Кэрол Финч - Пламя страсти
– Красотка, где ты до сих пор пропадала? – протянул он и пьяно улыбнулся. – Ты, вероятно, только что спустилась с небес?
Тори попыталась высвободиться из его объятий, не поднимая шума. Но пьянчужка пытался продолжить свои ухаживания.
– Ну, красотка, давай попляшем вместе, – промычал он.
– Нет, спасибо, – отклонила она предложение, сумев наконец сбросить с плеча его липкую руку.
Парень схватил ее за локоть, и она вышла из себя. Тори вовсе не собиралась идти с ним куда-либо. Он едва стоял на ногах и мог свалиться на нее, если она вздумает с ним танцевать. Когда он грубо потянул Тори к себе, она сделала то, что Дру сделал с бродягой в лесу, – сжала кулак и врезала ухажеру в челюсть так, что незваный спутник отлетел назад. Алкоголь явно замедлил его реакцию, поэтому неожиданный удар заставил его завертеться на месте, как волчок.
Зеваки встретили гулом одобрения еще один удар, который Тори нанесла ему, лишив его остатков достоинства. Губы его искривились в злобном оскале, он бросился на Тори, как бык, вытянув руки и пытаясь схватить девушку, но она выставила колено и попала ему прямо в пах. Когда он согнулся, она опять ударила его кулаком в челюсть.
Пьяница упал на землю и больше не поднимался.
Тори потерла суставы пальцев и повернулась, чтобы идти прочь. И тут она увидела Дру, который стоял рядом. Он выглядел просто великолепно – на нем была белоснежная льняная рубашка, расстегнутая на груди. Черные брюки плотно облегали его мускулистые бедра. Тори почувствовала, как страсть охватывает ее.
Сделав вид, что Дру ей совсем не интересен, Тори слегка нахмурилась и окинула его небрежным взглядом.
– Вы мне очень помогли, Монтана, – хлестнула она его.
– А зачем мне было вмешиваться? – спросил он, шагая рядом. – Ты и без меня прекрасно с ним справилась. У тебя появилась чудесная возможность попрактиковаться в том, чему ты научилась от меня. Я потрясен.
Да, она прекрасно обошлась и без его помощи, поняла она с удивлением. Подумать только! Ей не нужен телохранитель!
– Здорово у меня получилось, да? – спросила она с гордой улыбкой.
– Да, кое-чему ты научилась, Чикаго. – Дразнящая улыбка появилась у него на губах, и он взял ее за подбородок. – Я слышал, что чемпион Айовы по боксу ищет соперников для матча. Тебя не записать?
Фиалковые глаза сверкнули, и Дру отвел взгляд. Когда Тори улыбалась, она становилась неотразимой. Как будто солнце слепило глаза.
– Когда я еще немного попрактикуюсь, я подумаю об этом.
Дру склонился в поклоне, подобно тому, какой ему отвешивал Вонг, затем протянул ей руку:
– Окажете ли вы мне удовольствие отобедать со мной, дорогая?
Тори задумчиво поглядела на Дру. Что на него нашло? С чего это он стал таким любезным и галантным? Ну ладно, как бы там ни было, Тори нравилась новая сторона их отношений. Он льстил ей, он ухаживал за ней, и Тори с готовностью откликнулась на предложение.
Рука скользнула под его руку, и она одарила его еще одной лучистой улыбкой:
– С радостью присоединяюсь к вам, сэр, – ответила она. – Но не сердите меня. Мой инструктор по боксу говорит, что для новичка я неплохо дерусь.
Обрадованный Дру повел Тори в лучший ресторан поселка. Он начинал понимать, почему Гвен держала дочь под замком все эти годы. Эта нимфа была необычайно соблазнительна, и когда сбросила связывающие ее запреты, то стала подобна весеннему ветерку. Ее веселый, легкий характер был заразителен. Она заставила его почувствовать себя вновь глупым, шаловливым мальчишкой, который впервые идет на свидание.
Тори жадно поглощала предложенные ей блюда и вино. Стоило стакану опустеть, как она наполняла его вновь. Алкоголь развязал ей язык, и она начала рассказывать Дру о своей жизни: о том, как тяжело было жить под постоянным строгим надзором Гвен, как раздражали ее нескончаемые гувернантки, которые, словно ищейки, следили за каждым ее шагом начиная с десяти лет. Закончив повествование, она откинулась на спинку стула. Фиалковые глаза скользили по лицу Дру. Ей гораздо больше нравились грубоватые, но симпатичные черты его лица, чем утонченные лица тех джентльменов, которых ей приходилось встречать. Дру был красив по-своему, к тому же великолепно сложен и такой сильный…
Тори мысленно дала себе пощечину и выпрямилась на стуле. Интересно, не прочитал ли Дру тех мыслей, которые бродили в ее голове? Вероятно, нет, потому что он задумчиво глядел на нее, и значение его взгляда она не могла расшифровать.
– Расскажите мне о себе, Монтана, – попросила она. Дру недоуменно пожал плечами и стал изучать содержимое своего стакана.
– Да что, собственно, рассказывать, – пробормотал он. – Родителей моих убили индейцы, и я начал искать работу, чтобы выжить. Я брался за любую работу, какой бы тяжелой и грязной она ни была. Несколько лет я перебивался случайными заработками, а потом направился на Запад, на золотые прииски, надеясь разбогатеть и начать помогать троим моим братьям в Канзасе.
– Троим братьям? – Глаза ее сверкнули изумлением. Он утвердительно кивнул головой:
– Джон Генри на два года моложе меня. Ему двадцать восемь, он отец двоих мальчишек. Джерри Джеффу исполнилось недавно двадцать шесть, в прошлом году он женился на веселой рыжеволосой девице. Билли Боб – всеобщий баловень и любимец, ему будет двадцать два через три месяца.
Тори была поражена. У Салливана была, видимо, тяжелая жизнь – воспитывать и поддерживать такую семью! Интересно, а какое второе имя у него самого, ведь у каждого из братьев по два имени? Однако она ловила себя на том, что не может обращаться к Дру иначе, чем просто Монтана.
– Большая часть моего образования – результат жизненного опыта, – проговорил Дру, не в состоянии сдержать невольное негодование. – Мне едва сравнялось пятнадцать лет, когда случилась беда с родителями, и я понял, что ответственность за семью ложится на мои плечи. Ни один из моих братьев не учился подолгу – мы работали на ферме. Я оставил за старшего Джона Генри, а сам пошел искать работу. Я прошел непростую школу жизни и научился получать от нее тычки, выживать благодаря уму и силе. Единственное, что поддерживало меня, это мысль о братьях, которые вынуждены существовать лишь на мои заработки и на те деньги, которые они получат от продажи небогатого урожая. Такая сложная жизнь продолжалась очень долго.
– А я очень долго жила мучительной мыслью, что мой собственный отец от меня отказался, – вздохнула Тори. – Хотя Эдгар не скупился на подарки, мать держала меня на привязи. Единственным моим убежищем были книги. И я не уверена, что лучше: утонуть в вакууме или бороться всеми силами за выживание.
