Жаклин Рединг - Белый туман
– Это опасно? - спросила мисс Харт, не без тревоги разглядывая горизонт на востоке. Весь ее бьющий через край восторг по поводу их увеселительной прогулки куда-то улетучился.
– Да, это может быть очень опасно для тех, кто не знает воды Лорна как свои пять пальцев, - пояснил Дональд. - На гэльском языке название Корреврекин означает водоворот принца Брекейна, и оно восходит к легенде, почти столь же древней, как и сами эти острова. Говорят, что много веков назад; когда на этих землях еще жили пикты «Пикты - группа племен докельтского происхождения, составлявших древнейшее население Шотландии.» и гаэлы «Гаэлы (гэлы, гойделы) - древнее кельтское население Шотландии и Ирландии.», однажды из далекой Норвегии прибыл некий принц Брекейн, чтобы попросить руки прекрасной дочери Повелителя островов. Но владыка хотел по-настоящему испытать молодого принца, прежде чем отдать ему бесценную награду в лице своей любимой дочери. Поэтому он сказал принцу, что тот должен поставить свою галеру на якорь в бушующих водах пролива между Джурой и Скарбой на три дня и три ночи. Если он сумеет продержаться до утра третьей ночи, то получит принцессу в жены.
Многие корабли нашли свою могилу в этих коварных водах, поэтому, чтобы лучше подготовиться к испытанию, Брекейн поспешно отплыл обратно в Норвегию, чтобы посоветоваться с магами. Эти мудрецы внимательно изучили древние свитки, обратились за указаниями к своим норвежским божествам и наконец снова явились к принцу, чтобы дать ему совет.
– И что же они ему сказали? - Глаза Элинор округлились от изумления.
– Они посоветовали ему взять с собой в островное королевство три веревки, одна из которых должна быть свита из шерсти, другая - из пеньки, а третья - из волос самых чистых и непорочных девственниц. Нет нужды говорить о том, что многие норвежские девушки охотно отдали красивому принцу свои шелковистые косы, чтобы свить из них веревку, однако он не мог знать о том, что одна из этих девушек… - тут Дональд сокрушенно покачал головой, - ну, словом, она оказалась нечиста. Не подозревая об этом, принц Брекейн взял три веревки и отплыл обратно на острова, будучи совершенно уверен в том, что способен справиться с задачей, которую поставил перед ним Повелитель островов.
Гэбриел словно зачарованный не сводил взгляда с лица единственной слушательницы Дональда. Вся ее недавняя тревога, порожденная зловещим ревом водоворота, который теперь окружал их со всех сторон, была позабыта - до такой степени ее захватила древняя легенда. Гэбриел, в свою очередь, был захвачен ею.
– И что же произошло, когда принц вернулся? - осведомилась она.
– В первую же ночь, - пояснил ей Дональд, голос которого трудно было расслышать сквозь шум моря, - веревка, свитая из шерсти, порвалась, однако принц сумел одолеть ярость прилива и благополучно продержался до утра. На следующую ночь веревку из пеньки постигла та же участь, но Брекейн опять вышел победителем в схватке со стихией. Последняя веревка, из волос, надежно удерживала его всю третью ночь, как и предсказывали ему мудрецы, до тех пор, пока с запада на острова не обрушился ужасный шторм, и та прядь, один из волосков в которой принадлежал нечистой девушке, порвалась, ослабив таким образом всю веревку. Незадолго до рассвета бушующий поток унес в море корабль Брекейна, которому так и не суждено было получить руку принцессы. Однако его верный пес выхватил из волн тело бедного принца и перенес его на берега Джуры, где тот и был погребен в пещере, которая до сих пор носит его имя.
Теперь уже гувернантка смотрела на Дональда с выражением полного и безграничного благоговения. Даже Джулиана, похоже, была очарована рассказом капитана, поскольку она отвела взгляд от горизонта, сосредоточив все внимание на Макниле.
Гэбриел поднялся, мысленно аплодируя искусству моряка, ибо за то время, которое понадобилось Дональду, чтобы поведать эту старинную и красочную историю, он сумел благополучно провести их корабль через опасный водоворот, рев которого постепенно затихал в тумане позади них. Очень скоро они причалили к шумной и многолюдной пристани в Обане.
Гэбриел первым соскочил с палубы ялика и закрепил швартовы, после чего немедленно вернулся, чтобы помочь остальным сойти на берег. Провести несколько часов рядом с Джулианой после того, как он столько месяцев всячески старался ее избегать, явилось для него суровым испытанием. Ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что даже просто наслаждаться ее обществом было чревато опасностью. Поэтому, почувствовав в своей руке пальцы дочери, он удержался от радостной улыбки и ограничился коротким кивком, когда она сделала шаг с палубы на пристань.
Последней, кому он подал руку, оказалась мисс Харт, которая стояла в ожидании на носу судна. Едва она перекинула ногу через фальшборт, намереваясь сойти на берег, ялик неожиданно накренился, отбросив ее вперед, прямо в его объятия. От неожиданности она подняла на него глаза, оказавшись так близко, что он мог почувствовать на своем подбородке тепло от вздоха, вырвавшегося из ее груди, и соблазнительный аромат ее тела вновь вскружил ему голову.
Все его существо тут же встрепенулось в ответ. Ее запах, тепло ее тела - все это вызвало напряжение в чреслах и заставило сильнее биться сердце. То было чувство, которое он не испытывал уже очень-очень давно, - и нельзя сказать, чтобы оно показалось ему неприятным.
Она смотрела на него в упор, широко раскрыв свои изумрудные глаза и слегка разомкнув губы. Ему ничего не стоило поцеловать ее прямо сейчас, у всех на виду, и почему-то он был уверен, что она не станет сопротивляться, так же как и в том, что ему следовало ее отпустить. И немедленно.
Гэбриел осторожно поставил ее на ноги и неуклюже отступил.
– Нам нужно отправляться в обратный путь не позднее двух часов пополудни, если мы хотим вернуться на остров до наступления темноты, - произнес он резче, чем ему того хотелось. Не дожидаясь ее ответа, он отвернулся и принялся снова проверять прочность крепления тросов, предоставив совершенно сбитой с толку Элинор разглядывать его спину.
Глава 7
Ряд крутых, скользких от морской влаги каменных ступенек вел от многолюдной пристани к Джордж-стрит, главной улице маленького приморского городка Обан. По сути, это была обычная шотландская рыбацкая деревня, выросшая всего тридцать лет назад вдоль восточного берега живописной морской бухты и представлявшая собой просто скопление крытых соломой хижин и выбеленных известью домиков с высокими крутыми крышами. Хотя в Обане не было своей церкви, здесь имелись две небольшие гостиницы, таможня, винокуренный завод и несколько ремесленных мастерских, большинство из которых были так или иначе связаны с рыбным промыслом, составлявшим основу скудного хозяйства городка.
