Джорджетт Хейер - Верх совершенства
«О, боже мой! – подумал сэр Уолдо. – Попались мы!»
Выждав строго выверенную паузу, она продолжила свое плавное схождение с лестницы. Джулиан стоял неподалеку и зачарованно смотрел на нее. Он не сразу справился с первым потрясением, а когда все-таки справился, то бросился ей навстречу и проговорил, запинаясь:
– М-мисс Вилд! Вот… Наконец мы и встретились!
Она протянула ему руку и улыбнулась еще шире, от чего на ее нежных щечках образовались чудесные ямочки.
– Наконец? Но, по-моему, с тех пор, как я оторвала вас от вашей рыбалки, прошло не больше недели. Вы были так раздражены! Помнится, на вашем лице было такое выражение!
– Никогда! – смеясь, объявил он. – Такое выражение на моем лице появилось разве что на прошлой неделе в Мейноре. Впрочем, раздражение – это еще не то слово, чтобы описать мое состояние тогда!
Он рискнул чуть сжать ее ладошку, прежде чем отпустил ее. Он повернулся и представил ей своего кузена.
Сэр Уолдо сильно – и совершенно справедливо – подозревал, что Теофания нарочно поджидала их на верхней ступеньке лестницы, поэтому оказался способным оценить, с каким артистизмом она справилась со своей задачей.
Он поклонился ей, поздоровался и при этом строго контролировал себя. В его манерах была смесь учтивости с безразличием. Фанни, привыкшая к выражению по отношению к ней со стороны мужчин безоговорочного восхищения, была этим задета. Она не очень долго жила под крышей дома своего дядюшки в Портленд Плейс, но не тратила там времени зря. И это позволило ей сейчас же догадаться о том, что несмотря на свой высокий титул лорд Линдет – обыкновенное ничтожество по сравнению со своим великолепным кузеном.
Тронуть сердце Совершенного – пусть временно – это успех, которым может гордиться настоящая леди и который выгодно выдвигает ее из общего ряда женщин. А пробудить в нем длительную страсть – это было бы оглушительным, потрясающим триумфом! Хотя поговаривали, что на его счету немало любовных похождений, но речь всегда шла об уже замужних женщинах. А те романы, которые у него время от времени появлялись, заканчивались не скандалами, а убежденностью окружающих в том, что для него это было серьезно.
Выполнив скромный и сдержанный реверанс, Фанни подняла свои глаза к его лицу, окатив его открытым, невинным взглядом. До этого дня она видела его только издалека и теперь разглядела, насколько это привлекательный мужчина. Он был даже более элегантным, чем она подозревала. Но вместо того, чтобы показывать ей свое открытое восхищение, он смотрел на нее по большей мере с оживленным любопытством. Это ей очень не понравилось. Улыбнувшись лорду Линдету, она сказала:
– Отведу вас к тетушке, хорошо? Тогда она не будет на меня сердиться.
Миссис Андерхилл и не думала сердиться, хотя она была просто шокирована тем, что двое самых дорогих гостей вошли в дом вот так запросто, не удостоившись объявления об их прибытии. Когда уже после вечера она узнала от обиженного ее упреками лакея о том, что все было подстроено Теофанией, миссис Андерхилл была ошеломлена. Она воскликнула:
– Что они могли подумать?!
Лакей весь задрожал, а Фанни, проглотив все упреки в нарушении этикета, только засмеялась и объявила – на правах человека, три месяца прожившего в свете – что лорду Линдету и Совершенному как раз и не нужны были никакие скучные церемонии.
Лорд Линдет был слишком потрясен ее красотой, чтобы обратить внимание на то, что бесцеремонно взяв его за руку, она тем самым еще раз нарушила этикет. Что касается объявления о прибытии его и кузена, то на самом деле он бы только одобрил его. Сэр Уолдо, следовавший за молодой парочкой, готов был назвать бесцеремонность Фанни даже чем-то замечательным, если бы она обращалась на какого-нибудь другого молодого человека, а не на его кузена. Он ни в коей мере не нес ответственности за Джулиана, но он любил этого мальчика и отлично знал, что отпуская его с ним в Йоркшир, тетушка Линдет тем самым намекала на то, что надеется на надлежащий присмотр за единственным сыном. Лорда Линдета нужно было оберегать от попадания во всякие истории. До сих пор от сэра Уолдо не требовалось предпринимать каких-либо мер. Все было нормально. Однако, теперь… Теофании, несомненно, очень польстило бы, если бы она узнала о том, что сэру Уолдо достаточно было бросить на нее один-единственный взгляд, чтобы понять, что она представляет для Джулиана несомненную опасность.
Войдя в гостиную и осмотревшись по сторонам, сэр Уолдо понял, что вечер ему предстоит провести в том же обществе, что и на ужине у сквайра. Он приготовился к смертельной скуке, то есть именно к тому, что предсказывала сама хозяйка вечера.
– Нельзя же вызвать силой воображения тех людей, которых нет в природе. Даже если очень хочется, чтобы они были у тебя на вечере, – говорила мисс Андерхилл мисс Трент. – Миссис Миклби позаботилась о том, чтобы пригласить на свой вечер приличных людей со всей округи, черт возьми! Она-то, наверное, сейчас потирает руки и думает, что я приглашу к себе Шилботлов, или Тамбисов, или Ранглов! Ну, так вот – она жестоко ошибается!
Мисс Трент мягко напомнила о том, что Шилботлы очень приятные люди, но на это ей тут же было резко сказано:
– Приятные? Возможно! – Миссис Андерхилл сверкнула очами. – Но не светские! Господин Шилботл каждый день отправляется в Лидс на свою фабрику! Неужели вы думаете, что я его близко подпущу к лорду?! Может, вы еще посоветуете мне отослать открытку Баджерам?! Нет уж! Пусть уж лучше сэр Уолдо и его светлость испытают смертную скуку, чем отвращение! – Она погрузилась в мрачное молчание, но потом с надеждой проговорила: – По крайней мере в одном они не разочаруются! Я организую потрясающий стол!
Угощение, которое было предложено гостям, действительно было обильным. Две очереди, четыре смены, множество закусок и прочих блюд. Тут был и огузок говядины, приготовленный а ля Мантуа, и восковые кузовочки с пильчатыми креветками и лангустами, апельсиновое суфле, спаржа и прочие деликатесы, которыми славился дом миссис Андерхилл.
Мисс Трент не присутствовала за общим столом, но сразу после ужина спустилась вниз, вернее, свела вниз Шарлотту. Как раз в этот момент в гостиную зашел сэр Уолдо с прочими джентльменами. Он сразу узнал мисс Трент. На ней было креповое платье с сиреневыми лентами и длинными рукавами, закрытый корсаж, как и приличествовало гувернанткам, но все это не мешало быть ей, в его глазах, самой привлекательной леди из всех присутствовавших. Выждав для приличия немного времени, он прямиком направился к ней.
Пространство в гостиной было освобождено от стола для танцев. Музыканты, нанятые в Хэрроугейте, стали настраивать свои инструменты. Миссис Андерхилл сказала, что, по ее мнению, молодым людям захочется потанцевать, но сэр Уолдо совершенно свободен в своих действиях и может не принимать в этом участия. Как пожелает, одним словом. Он предпочел воспользоваться ее советом и отказаться от танцев. Уж лучше стоять в толпе поседевших джентльменов, чем кружиться с множеством девиц в провинциальных танцах. Однако, когда был объявлен первый тур и стали формироваться пары, он подошел к мисс Трент и пригласил ее на танец. Видно было, что предложение это ей очень понравилось, но она решительно отклонила его.
