Барбара Картленд - Магия Парижа
Бот только он не понимал, почему девушка его боится.
Сначала англичанин думал, что это из-за ее тайной помолвки с Чарльзом.
Но Ева и дальше сторонилась его и даже сбежала, когда герцог разыскал ее в библиотеке.
Затем он понял, что это более глубокий страх, чувственный страх и совсем не похожий на тот ужас, что вызвал в ней де Суассон.
Герцог знал, что даже борясь с маркизом, девушка не вполне понимала, чего добивается этот француз. Только милостью божьей он, герцог, прибыл вовремя и спас Еву от опыта, который на всю жизнь мог изменить ее душу.
Когда он нес девушку наверх, он думал, какая же она легкая и хрупкая. А потом, на кровати, Ева выглядела как сказочная принцесса, заснувшая на сотню лет.
Глядя тогда на нее, герцог вспомнил сказку о Спящей красавице, разбуженной поцелуем принца, и понял, что хочет поцеловать девушку.
Хотя бы лишь для того, чтобы успокоить ее и убедить, что ей не нужно больше бояться.
После того, что сказал Чарльз, герцог был совершенно уверен, что Еву никогда прежде не целовали.
Крайне прискорбно, что первым мужчиной, возжелавшим ее, оказался маркиз — этот развратный, испорченный человек.
Герцог многое знал о нем, но не собирался делиться этим знанием с Евой. Он думал о том, что девушке придется защищать себя и от маркиза, и от великого множества других, ему подобных. Но тогда Ева утратит то неуловимое очарование невинности, что отличает ее от всех женщин, с которыми герцог обычно общался.
— Я должен поговорить с девушкой о будущем, — твердо сказал себе англичанин, выходя из экипажа.
Анри уже ждал его и почтительно распахнул дверь.
Герцог шагнул в знакомую прихожую со странным волнением в душе.
Ева ждала герцога в салоне.
Слуга проводил его до двери, и, как только англичанин вошел, девушка вскочила со стула и сделала шаг вперед, будто хотела побежать к нему.
Затем, словно спохватившись, медленно пошла навстречу, пока они не сошлись в центре комнаты.
Там Ева сделала реверанс.
» Она выглядит прелестно «, — мысленно отметил герцог.
Он не знал, что девушка снова надела одно из платьев своей матери.
Увидев это платье, Жози пришла в восхищение и заявила, что никакие украшения не сделают его более совершенным, чем оно есть.
Ева брала с собой это платье в замок на тот случай, если удастся остаться на вторую ночь.
Но теперь она смотрелась в нем достаточно нарядной и для гораздо более важного события, чем тихий ресторан, в который они идут.
— Вам уже лучше? — спросил герцог.
Ева подняла на него сияющие глаза и проговорила:
— Я спала, пока Мария не разбудила меня, и теперь я должна извиниться, что вела себя так… глупо.
— Бы не были глупы, вы просто испугались, и это вполне понятно при таких обстоятельствах, — возразил герцог и увидел признательность в ее глазах.
Затем девушка сказала уже другим тоном:
— Я… я должна… спросить у вас кое-что.
— И что же?
— Это так любезно, что вы пригласили меня на ужин… но возможно, мне не следует идти с вами одной… Вдруг дядя рассердится на меня?
Герцог улыбнулся:
— Конечно, вам не позволили бы этого, если бы вы оставались в замке с графиней. Но поскольку вы еще не поселились там, они не имеют на вас никаких прав.
— Значит, я могу пойти с вами? — жадно спросила Ева.
— Я буду крайне разочарован, если вы откажетесь. К тому же мы идем в очень тихое место, где нас никто не увидит и никто не будет сплетничать о нас завтра.
— Как чудесно! — воскликнула девушка. — Когда мы только приехали, папа два раза водил меня ужинать в ресторан, а теперь я боялась, что больше никогда не смогу туда попасть.
— Мы идем в ресторан, где готовят великолепные блюда, — пояснил англичанин. — И я буду очень огорчен, если вы не насладитесь ими.
— Я буду наслаждаться каждой минутой, — пообещала Ева.
— Тогда чего мы ждем?
Девушка улыбнулась и легкими шагами, словно паря над полом, вышла в прихожую.
Там Ева накинула на плечи бархатный палантин.
Когда они сели в экипаж, девушка сказала:
— Это такое волнующее событие для меня, но ведь вы очень влиятельный человек и вам следует ходить в ресторан с кем-нибудь вроде…
Тут Ева запнулась. Герцог понял, что она собиралась сказать» Леониды Лебланк «, а потом вспомнила, что ей велели не упоминать этого имени.
Помолчав, девушка немного неубедительно продолжила:
— ..тех красивых дам, которых я видела в Булонском лесу.
— Если вы ожидаете комплиментов, — промолвил герцог, — то я могу заверить вас, Ева, что вы так же красивы, нет, даже красивее всех дам, которых я видел в Булонском лесу с тех пор, как приехал.
Ева ойкнула от удовольствия. Это прозвучало как-то по-детски непосредственно и очень трогательно.
— Это правда? Никто раньше не говорил мне… ничего подобного.
— Значит, я имею честь быть первым, — ответил герцог.
Они выехали на улицу Мадлен.
Там вблизи церкви находился ресторан, где герцог часто ужинал, когда бывал в Париже.
» Пару» не считался фешенебельным, но славился своей кухней, и его посещали исключительно гурманы.
Герцог потребовал стол в нише, где, как он знал из прошлых визитов, можно ужинать и видеть всех, самим оставаясь незамеченными.
Когда они сели, по лицу девушки герцог понял, что она захвачена окружающей обстановкой: мягкими диванами, горящими на столах свечами и обилием цветов.
И в отличие от других ресторанов в «Лару» не было никакой музыки.
Осмотревшись, Ева сняла перчатки и воскликнула очень юным, возбужденным голоском:
— Как замечательно оказаться здесь… с вами!
Она посмотрела на герцога, и когда их глаза встретились, обоим было трудно отвести взгляд.
Глава 7
Герцог долго выбирал еду и вино.
Когда же официанты удалились, он откинулся на спинку стула и проговорил:
— Я был бы очень невнимательным, если бы не сказал вам, что вы выглядите очаровательно!
Ева порозовела, а герцог подумал, что давно уже не видел, как женщина краснеет.
Еда оказалась восхитительной, и девушке вспомнился отец: он бы наверняка оценил ее.
К каждому блюду подавали особое вино, но Ева делала лишь крошечный глоточек, предоставляя пить герцогу.
Только когда принесли кофе с ликером, девушка сказала:
— Я навсегда запомню этот ужин и это чудесное место, в которое вы привели меня.
Она говорила тем же восхищенным голоском, каким восторгалась красотой замка и его внутренним убранством.
Герцог понял, что ее слова совершенно искренни и пришли из самого сердца.
— Мне очень приятно это слышать, Ева, но теперь я хочу поговорить о вас.
