Виктория Холт - Обет молчания
Я сказала:
— Послушай, Аннабелинда, я знаю, что твой дедушка с герцогиней увезли тебя и ты попала в клинику в Бергераке, где родился ребенок. Мадам Рошер посвятили в эту тайну. Она не желала никаких скандалов в школе и приняла сторону твоего дедушки. Ей стало известно, что мадам Плантен только что потеряла ребенка, и шанс был слишком хорош, чтобы упустить его. Наверное, то, что Эдуард будет жить так близко от школы, вызывало некоторые опасения. Но место выглядело достаточно уединенным, а ты должна была появиться только в следующем году. Решение проблемы казалось удачным. Я случайно узнала твой секрет. Я пообещала твоему дедушке хранить все в тайне, и я бы сдержала слово. Но началась война, и все изменилось. И я решила, что не могу поступить иначе. Я возьму Эдуарда домой. Моя мама поможет мне.
— Ты расскажешь ей…
— Я скажу только, что его приемные родители убиты. Я навещала их, привязалась к мальчику и не могла оставить его. Я знаю, что все будет в порядке. Малыш станет для меня и Чарльза младшим братом. Я знаю, что могу положиться на моих родителей.
— Обещай мне, Люсинда, что не раскроешь им мой секрет.
— Я не могу обещать. Но я расскажу им об этом только в случае крайней необходимости.
— Я не знала, что это мой ребенок.
— Я понимаю это. Все дела с Плантенами велись через доверенных твоего дедушки.
— О, Люсинда, какой ужас! А я считала, что со всем этим покончено. Что за страшное невезенье!
Я усмехнулась. Война раскрыла ее секрет. Я подумала о Жаке Плантене, лежащем среди развалин своего дома, о мадам Плантен, думающей перед смертью о благополучии ребенка. А Аннабелинда смотрела на все это как на невезенье.
Но она была Аннабелиндой. Все происходящее интересовало ее только в той степени, в которой затрагивало ее лично. Возможно, таковы мы все.
Вероятно, мне не следовало думать слишком плохо об Аннабелинде.
— Что сделано, то сделано, — сказала я ей. — Сейчас надо выбраться отсюда. Эдуарду будет хорошо в доме моих родителей. Ты знаешь мою маму.
Она не будет возражать против появления малыша.
— И значит, нет необходимости, чтобы кто-нибудь узнал мой секрет, сказала Аннабелинда. — Он будет просто ребенком, потерявшим родителей в Бельгии во время бомбежки, которого ты привезла в Англию.
— Правильно.
— Люсинда, если правда когда-нибудь выплывет наружу… — промолвила Аннабелинда.
— Я думаю, все обойдется, — успокоила ее я.
— Ты всегда была моей лучшей подругой. Мы любим друг друга, несмотря на…
— Да, Аннабелинда, это правда. Я хочу помочь тебе. Ты вела себя очень неразумно.
— Я знаю.
— Но теперь с этим покончено. Мы должны все забыть. Мы возьмем малыша с собой. Я уверена, что не возникнет никаких осложнений. Мои родители не станут возражать. Надо только, чтобы они поняли, насколько мне дорог Эдуард. Эта история будет выглядеть совершенно правдоподобно, потому что идет война. Все будет хорошо.
Аннабелинда бросилась ко мне в объятия. Ребенок радостно загукал, словно находил эту сцену очень забавной.
Я подошла к нему и взяла его на руки.
— Посмотри, Аннабелинда, разве он не маленькая прелесть?
Они задумчиво рассматривали друг друга.
— Садись, — приказала я. Аннабелинда подчинилась, и я посадила ребенка к ней на колени.
Малыш с любопытством изучал ее. Потом внезапно захныкал, отвернулся и протянул руки ко мне.
ИСХОД
На следующее утро в «Сосновом Бору» появился майор Мерривэл. Точно так же, как и у всех остальных, мое настроение поднялось при первом же взгляде на него. Майор, несомненно; обладал редкой способностью изменять окружающую обстановку самим фактом своего появления. Это был чрезвычайно уверенный в себе человек, который вел себя так, словно жил в великолепном мире, который собирался сделать таким же прекрасным и для окружающих. Он был высок ростом, немного более шести футов, с карими, искрящимися весельем глазами и приветливым лицом, не отличавшимся классической правильностью черт. Главным в нем была уверенность, что все будет в порядке и с ним, и с теми, кто его окружает, уверенность, в которой мы так сейчас нуждались.
Мадам Рошер не скрывала огромного облегчения, потому что ее все больше тревожило наше затянувшееся пребывание в «Сосновом Бору». А то, что наш спаситель оказался человеком бесконечно обаятельным, внушающим такое доверие, стало просто благословением Божьим.
Майор подъехал в большой армейской машине и, широко шагая, вошел в холл.
— Я майор Мерривэл, — объявил он. — Думаю, что вы все меня ждете.
— Да, да, мы вас ждали, — сказала мадам Рошер, — Девочки готовы отправиться в путь, когда вы сочтете нужным. Думаю, что вам хотелось бы немного подкрепиться перед отъездом. Вам приготовят легкий завтрак, а я пока приведу девочек.
В этом не было необходимости. У слышав о прибытии майора, мы спустились вниз.
— Я Люсинда Гринхэм, а это Аннабелинда Дэнвер, — сказала я и обрадовалась, когда военный с улыбкой взял мою руку. Он внушал окружающим уверенность, что теперь им нечего бояться. Мы поняли, что скоро будем дома.
— Прошу прощенья за задержку, — сказал майор. — По всей дороге заторы. Люди понимают, что враг уже близко.
Аннабелинда улыбалась, и он взял ее за руку, как и меня.
— Рад, что, наконец, добрался сюда. Когда мы можем отправиться?
— Мадам Принтамп подаст вам легкий завтрак, — заявила мадам Рошер. После этого вы можете уезжать. Большинство слуг покинуло пансион. Они боятся прихода немцев.
Майор понимающе кивнул. В холл вошла мисс Каррутерс.
— О, мисс Каррутерс, это майор Мерривэл, — сказала я.
— Здравствуйте, — ответила она. — Рада познакомиться. Вы приехали забрать девочек. Что если… — начала было воспитательница и замялась. Ну, я тоже должна поехать домой. Я чувствовала, что не могу оставить этих двух девочек здесь, и, конечно, я не совсем представляла, как мне самой добраться до побережья.
— Вы хотите сказать, что желали бы поехать вместе с нами? — сказал с улыбкой военный. — Ну конечно, места сколько угодно.
На лице мисс Каррутерс отразились радость и облегчение. Я видела, что общение с этим человеком действует на нее так же, как и на всех нас.
— Надеюсь, девочки, у вас все готово к отъезду — вмешалась мадам Рошер. — Поспешите, вы можете уехать сразу после завтрака.
Мы последовали за ней в столовую. Там я подошла к майору и промолвила:
— Я должна вам что-то сказать. С нами ребенок.
Мерривэл повернулся и, вздернув брови, посмотрел на меня. Я почувствовала, что ему легко будет все объяснить.
