Мэри Дехейм - Игрушка судьбы
– Как ты можешь так говорить? Ты же совсем его не знаешь!
Бабушка Изабо загадочно улыбнулась:
– Зато я знаю тебя.
Еще через два дня Маддены, грязные и намученные, появились у ворот Фокс-Холла. Хэл натужно кашлял, а Дэви был смертельно бледен. Или наоборот. Морган никогда не была до конца уверена в своей способности их различить. Кроме того, оба были крепкими парнями и их здоровье никогда не интересовало Морган. Она сорвалась на крик, требуя ответа от Шона.
– Мы не привезли письма, – ответил тот, кого Морган считала Дэви. – Господин О’Коннор не мог писать.
Морган едва удержалась, чтобы не схватить парня за грудки и не встряхнуть.
– Что ты имеешь в виду? С ним что-то случилось?
Тут в дверях появился сэр Эдмунд:
– Морган, Морган, позволь молодым людям переодеться и привести себя в порядок, а потом они все расскажут.
Провожая Мадденов в сторону кухни, он сказал:
– Вымойтесь как следует и поешьте, прежде чем вернуться сюда.
Морган старалась не злиться на отца. Вдобавок, неизвестно откуда, вылетела Бесс и засуетилась вокруг Мадденов, игриво взмахивая юбкой и низко наклонившись, во всей красе демонстрируя свою пышную грудь. С тех пор как Морган вернулась домой, присутствие Бесс раздражало ее все больше, постоянно напоминая о несносном Френсисе Синклере.
Целый час Маддены мылись, сушились, переодевались, потом обедали.
– Ну? – рявкнула Морган, когда они, в конце концов, уселись у камина в гостиной. – Что случилось с Шоном?
– Ничего, – ответил Хэл, снова закашлявшись.
– Ничего? Тогда почему он не прислал письмо? – Морган с трудом сохраняла самообладание.
– Умер его отец, – сказал Дэви. – Он был при смерти, когда мы прибыли. А скончался лишь через две недели.
– Господи Иисусе. – Но Морган чувствовала, что сердце ее ожесточилось, она осталась абсолютна равнодушна к этому сообщению. Лайам О’Коннор, несомненно, очень страдал, а рядом с ним страдал и его сын, но сейчас Морган думала только о себе. – Я закажу поминальную мессу в Сен-Мишеле, – решительно заявила она и тут заметила, что Хэл и Дэви смотрят на нее несколько озадаченно.
– Но, – спросила она, – Шон передал хоть что-нибудь?
– А, да, – протянул Дэви. – Он просил простить его, но у него нет времени ни написать, ни приехать в Англию. Все хозяйственные хлопоты теперь легли на его плечи.
Морган мерила шагами коврик у камина. Некоторое время дороги между Ирландией и Англией будут почти непроезжими. А к весне может быть слишком поздно…
– Он больше ничего не передавал? – В голосе Морган звучали нотки отчаяния, пока она переводила взгляд с одного Маддена на другого.
Дэви почесал затылок, а Хэл снова закашлялся.
– Еще он сказал, что будет молиться за вас.
Морган сжала кулаки и закусила губу. Молитва – это замечательно, но она ждала вовсе не этого. Не может же Шон так просто отказаться от нее, даже не попытавшись протестовать против ее помолвки с Джеймсом Синклером.
Вспомнив наконец о хороших манерах и о том, что Мадденам и так досталось в тяжкой дороге, и все из-за ее личных дел, Морган горячо поблагодарила их и пообещала, что найдет способ компенсировать им все расходы. Но близнецы заверили, что, кроме простуды и насморка, которые они подхватили в последние два дня, их путешествие за Ирландское море не доставило никаких хлопот, а, напротив, оказалось замечательным приключением. Морган подумала было, что если для них это было так увлекательно, то и она, пожалуй, могла бы справиться. Но призрак Томаса Кромвеля преследовал бы ее даже в Арме.
Рождественские праздники 1534 года были одними из самых скромных на памяти королевского двора. Хотя Генрих и королева выглядели лучше, чем когда Морган видела их в последний раз, Анна сильно нервничала. Но она была рада вновь встретиться с Морган.
Как-то поздним вечером, через несколько дней после Двенадцатой ночи, королева отпустила всех фрейлин, чтобы они с Морган могли поговорить наедине.
Весело улыбаясь, Анна опустилась на диван, указывая Морган на соседнее кресло.
– Я выпустила вас из поля зрения этим летом, – проговорила королева, плотнее запахиваясь в пеньюар. – Ваш дядюшка распорядился вашей судьбой так же, как Уолси – моей. Полагаю, вы не в восторге от предстоящего брака.
– Вы же видели Джеймса, – сухо заметила Морган. – Вряд ли он способен сделать женщину счастливой.
Анна вскинула брови и рассмеялась:
– Вы изменились с момента нашей последней встречи, Морган Тодд. Стали острее на язык. – Заметив, что Морган смутилась, королева ее успокоила: – Полно, полно вам, я предпочитаю, чтобы мои фрейлины говорили свободно, не таясь. Значит ли это, что Джеймс не в вашем вкусе, или же вы любите другого?
Морган избегала взгляда миндалевидных глаз. Она не должна упоминать имени Шона. Или должна?
– Я действительно люблю другого. Мы собирались пожениться, – призналась она, решив проверить реакцию Анны, совершенно непредсказуемую порой.
– Так я и думала. – Королева отпила вина из бокала, стоявшего рядом на маленьком столике. – Я его знаю?
– Не уверена.
Морган сказала правду. Она понятия не имела, знакома ли королева с простыми помощниками придворного живописца.
Но от Анны Болейн не так просто было отделаться уклончивыми ответами.
– Его имя? – Темные глаза блеснули, заставив Морган отвести взгляд.
Если знает Кромвель, возможно, об этом известно и королеве, подумала Морган. Да и весь двор уже в курсе событий.
– Его зовут Шон О’Коннор, – сказала она, решительно посмотрев в глаза королеве.
– О! – Анна откинулась на подушки и задумчиво покачала головой. – Какая ирония судьбы – я любила человека из северных графств, а Уолси заставил меня выйти замуж за ирландца. Вы влюблены в ирландца, а Кромвель намерен выдать вас за джентльмена с севера. Но Шон О’Коннор исчез несколько месяцев назад. Это такой вспыльчивый, колючий художник, да?
– Он не смог принять некоторые изменения в церкви, – призналась Морган. – Кроме того, ему приходится заниматься своими землями в Арме, с тех пор как его отец скончался минувшей осенью.
Но Анна, казалось, не слушала, пристально всматриваясь в темноту комнаты.
– Вы мне нравитесь, – проговорила она наконец, выпрямляясь. – Кромвель был моим другом. Но сейчас… – Она вдруг умолкла и нахмурилась. – Генрих порвал с таинственной дамой, чьи прелести удерживали его весь прошлый год. И теперь, несомненно, присматривает следующую, которая займет ее место. – Все это Анна говорила без тени смущения. – О, ради всего святого, романы Генриха вовсе не секрет. Он по-прежнему приходит ко мне. И так будет всегда, по крайней мере, если я смогу подарить ему сына. И уж если он все равно будет гоняться «а юбками, я бы предпочла, чтобы он связался с женщиной, которой я смогу доверять. К примеру, с вами.
