Мэй Макголдрик - Кольцо с изумрудом
– Элизабет, ровно через час ты должна быть готова! – С этими словами он исчез в проеме чердачного люка.
Выждав, пока затихнут его шаги на лестнице, Мэри с рыданием бросилась в объятия сестры.
– Элизабет! Ты не можешь меня бросить! Не оставляй меня! Ты обещала заботиться обо мне! Ты же знаешь, как я больна!
Элизабет отставила на время свои собственные заботы и ласково прижала Мэри к себе.
– Ну что ты! Я ведь не уезжаю навечно. Я просто еду искать место, где я могла бы устроиться и… работать. Да, работать. Как только я устроюсь и обоснуюсь, ты сможешь ко мне приехать. Я помню о своем обещании и обязательно буду заботиться о тебе.
– Но если ты уедешь, что будет со мной? – Мэри, всхлипывая, встала, вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Ведь ты же знаешь, что я в опасности.
Элизабет знала, что нет никакого смысла пытаться разубеждать Мэри и уж тем более рассказывать ей о той реальной опасности, которой они все подвергались. Младшую сестру, с ее тягой к выдумкам и драматизации происходящего, идея о жизни, полной риска и опасности, может сильно вдохновить… без всякого, естестественно, понимания того, к чему это может впоследствии привести. Думать о последствиях не в характере Мэри.
– Отец говорил вчера, что он собирается отправить тебя в Кент. – Элизабет старалась, чтобы голос ее звучал убедительно. – На ближайшее время, пока я не устроюсь, это было бы неплохо.
– О! Элизабет! – Мэри закрыла лицо руками и вновь расплакалась. Ее рыдания, казалось, могли разжалобить и камень. – Элизабет! Я не могу ехать в Кент! Я не могу ехать с отцом! Я думала, что могу положиться на тебя. А ты мне отказываешь! Я совсем одна! Меня никто не любит! Мне надо просто покончить с жизнью, наложив на себя руки.
Элизабет с болью посмотрела на рыдающую сестру.
– Перестань болтать ерунду! – Она пыталась собраться с мыслями и найти какое-либо приемлемое и верное решение в данной ситуации. Конечно, это ее собственная ошибка. Она слишком долго играла для своих сестер роль заботливой и любящей матери, и естественно, что Мэри привыкла во всем полагаться на нее. Если бы с самого начала Элизабет так сильно не опекала ее, сестра имела бы шанс научиться полагаться в жизни и на себя саму также. И тогда Элизабет не пришлось бы решать сейчас за Мэри ее проблемы.
Мэри успела хорошо изучить сестру и по выражению ее лица догадалась, что Элизабет вот-вот придет к какому-то решению. Надо срочно сказать ей все, пока она еще ничего не решила для себя окончательно. Спорить с ней потом совершенно бесполезно, поэтому Элизабет должна узнать всю правду сейчас.
– Французский медик сказал нечто новое, когда осматривал меня последний раз.
Элизабет с удивлением взглянула на сестру. Мэри в один миг превратилась из рыдающего и беспомощного создания в жизнерадостную и беззаботную девушку. Все же эти перепады настроения никогда до конца не были понятны Элизабет.
Мэри села поудобнее, поджав под себя ноги. Глаза ее возбужденно загорелись, и всем своим видом она сейчас напоминала ребенка, нетерпеливо жаждущего поделиться важной новостью.
– Разве тебе не интересно узнать, что он мне сказал? – возбужденно спросила она.
– Конечно, интересно! Только не сейчас.
У Элизабет оставалось всего полчаса на решение всех проблем. Надо было придумать какой-то план, который удовлетворял бы и ее, и сестру. Но она не может как следует сосредоточиться, когда Мэри болтает.
– Твоя новость не может подождать?
– Нет! – Мэри заерзала от нетерпения. – Кому еще я могу поведать свою тайну? Ты сама привела ко мне этого врача, значит, ты имеешь право знать мой секрет!
– Какой секрет?
– Недомогания по утрам, тошнота, головокружение… – Мэри с загадочным видом посмотрела на сестру. – Ну мы с тобой думали, что это новая стадия болезни, но это не так! Просто я… я..
– Что – ты? – испуганно спросила Элизабет.
– Я – беременна! – торжественно закончила сестра.
– Ты – что?!
– Беременна. У меня будет ребенок.
– Будет ребенок, – тупо повторила за ней Элизабет. Она чувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Ей надо было переварить эту новость.
– Элизабет! Когда мужчина ложится с женщиной в постель, то потом часто бывает ребенок, – доходчиво пояснила Мэри, видя ошеломленное выражение лица старшей сестры. – У тебя теперь тоже может быть ребенок.
– У меня?
– Ну, да! Ты же спала с шотландцем, – с видом знатока подтвердила Мэри.
Элизабет потрясла головой, пытаясь уразуметь все услышанное.
– Он правда так хорош в постели, как о нем говорят?
– Прекрати! – резко оборвала ее Элизабет. – Хватит болтать глупости! Поговорим лучше о тебе! Ты сказала, что ты беременна?
– Да, верно. У меня будет ребенок от короля Генриха! – У Мэри на глазах вдруг вновь появились слезы, а голос задрожал: – Я ношу королевского сына, но я не могу заявить об этом открыто, чтобы не подвергать опасности свою жизнь.
– Королевский сын? Опомнись, Мэри! – Элизабет фыркнула. – Прежде всего, сестричка, ты пока не можешь знать наверняка, кто появится – сын или дочь. Но это сейчас и не столь важно. Верно?
– Нет, неверно! Если у меня будет сын… – Мэри мечтательно прикрыла глаза. – Ты только подумай, Элизабет! Долгожданный наследник!
– Не будь смешной! Судя по тому, как Генрих с тобой обошелся, лучшее, на что ты можешь рассчитывать, – на признание младенца незаконнорожденным сыном. И даже в таком случае он не является претендентом на трон. Ни кардинал Уолси, ни церковь, ни знать не допустят ничего подобного. Так что оставь эти бесполезные мечты. Выкинь их из головы.
– Ну почему ты всегда такая осмотрительная! – Мэри капризно надула губки. – А я-то думала, что ты обрадуешься.
Элизабет отвернулась от сестры, пытаясь хоть на минутку сосредоточиться. Сваливавшиеся на нее проблемы росли как снежный ком. Что теперь делать с Мэри? Ясно, что оставлять ее здесь нельзя. Мэри абсолютно невдомек, до чего может довести ее болтовня. Если бы она хоть могла держать язык за зубами…. А так – немыслимо их здесь оставить. Значит, Мэри надо куда-то увезти. Мэри и ее будущего ребенка.
– Я уже все придумала, Элизабет! – восторженно делилась с ней Мэри своими планами. – Мы можем поехать куда-нибудь в тихое место, пока я не рожу. С тобой вместе, потому что врач сказал, что за мной необходим уход. Он уверяет, что при хорошем уходе должен родиться вполне здоровый и крепкий ребенок. Ну вот, мы с тобой на время куда-нибудь скрываемся, здесь, во Франции, а потом, когда родится сын, я вызываю сюда Генриха и требую, чтобы он разрешил тебе заниматься живописью. Так что ты сможешь рисовать портрет королевского наследника – моего сына у меня на руках!
