Бонни Вэнак - Вторжение любви
– Все мы придерживаемся такого мнения, – вставила мисс Эйвери.
– Может, вам стоит поискать поддержки в своем окружении, – добавила леди Генриетта.
«Но у меня его нет», – подумала Джасмин. Она внимательно посмотрела на сидящих перед ней дам и поняла, что они прекрасно знают об этом. Они наверняка мысленно насмехались над ней. И хотели, чтобы она ушла. Прямо сейчас.
Леди Аманда улыбнулась. Возможно, она испытывала каплю жалости к Джасмин, но от этого ее улыбка выглядела одновременно ангельской и издевательской.
Внезапно желудок Джасмин свело судорогой. Ее вдруг все стало раздражать: и снующие, точно привидения, официанты в белоснежной униформе, и звон серебряных приборов, и тихие звуки флейты. Джасмин захотелось взять в руки чашку и выплеснуть содержимое в лицо леди Аманды.
Но спустя мгновение она успокоилась, потому что приняла решение. Она будет продолжать писать в газету, и гори оно все огнем. Теперь ей было безразлично, раскроют ее инкогнито или нет. Предположение о том, что ее любимые тетя и дядя безумны и что общество давно сбросило их со счетов, стало для нее величайшим оскорблением!
Леди Аманда отвернулась и принялась болтать с подругами, столь явно игнорируя Джасмин, что той стало ясно: аудиенция закончена.
– Благодарю вас за кофе, но боюсь, мне пора идти, – сказала Джасмин.
Девушки кивнули, не прекращая разговора, а Джасмин принялась натягивать перчатки. Но в этот момент Аманда помахала кому-то рукой, и Джасмин почувствовала себя еще более неуютно.
– Это Томас! Я пригласила его присоединиться к нам. Хэтти, я передала ему твое восхищение тем, как он выиграл гонку у твоего брата на прошлой неделе. Тебе стоит попросить его поучить тебя держаться в седле.
Холодок пробежал по спине Джасмин. После происшествия в парке она не видела Томаса и считала не разумным встречаться с ним на людях теперь.
Но она не могла уйти при его появлении. Ведь это будет выглядеть, по меньшей мере, странно. Заставив себя улыбнуться, Джасмин наблюдала за приближением Томаса. Его живо приветствовали посетители, которые совсем не обращали внимания на нее. Когда Томас подошел, Джасмин постаралась сосредоточить взгляд на одной из восхитительных дорических колонн, служивших украшением зала. Но Томас явно не собирался игнорировать ее. Поприветствовав остальных леди, он подошел к Джасмин и вежливо кивнул ей.
– Здравствуйте, – произнес он, ища ее взгляда. В его бездонных зеленых глазах отражалась ее собственная неутолимая тоска. Какое сумасшествие!
Взгляд молодого человека упал на затянутые в перчатки руки Джасмин.
– Я думал, что проведу некоторое время в вашей компании, прекрасные леди. Мисс Тристан, прошу вас, останьтесь. Вы, кажется, собираетесь покинуть нас?
Над Джасмин вновь нависла угроза. Даже если бы она не боялась человека, малодушно посылающего записки с угрозами, – она ведь уже давно не каталась верхом в часы, когда парк был переполнен представителями бомонда, – она все равно ушла бы, не в силах выдерживать больше присутствия Аманды. Джасмин ощущала себя запачканной, как если бы ее вываляли в грязи.
– Благодарю вас, лорд Томас, но боюсь, с меня уже хватит. – Она провела рукой под подбородком и приготовилась встать. Но потом передумала, перехватив полные обожания взгляды мисс Эйвери и леди Генриетты, устремленные на Томаса. Мисс Эйвери даже глупо захихикала.
– Лорд Томас, прошу вас, садитесь. Мы как раз говорили о скачках. Завтра мы собираемся на прогулку верхом. Возможно, и вы присоединитесь к нам?
Томас что-то уклончиво пробормотал, нежно глядя на Джасмин, когда садился между нею и сестрой. По телу Джасмин прокатилась теплая волна.
В глазах мисс Эйвери вспыхнула злоба, и она бросила взгляд на Джасмин:
– Аманда сообщила нам, что вы собираетесь в Египет за новой партией лошадей. Как интересно! Уверена, вы будете разводить породистых скакунов. Получить таковых невозможно, если скрестить чистокровного жеребца и пони. Я слышала, в Египте слишком часто встречаются именно пони.
Сердце Джасмин отчаянно забилось в груди. Заметил ли Томас, как ее только что оскорбили? Наверняка. Поджав губы и не обращая внимания на остальных леди, Томас повернулся к Джасмин.
– Интересная была встреча? – спросил он. Томас был таким красивым, таким заботливым, что она почти поверила в то, что небезразлична ему.
Почти поверила. Желудок Джасмин вновь болезненно сжался, но она не обратила на это внимания.
– О да, лорд Томас. Я провела время с большой пользой, – ответила Джасмин. – Я выяснила, что яблоко от яблони недалеко падает, поэтому мой образ действий в будущем не изменится. Всего хорошего.
Не сводя внимательного взгляда с лица Джасмин, Томас нахмурился.
– С вами все в порядке, Джасмин? Вы… побледнели…
Побледнела? Какая ирония!
– Со мной все в порядке. До свидания.
– Прошу вас, останьтесь, – повторил Томас. Джасмин поднялась со своего места, и Аманда вцепилась в руку брата, попытавшегося ее остановить.
– Дорогой, сядь и отведай с нами десерта. Не стоит задерживать мисс Тристан. Я уверена, ее ждут важные дела.
Прошлые унижения всплыли в памяти – насмешки одноклассников, заварка, пролитая на ее платье на праздновании дня рождения Томаса, пренебрежительное отношение. К горлу Джасмин подступила тошнота, когда Томас повернулся к леди Генриетте. Казалось, его заинтересовали слова этой жеманной коровы. Гордо вскинув голову, Джасмин пошла прочь. Черт с ними со всеми.
Едкие запахи, витавшие над улицами Лондона, ударили ей в нос. Горло внезапно пересохло и заболело. Джасмин собралась уже нанять кеб, когда ее тело пронизала такая острая боль, что она испуганно охнула. Ухватившись за столб, она попыталась взять себя в руки.
– Джасмин! – Низкий голос Томаса, казалось, вплыл в ее сознание откуда-то издалека. Сильные руки легли на вздрагивающие плечи девушки. – Ну-ну, все уже позади, – тихо приговаривал он.
Словно сквозь туман Джасмин услышала, как кто-то сделал грубое замечание относительно того, что женщине стыдно появляться пьяной на людях. Томас рявкнул на говорящего со свирепостью льва. Он осторожно придерживал голову Джасмин, пока та выплевывала содержимое желудка в водосточный желоб.
Потом она выпрямилась и взяла из рук Томаса платок. Отерев рот, девушка облокотилась о фонарный столб, благодарно прижавшись пылающей щекой к прохладному металлу.
– Оставь меня. Что ты здесь делаешь? – прошептала Джасмин, что стоило ей невероятных усилий. Ей показалось, что горло ободрали наждачной бумагой, а дрожащие ноги грозили подкоситься.
– Я очень волновался. Ты была очень бледной в ресторане.
