся за углом дома. Видимо, он давно привык к такой манере общения.
– Так что насчет Энни? – поинтересовалась она.
– Я слышал, она была знакома с лордом Грэнвилем? – осторожно спросил Гарри.
– Знакома? Да уж, знакома. Еще как! – женщина скривила рот, обнаружив черные дыры вместо зубов. В этих дырах виднелся розовый язык. – Так что вы хотели узнать?
– Кто-то убивает овец, – начал Гарри. – Поговаривают, что у Энни или кого-то из ее близких есть все основания вредить лорду Грэнвилю.
– Не знаю ничего ни про каких овец, – ответила она и попыталась закрыть дверь.
Но Гарри подставил ногу в дверную щель.
– Может быть, Энни знает?
Она опустила голову.
Гарри показалось, что старуха сейчас заплачет. Но, когда она подняла голову, лицо ее оказалось искажено какой-то безобразной, чудовищной улыбкой.
– Может, и знает, – хрипло ответила она. – Если, конечно, в аду известно, что делается на земле.
– Так, значит, она умерла? – Леди Джорджина впервые подала голос. Ее четкое произношение, казалось, имело отрезвляющее действие.
– Может, и умерла. – Женщина устало облокотилась на дверной косяк. – Ее звали Энни Бейкер. Она была любовницей Грэнвиля, пока не надоела ему. А надоела она ему быстро. Вернулась сюда брюхатая и жила здесь, пока не родила. А потом сгинула. Последнее, что я слышала о ней, – что она раздвигает ноги ради порции джина. – Тень сочувствия проскользнула по ее лицу. – Такие долго не живут, ведь так?
– Да, – тихо ответил Гарри.
Леди Джорджина потрясенно молчала, и он пожалел, что не отговорил ее ехать с ним. Он затащил ее на самое дно.
– Спасибо, что рассказали нам об Энни, миссис Поллард, – мягко произнес Гарри. Несмотря на ее грубую речь, он видел, что старой женщине больно говорить обо всем этом. – Я вам задам еще один вопрос, последний. Вы знаете, где сейчас мистер Бейкер?
– А, этот, – женщина махнула рукой, будто отгоняя муху. – Завел себе новую бабу. Говорят, даже женился на ней. Хотя вряд ли они венчались. Он ведь женат на Энни. Да Энни все равно. Ей уже все равно.
И она закрыла дверь. Гарри нахмурился, но рассудил, что уже узнал все, что требовалось.
– Пойдемте, госпожа.
Он подхватил леди Джорджину под руку и повел ее к двуколке. Подсаживая ее, он оглянулся.
Мальчик стоял за углом дома, прижавшись к стене и грея одну босую ногу о другую. Видимо, он слышал весь разговор. Слышал, что говорит бабушка о его матери. В сутках слишком мало часов, чтобы решить все проблемы в мире. Так говорил отец, когда Гарри сам был мальчишкой.
– Одну минуту, госпожа, – сказал вдруг Гарри и направился к мальчику.
Тот насторожился, но с места не сдвинулся.
– Если она умрет, и ты останешься один, приходи ко мне. Меня зовут Гарри Пай. Повтори.
– Гарри Пай, – прошептал мальчик.
– Молодец. На вот. Пусть она купит тебе одежду, – он вложил шиллинг в его ладошку и вернулся к повозке, не дожидаясь благодарностей. Он понимал, что этот эмоциональный порыв вряд ли что-то изменит. Старуха пропьет злополучный шиллинг с не меньшей вероятностью, что и потратит его на новую одежду для мальчика. Гарри вскочил в двуколку, не обращая внимания на улыбку леди Джорджины, и взял поводья. Он в последний раз оглянулся на мальчишку: тот удивленно рассматривал монету. Повозка тронулась.
