Джулия Росс - Рискованное увлечение
Олден отвесил ей самый изысканный поклон, искусно используя свой носовой платок. Однажды такой цветистый жест привел к тому, что некая леди лишилась чувств прямо на месте.
– Боюсь, что ваша воля, мэм, будет стоить мне еще одной бессонной ночи.
– Зачем вам сон? – Джульетта круто повернулась на каблуках, словно на ней были широкие юбки с панье, а не простое рабочее платье. – Чтобы понапрасну мечтать обо мне, сэр? – Она сделала отмашку, будто прогоняя его воображаемым веером.
Глава 5
В Грейсчерч-Эбби Олден прибыл уже затемно. Шерри давно должен быть в постели. Тем не менее он направился прямо в детскую; Он тихо переговорил с няней и удостоверился, что мальчик здоров. Потом тихо приоткрыл дверь и вошел в спальню. Ребенок спал. Его белокурые волосы оставались в тени, одна рука была откинута на подушку, куда падал лунный свет. «Цыпленок, беззащитный цыпленок», – подумал Олден.
Несколько минут он смотрел на ребенка. Если поместье перейдет во владение сэра Реджинальда Денби, что будет с Шерри? Вряд ли удастся взять его с собой, когда придется бежать в Париж. И как тогда безвестный сирота выживет в этом мире?
Олден подавил в себе порыв убрать светлый локон, упавший мальчику на лоб. Если на повестке дня встает вопрос выбора между ребенком и Джульеттой Ситон, ответ очевиден. Олден даже подумал, что, возможно, она поняла бы это, если б знала.
Он молча вышел из комнаты и спустился в свой кабинет.
Сначала он послал за главным садовником. Их беседа была короткой.
– Милорд? – Вошедший мужчина указательным пальцем притронулся к своему хохолку.
– Мистер Эпплби, мне нужен ананас.
Садовник почесал седеющую голову.
– Милорд, в этом году я не сажал ананасы в оранжерее. Ваша светлость обычно не бывает в резиденции…
– А у моей матери есть, во вдовьем домике?
Лицо мистера Эпплби просияло.
– Гм, у ее светлости? Вполне может быть, милорд. Послать кого-нибудь узнать?
– Я сам поеду. А вы пока пошлите, пожалуйста, слугу за мистером Примроузом.
Главный садовник снова притронулся к хохолку и вышел. Питер Примроуз вошел и улыбнулся.
– Лорд Грейсчерч. – Он коротко поклонился Олдену. – Надеюсь, все хорошо? Я рад вас видеть, милорд.
– Я тоже, сэр. Проходите и присаживайтесь.
Олден показал на одно из кресел, расположенных по обе стороны от камина. Кожа вокруг карих глаз домашнего учителя уже была испещрена тонкими морщинками, нажитыми за годы, которые он провел за книгами. Питер одевался скромно, но, если бы его облачить в шелк и кружева, он легко сошел бы за лорда. Учитель нравился Олдену.
– Как успехи Шерри? – спросил он.
– Мальчик очень смышленый, милорд. Он читает много лучше, чем дети вдвое старше его. И особенно любит греческий…
– Это после вашего нововведения, – заметил Олден. – С тех пор как вы перемежаете чтение Гомера с троянской войной в кустарнике. Шерри мне рассказал, когда я был здесь последний раз. Он может пересказать в диалоге каждое сражение между Ахиллом и Гектором, притом на греческом.
Однако как легко, почти без всяких усилий он вошел в роль лорда, главы усадьбы! Словно ничего не произошло, словно по его милости будущее ребенка уже не находилось под угрозой.
Питер улыбнулся.
– Нет, милорд. На мальчугана благотворно действует, когда его плеткой загоняют за книги…
Олден прошелся по комнате.
– Да будет вам, сэр! Вам нет нужды меня убеждать. Я потому и нанял вас, что во время, моих школьных занятий хватало стычек с тростью. От этого я не стал учиться сколько-нибудь лучше, – добавил он, чувствуя, как легкая дрожь пробежала у него по спине. Не задумываясь он озвучил страх, над которым никогда не приходилось размышлять прежде. – Хотя опасаюсь, что из-за нашей доброты Шерри будет не слишком хорошо подготовлен для выхода в мир.
Свет от свечи посеребрил напудренные волосы учителя, когда он повернул голову.
– Прошу простить меня, милорд, но я не согласен. У ребенка развито чувство собственного достоинства. Мальчик становится все более уверенным в себе, что позволит ему дать отпор любому забияке. Стоит выпустить его на несколько дней на свободу, как он наберет силу и будет готов к встрече с миром. Никто не посмеет ему досаждать, даже если вы отправите его в школу, когда он станет старше.
Олден спрятал подальше свое беспокойство и сознательно переключился на заботы общего характера.
– Сэр, я не могу установить над ним родительскую опеку. Он навсегда останется незаконнорожденным, с безвестным отцом.
– Как и я. – Питер сложил домиком руки, кончиками пальцев упершись в подбородок, и усмехнулся. – Мне еще посчастливилось, что я воспитывался как джентльмен. Пусть даже не виконтом, с видами на учреждение родительских прав.
Виды! Разумеется, он должен выполнять родительские обязанности. Иначе он и не мыслил!
– Вряд ли я мог поступить иначе, мистер Примроуз, – сказал Олден.
Молодой мужчина покраснел, будто спохватившись, что разговор в такой свободной манере со своим нанимателем может показаться неприличным. Хотя Олден всегда поощрял в нем откровенность.
– Милорд, вы сознаете степень своего великодушия, давая мальчику приют здесь?
Олден подавил легкое раздражение, вызванное этим вопросом. Ответ для него был совершенно ясен.
– Шерри родился здесь, – сказал он просто. – Где же еще он должен жить?
До вдовьего домика было две мили. Олден ехал по темной дороге через лес, прислушиваясь к раздававшимся звукам. Крику совы отвечали шорохи ночных тварей в подлеске. Может, и лиса в поисках добычи тоже крадется где-то? И лесные мыши замерли в тишине, выжидая, пока Рейнеке-лис протопает мимо?
Но Джульетта была скорее похожа на дикую кошку, чувствительную и свирепую, загнавшую себя в уединенное убежище. Сильная и жестокая, она сама может учинить беспорядок. Но, увы, эта кошка не может тягаться в коварстве с лисой. Будет ли эта женщина скорбеть, оказавшись покинутой заезжим развратником? Или не думая вернется к своей одинокой жизни?
Олден не был уверен, какой из двух вопросов волнует его больше.
Вдовий домик был освещен сверху донизу. Оставив свои тревожные мысли, Олден поднял глаза на фасад. «Мама продолжает жить по городскому времени, даже в деревне. Не ляжет раньше трех утра и потом будет спать до полудня». Мамина вотчина была единственной частью оставленного покойным отцом жалкого наследства, где Олден не должен был нести финансовую ответственность. Его мать имела свой независимый доход.
Слуга впустил его в ворота. Он широкими шагами прошел через дом и постучался в дверь будуара матери. Прозвучал невнятный ответ. Олден открыл дверь и вошел.
