Каролина Дэвидсон - Брачный обет
— Рейчел, я помыла посуду. Посиди на веранде и отдохни немного. — Лорена стояла в дверях кухни и вытирала руки полотенцем.
— Как тебе удалось уговорить Джейка выйти к ужину? — спросила Рейчел.
Лорена оглянулась и подошла поближе.
— Он сам это решил как раз после того, как ты играла сегодня вечером. Хоть он и закрыл дверь, как обычно, но музыку-то все равно слышно.
— Может, мне больше не играть, если он так расстраивается?
— Он сказал, что тебе надо немного помочь с ритмом и, возможно, он дал бы тебе… — Она замолчала. — Я не хотела тебя обидеть.
В голове Рейчел зароились всевозможные замыслы.
— Нет-нет, я вовсе не обиделась. Я подумала, что если Джейк готов помочь мне, то почему бы ему не помочь городу, когда там построят театр?
— Господи, о чем ты? — изумилась Лорена.
Рейчел отошла от перил и стала мерить шагами веранду.
— Рена, ты только послушай, что Корд разузнал в банке от Сесила Хамптона…
— Тебе помочь улечься, Джейк? — Лорена стояла в дверях. Золотистые волосы словно шелковой вуалью покрывали ей плечи.
Да он готов держать пари на золотую монету в пять долларов, что она расчесала их и распустила ради него. Джейк отвернулся, крепко сжав пальцы, чтобы не поддаться искушению и не приблизиться к ней.
— Я сам справлюсь, — пробормотал он.
Раздвижные двери захлопнулись с легким дребезжаньем. Он со вздохом закрыл глаза и на минуту позволил себе представить золотистые кудри и округлые формы Лорены. Она старается пробраться обратно в его жизнь, и будь он проклят, если позволит ей одержать над ним верх.
— Я только поправлю одеяло, — раздался около кровати тихий голос Лорены.
Он раскрыл глаза и, развернув кресло, увидел, что она вошла-таки в комнату.
— Я сам в состоянии поправить одеяло, — прошипел он. — Когда ты, наконец, поймешь, что мне не нужна нянька?
Она обернулась, и он разглядел на ее лице такую глубокую обиду, что ему почти стало стыдно. Но это длилось всего мгновение, и она снова улыбалась ему своей терпеливой улыбкой.
— Я должна отработать свое содержание, Джейк, — весело заметила она, взбивая подушки. Затем сложила одеяло в ногах кровати, чтобы ему удобно было перебраться с кресла на матрас.
— Ты что, собираешься меня раздеть? — спросил он. — Не удалось хорошенько разглядеть калеку? Ты поэтому никак не уходишь?
Она покачала головой.
— Я здесь для того, чтобы помогать тебе во всем необходимом, Джейк.
— Да? — Он откинулся на спинку кресла и поднял левую ногу, чтобы повисла подоткнутая пустая штанина. Затем вытянул правую и продемонстрировал культю под коленом. — Ты можешь помочь мне раздеться, Лорена. Подойди сюда и расстегни мне брюки. Я лягу в постель, а ты разденешь меня донага и рассмотришь результаты врачебного искусства.
— Джейк… — с мольбой прошептала она побелевшими губами и опустилась на матрас, так как ноги ее не держали.
— Что? — Сердце у него бешено стучало, и он поближе подвинул кресло. — Ты разве не хочешь посмотреть на то, что война сделала с великолепным Джейком Макферсоном, с человеком, который хотел совершить вместе с тобой свое первое турне по континенту, с пианистом, собиравшимся давать концерты в Лондоне…
— Джейк! — Это был возглас, призывающий к милосердию. Лорена опустилась на колени около его кресла. — Не говори этого! Я не в силах это слышать! — Она схватила его руку и уткнулась в нее лицом.
— Черт! — Осознание собственной жестокости и вины пронзило его. — Рена… — Он зажал в ладонь ее пальцы и прижался лицом к волосам, пахнущим солнцем и сиреневым мылом. — Рена…
Она дрожала, и тогда он обнял ее за плечи.
— Рена! — В его голосе прозвучало такое глубокое сожаление, что она подняла голову.
— Джейк, я ухожу. Позволь мне встать.
— Нет. — Он запустил пальцы под завитки у нее на затылке. — Рена, посмотри на меня. — Он приподнял ей голову за тяжелые пряди. Она расслабилась, и из-под закрытых век покатились слезы.
Он коснулся ее бледной щеки, слизнув слезу, и потерся об ее лицо, словно хотел разделить с ней горе.
— Джейк, пусти меня. Я не буду больше тебя беспокоить. Обещаю.
— Рена, пожалуйста, иди сюда. Позволь мне сесть рядом. — Он тянул ее к себе, обняв за плечи. Ему было неудобно, и он потерял равновесие. — Черт, я не смогу тебя поднять. Я — жалкое подобие мужчины! Тебе нужен кто-то…
— Подожди. — Она открыла глаза и покачала головой, отсекая его горькие слова. — Мне не нужен никто, кроме тебя, Джейк Макферсон. Как же ты этого не поймешь? — Она сморгнула слезы и сделала глубокий вдох, словно собиралась с силами.
— Я не подхожу тебе, Рена. Я не могу заработать на жизнь и содержать тебя. Я всего лишь половина мужчины и прикован к креслу до конца дней своих.
— Откуда тебе известно, на что ты способен? — Слова с трудом пробивались наружу, а голос прерывался от волнения. — Я не знаю, почему я люблю тебя, Джейк. Лучше бы не любила и тогда могла бы уйти, забыть тебя и никогда не возвращаться.
— Да, это было бы к лучшему, — прошептал он и убрал с заплаканных щек золотые прядки волос.
Она сжала зубы, чтобы опять не разрыдаться, и еле слышно прошептала:
— И ты отпустишь меня? Будешь смотреть, как я ухожу, Джейк Макферсон?
Глава тринадцатая
— Ни за что в жизни. — У Джейка свело скулы. Он так сильно сжал зубы, что они заскрипели.
Он не имел права требовать от этой женщины того, что хотел. Но их отношения будут в тупике до тех пор, пока она не узнает до конца, как он искалечен. Если у нее не хватит сил смотреть на его шрамы и ужасные рубцы, то он ее потеряет.
— Отодвинься, чтобы я смог перебраться в постель, — отрывисто произнес он, и она послушно отошла, нервно сжав руки и не сводя с него глаз. А он перекинул тело на матрас и сел, откинувшись на подушки. — А теперь иди сюда, сядь около меня и смотри, Рена. — Голос у него звучал хрипло. — Я хочу, чтобы ты увидела все, прежде чем решишь проводить со мной дни и ночи. — Он быстро расстегнул пуговицы на брюках, неуклюже спустил их, и они упали вниз.
Белье частично закрывало его бедра, и он сморщился, понимая, что предстало ее взору. Он осмелился перевести взгляд на ее лицо.
Она не отвела глаз.
— Джейк, неужели ты подумал, что я убегу? Или закрою лицо руками и стану рыдать?
Он покачал головой.
— Нет, я подозревал, что ты так не поступишь.
Она наклонилась и коснулась кончиками пальцев его лица. Она уже не была столь бледной, как раньше: губы и щеки у нее порозовели, словно она приказала себе выглядеть хорошо.
