Селеста Брэдли - Невеста скандального шпиона
Она не улыбнулась, считая, что он был так искренен в своем ободрении.
— Я не буду, — пообещала она с такой же серьезностью.
— Итак, ты видишь, в чем заключается наша проблема, — сказал он, разводя руками. — Мы в действительности не женаты.
Вилла долго размышляла над этим.
— Мои извинения, но нет. Я не вижу.
— Пэры не могут законно сочетаться браком на спонтанной деревенской церемонии как кузнец или фермер, — спокойно объяснил он. — Существуют законы, требующие, чтобы мы сначала объявляли о наших намерениях три воскресенья подряд, чтобы позволить откликнуться каждому, у кого есть претензии на титул или собственность, или даже предыдущим супругам. — Он пожал плечами. — Необходимо обсудить приданое, обеспечить наследование по материнской линии, бесконечные переговоры…
О, небеса — это все, о чем он беспокоится? Вилла села прямо, положив подбородок на руки.
— Я получу еще одно предложение о браке? Первое совершенно не стоит упоминания.
Натаниэль сделал глубокий вдох.
— Да, хорошо. Я тогда чувствовал себя не слишком хорошо.
Он быстрым, плавным движением опустился на одно колено перед ней.
— Мисс Трент, вы будете моей женой?
Она вздохнула.
— Хорошо, что моя репутация разрушена, потому что это на самом деле невыносимо. Ты не смог бы даже выманить кошку из ручья подобным предложением.
Его лицо начало принимать нетерпеливое выражение.
— Ох, ну ладно, — сказала она. — Принимаю предложение.
Он вернулся на свое место, очевидно, думая, что она была излишне насмешлива. Вилла вздохнула. Ну, хорошо. Предложение было всего лишь вопросом, в конце концов. Таким, на который он уже знал ответ, к тому же.
Она приняла веселый вид.
— Итак, необходимо огласить имена вступающих в брак и распределить собственность. Когда мы начнем?
— Мы не будем этого делать. Когда мы прибудем в Лондон, я ходатайствую перед церковным епископом о получении специального разрешения, и тогда мы сможем пожениться немедленно.
Она наклонила голову в его сторону.
— Мужчины всегда усложняют все вопросы. Почему ты просто не сказал мне об этом?
Он казался озадаченным.
— Я только что это сделал.
— Очень хорошо. Позволь проверить, все ли я поняла, — она начала загибать пальцы. — Ты — лорд Рирдон. Мы не женаты. Ты сделал предложение. Я приняла его. Мы поженимся по специальному разрешению, как только ты поговоришь с епископом. Должна сказать, что у меня полегчало на душе. Все это объясняет, почему ты не захотел сово… заниматься любовью.
— Ах, В…
— Полагаю, что теперь я могу вздохнуть с облегчением. И поскольку я заинтересована в естественных процессах, то немного больше времени, чтобы понять друг друга принесут нам обоим пользу, не так ли?
— Вил…
— Однако остается еще небольшая проблема с проклятием. Ты пока что сумел избежать каких-либо серьезных повреждений, если не считать шишки на твоем виске — и я стремлюсь поскорее начать работать над маленьким лордом Рирдоном…
— Вилла!
— Да, Натаниэль?
— Я хочу еще кое-что сказать.
— О, дорогой. Прости меня, — она сложила руки на коленях и вежливо ждала.
Он потер затылок, его глаза уставились на землю между ними.
— Не будет никаких маленьких лордов Рирдонов. У меня есть наследник, мой кузен Бэзил. Он не бог весть какой наследник, но будем надеяться, что однажды он женится и обеспечит нас кем-то более… добросовестным.
— Ерунда. Тебе не понадобится Бэзил, когда я закончу с тобой, — она прикрыла рот рукой. — Я не имела в виду то, как это прозвучало.
Натаниэль не улыбнулся. Его глаза, когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее, были печальными сверх всякой меры.
— Мы не будем иметь детей, Вилла, потому что я никогда, ни под каким предлогом не собираюсь заниматься с тобой любовью.
Обещание Натаниэля пронзило сердце Виллы подобно стреле. Она резко вытянула ладонь, чтобы остановить его слова.
— Подожди. Просто… просто подожди.
Натаниэль кивнул. Он сел, слегка сжав руки и опустив их между колен, глядя на нее.
Вилла наполовину отвернулась от него и уставилась в серое небо. Облака собирались в течение всего утра. Сегодня ночью будет дождь, в отличие от той ночи, когда она свалила с лошади незнакомого мужчину, а затем провела ночь рядом с ним.
Какой же глупой она была. Какой глупой, безмозглой идиоткой. Она была настолько занята беспокойством по поводу своего будущего, что ей никогда прежде не пришло в голову подумать о его планах по поводу его будущего.
И вдобавок, эгоистичной. Эгоистичной и очень, очень глупой.
— И тщеславная. Определенно тщеславная.
Натаниэль нахмурился.
— Что?
Вилла пожала плечами, умаляя собственное достоинство.
— У меня было много поклонников, которые хотели меня настолько сильно, что отваживались получать травмы, чтобы ухаживать за мной. Мужчины пытались жениться на мне в течение нескольких лет. Мне никогда не приходило в голову, что ты вовсе не был взволнован этим браком.
Он потянулся за ее руками, взяв их в плен своими ладонями — большими и теплыми.
— Нет, Вилла, это не из-за тебя. Я не могу — я не буду — даже желать иметь сына, чтобы он носил мое имя. И дочерей, тоже, — твердо сказал он, очевидно, почувствовав, что как раз в этот момент такая мысль пришла ей на ум.
— Но почему?
Натаниэль знал, что он не может откладывать это дольше. Он хотела знать. У нее был любознательный ум и сильная воля. Она все равно узнает это, тем или иным путем. Натаниэль понял, что в первый раз он не в состоянии произнести слова «Я — предатель», потому что до сих пор избегал этого.
Странно. Он смог позволить всем остальным поверить в то, во что они хотели, и смог даже сыграть свою роль — но каким-то образом он умудрился ни разу открыто не признать этого.
В самом деле, ему нужно было бы воспользоваться практикой, потому что сказать Вилле правду было достаточно трудно для него.
Натаниэль сделал глубокий вдох и в самый первый раз громко выговорил эти слова:
— Я составил заговор против Короны. Я присоединился к группе, известной как «Рыцари Лилий», названной так в честь геральдической эмблемы Наполеона, и замышлял свержение принца-регента.
Она долгое время смотрела на него, затем закрыла лицо руками. Затем она начала трястись. Черт, она плачет.
Затем она фыркнула. И захихикала вслух.
— О, дорогой. В действительности, Натаниэль, я не желаю разрушать твои мечты, но твоя карьера на сцене будет очень короткой.
Он мог только смотреть на нее с открытым ртом. Это только заставило ее смеяться еще сильнее.
