Барбара Картленд - Любовь к шпиону
—А что я должна сделать?
— Я вынужден попросить вас выполнить довольно сложное задание, — ответил маркиз. — Но это единственный способ спасти Уотсона.
— И что это за задание? — прошептала Симона.
— Доркинс заприметил в Панзер-Хаусе одну никем не охраняемую дверь. Она просто закрыта изнутри на засовы и на ключ, который, судя по всему, всегда остается в замке.
Симона слушала, не сводя с маркиза глаз.
—Так что же я должна сделать? — вновь спросила она.
— Единственный способ открыть ее — это проникнуть через вентиляционную решетку над дверью. Отверстие, к сожалению, слишком узкое и для меня, и для Доркинса. Пролезть через него в Панзер-Хаус и открыть нам дверь сможете только вы, Симона, если, конечно, у вас хватит мужества.
Девушка молчала.
— Если вы считаете, что не сможете сделать этого, я пойму, — заверил маркиз и, немного помолчав, добавил: — Доркинс узнал от охраны, что завтра Уотсона собираются пытать, чтобы заставить его рассказать о пушке.
— Этого нельзя допустить! — воскликнула Симона.
— Не допустим. Если вы откроете дверь, мы сможем освободить его, — ответил маркиз.
— Но что, если охрана услышит и меня... арестуют? — спросила Симона.
—Доркинс позаботился об этом, — успокоил ее маркиз. — Сегодня вечером он угостил своих немецких приятелей очень крепким красным вином. Они не могут позволить себе подобную роскошь.
— Так они... пьяны? — замявшись, спросила Симона.
— Они изрядно захмелели уже тогда, когда Доркинс уходил. А поскольку это ночная вахта, то их не сменят до самого утра.
Симона облегченно вздохнула.
— Если бы я сам мог это сделать, я бы сделал. Но, боюсь, я слишком большой и слишком толстый.
Поскольку слово «толстый» никак не подходило к описанию фигуры маркиза, Симона усмехнулась.
— Я вам очень, очень признателен, — продолжал маркиз. — Думаю, нам обоим невыносима мысль о том, что Уотсон так сильно может пострадать.
— Безусловно! — согласилась Симона.
Теперь карета ехала через парк, который находился в центре Берлина. Постепенно лошади замедлили бег и наконец остановились.
— Отсюда придется идти пешком, — предупредил маркиз. — Пожалуйста, постарайтесь запомнить дорогу, чтобы вы могли вернуться сюда и переодеться в свое платье, как только откроете нам дверь. С этого момента не произносим ни слова!
—Я понимаю, — прошептала Симона.
Маркиз помог ей снять плащ, вышел из кареты и, когда Симона последовала за ним, подхватил ее на руки. Девушка поняла, что он не хочет, чтобы она ступала по земле в одном резиновом костюме. Но от ощущения, что мужчина прижимает ее к своей груди, у нее перехватило дыхание.
Она увидела силуэт строения, к которому они направлялись. Темная громадина Панзер-Хауса выглядела довольно угнетающе.
Девушка была легкой и хрупкой, и маркиз нес ее на руках, как пушинку. Симона догадалась, что он надел туфли на мягкой подошве, потому что двигался он бесшумно. Оглянувшись, она увидела Доркинса, который, следуя за ними, что-то нес в руках.
Они тихо продвигались вперед, обходя кусты и деревья, и наконец подошли к массивной двери, хорошо заметной в свете луны. Такую уж точно невозможно было открыть снаружи.
Маркиз осторожно поставил Симону на траву, и ей вновь захотелось к нему на руки, чтобы ощутить их успокаивающую силу.
Доркинс подошел ближе, и девушка увидела, что в руках у него невысокая лестница. Он приставил ее к двери, вскарабкался наверх и принялся отвинчивать железную решетку, закрывающую вентиляционное отверстие. Он действовал медленно и осторожно, чтобы не произвести ненужного шума. В конце концов ему удалось снять сначала одну половину решетки, потом другую. Маркиз так же осторожно положил их на траву.
Доркинс убрал лестницу, и маркиз снова взял Симону на руки. Он был достаточно высок, так что лестница не понадобилась.
Симона увидела, что отверстие действительно маленькое, но она надеялась, что сможет проскользнуть. Маркиз помог ей опустить сквозь него ноги и поддерживал, пока она, поворачиваясь и извиваясь, пролезла внутрь. Это было совсем непросто. Симона поняла, что для мужчины и даже для женщины крупнее нее, например такой, как Каролина, это было бы просто невозможно.
Кажется, ей это удалось. Держась за нижнюю часть отверстия, она со страхом отпустила руки и оказалась на полу. Как выяснилось, здесь было не очень высоко, да и коврик у двери смягчил ее приземление.
Следующей задачей было отодвинуть засовы. Симона боялась, что они окажутся слишком высоко. К своему облегчению, она нащупала в темноте два засова — один над замком, другой — чуть ниже его. Девушка беспокоилась, что задвижки могут заржаветь и она не сможет их отодвинуть. Но она не учла немецкой педантичности. Оба засова были тщательно смазаны. Симона потянула их, стараясь изо всех сил, и в конце концов они поддались. Теперь оставалось повернуть ключ в замке. Он оказался вовсе не тугим. В кромешной тьме девушка стала ощупывать дверь в поисках других засовов и щеколд. Больше ничего не было.
Она отчаянно молилась, чтобы дверь открылась и маркиз с Доркинсом могли войти. Она потянула дверь на себя, но ничего не произошло. Что она забыла сделать? Ей вдруг стало невыносимо страшно. Она еще раз провернула ключ в замке и снова потянула дверь на себя. Та, кажется, немного подалась.
С противоположной стороны, видимо, поняли, что она успешно выполнила свою задачу. Маркиз вместе с Доркинсом навалились на дверь, и та со скрипом отворилась. Симона едва успела отскочить в сторону. Маркиз вбежал внутрь, обнял Симону и, прижав к себе, прошептал:
— Молодец! Идите к карете и переоденьтесь в свою одежду.
Прежде чем Симона что-либо сообразила, маркиз с Доркинсом скрылись в доме — и она осталась одна.
Она выскользнула наружу и поспешила к карете, чувствуя, как больно ей ступать босыми ногами по камням.
Один из возниц, вероятно получив строгие указания, поспешил слезть с козел, как только увидел Симону, и открыл перед ней дверцу кареты. Когда она забралась внутрь, он молча ее закрыл. Симона боялась, что маркиз и Доркинс могут вернуться раньше, чем она успеет переодеться. Она стянула с себя комбинезон и быстро принялась надевать одежду, лежавшую на сиденье. Шляпу она решила надеть позже, когда они будут подъезжать к вокзалу.
Переодевшись, она снова посмотрела на узел, лежавший напротив нее. Что там могло быть? Узел был прикрыт дорожным плащом, который маркиз снял, когда они выходили из кареты.
Симона выглянула из окошка кареты проверить, не идут ли мужчины, но вокруг было темно и тихо. Девушке вдруг стало страшно. А что, если охрана схватила их? А что, если они теперь тоже пленники, как Уотсон?
