Карен Монинг - Темный горец
«Испытай меня».
На этот раз ему понадобилось больше времени, чтобы ответить, и когда он сделал это, его взгляд был полон забавляющейся циничности. «Что если я сказал бы тебе, что я Друид со времён давнего прошлого?»
Хло наградила его сердитым взглядом. «Если ты не хочешь со мной разговаривать, так просто так и скажи. Но не пытайся меня заткнуть всякой ерундой».
С натянутой улыбкой, он ещё раз кивнул, словно доказал себе что-то. «Что если бы я сказал тебе, что когда ты целуешь меня, милая, я не чувствую себя проклятым? Что, возможно, твои поцелуи могли бы спасти меня. Что тогда?»
Хло задержала дыхание. Это было так глупо, сказать это ей, так же глупо, как пошутить насчёт того, что он был Друидом… но так безнадёжно романтично. Что её поцелуи могли бы спасти человека!
«Я подумала бы, что нет». Его взгляд вернулся к тексту, и жар его был так силён, что она почувствовала озноб, его лишившись.
Она нахмурилась. Чувствуя себя самой настоящей трусихой, чувствуя себя до странности вызывающей. Она взглянула на чёртов конверт из туристического агентства. «Когда ты уезжаешь?», раздражённо спросила она.
«Завтра вечером», сказал он, не глядя на неё.
Хло изумилась. Так скоро? Завтра её грандиозное приключение закончится? Хотя ещё вчера она пыталась сбежать от него, сегодня она чувствовала себя странно разочарованной своей вторгшейся свободой.
Свобода не казалась такой уж сладкой, если это значило никогда больше его не видеть. Она слишком хорошо знала, что будет дальше: он исчезнет из её жизни, и она вернётся к своей работе в Галереях (Том ни за что не уволит её - ни за отсутствие на работе в течение нескольких дней - она придумает какое-нибудь оправдание), и каждый раз, когда она будет смотреть на средневековый артефакт, она будет думать о нём. Поздно ночью, когда она будет просыпаться от переполнявшего её этого ужасного возбуждения, она будет сидеть в темноте, держа свой скин ду, задавая себе самые худший вопрос из всех: а как могло бы это быть? Больше никогда её не напоят вином и не накормят ужином в роскошном пентхаусе на пятой Авеню. Больше никогда не посмотрят на неё вот так. Её жизнь вернётся к обычному, наводящему скуку, ритму. Сколько времени пройдёт, прежде чем она забудет, что однажды чувствовала себя бесстрашной. Чувствовала себя так недолго, но в высшей степени ожившей?
«Ты вернёшься в Манхеттен?», спросила она слабым голосом.
«Нет».
«Никогда?»
«Никогда».
У неё вырвался тихий вздох. Она теребила волнистую прядь волос, закручивая её вокруг пальца. «Что за проклятие?»
«Попытаешься помочь мне, если так?». Он снова поднял взгляд, и она почувствовала в нём напряжение, которого не могла понять. Словно её ответ был в какой-то мере решающим.
«Да», согласилась она. «Я, наверное, попытаюсь». И это была правда. Несмотря на то, что она не одобряла методы Дэйгиса МакКелтара, несмотря на то, что было в нём так много того, чего она не понимала, ему страдающему, она не была в состоянии отказать.
«Несмотря на то, что я сделал тебе?»
Она пожала плечами. «Ты ничем не обидел меня». И он подарил ей скин ду. Позволит ли он ей на самом деле оставить его у себя?
Она собиралась спросить его об этом, когда он стремительным рывком запястья подтолкнул конверт из туристического агентства к ней. «Тогда поедем со мной».
Хло ухватила конверт за уголок, её сердце пропустило удар. «Ч-что?» Она удивилась его словам, думая, что, должно быть, не правильно расслышала.
Он кивнул. «Открой его».
Нахмурившись, Хло открыла конверт. Она удивлённо развернула бумаги. Билеты в Шотландию, на имя Дэйгиса МакКелтара… и Хло Зандерс! Одного взгляда на своё имя, напечатанного на билете было достаточно, чтобы почувствовать лёгкий озноб. Вылет завтра вечером в семь часов из JFK. Прилёт в Лондон на пересадку, потом до Ивернесса. Меньше чем за сорок восемь часов, она могла оказаться в Шотландии!
Если она осмелится.
Она открыла и закрыла рот несколько раз.
Наконец, «О, что же ты такое?», выдохнула она, не веря. «Сам дьявол, который пришёл искушать меня?»
«Разве, девочка? Я тебя искушаю?»
Почти всякий раз и самым причудливым образом, подумала она, но отказалась доставить ему удовольствие, сказав это.
«Я не могу вот так подорваться и полететь в Шотландию с каким-то… каким-то…» она оборвала себя бессвязным бормотаньем.
«Вором?», лениво добавил он.
Она фыркнула. «Хорошо, ты вернул эти вещи. Ну, так что? Я тебя почти даже знаю!»
«А хочешь? Я уезжаю завтра. Сейчас или никогда, девочка». Он ждал, глядя на неё. «Некоторые шансы случаются только однажды, Хло, а потом стремительно уходят».
Хло смотрела на него молча, испытывая противоречивые чувства. Часть её решительно заупрямилась, перечисляя на пальцах тысячи причин, почему она совершенно не могла сделать такую сумасшедшую, спонтанную вещь. Другая её часть - та часть, что была шокирована и заинтригована - подрыгивала вверх, выкрикивая «скажи да!». У неё возникло внезапное и странное желание встать и пойти посмотреть на себя в зеркало, изменилась ли она снаружи так, как изменилась внутри.
Осмелится ли она сделать нечто столь явно вопиющее? Воспользуется ли таким шансом? Поставить всё на кон, и посмотреть, что из этого выйдет?
С другой стороны, осмелится ли она вернуться к своей жизни, такой, какой она была? Вернуться, чтобы жить в крохотной, однокомнатной с ванной, размером со спичечный коробок, квартирке, держа свой одинокий путь на работу каждый день, находя утешение только в том, чтобы развлекаться артефактами, которые никогда не будут ей принадлежать?
Она попробовала большего, и - будь проклят этот мужчина - сейчас хотела этого.
Что плохого могло случиться? Если бы у него было намерение причинить ей физический вред, он бы сделал это уже давно до этого момента. Единственную угрозу, которую он представлял, контролировала она: ей решать, позволит ли она ему соблазнить себя. Рискнёт ли влюбиться в такого мужчину, каким он был, вне всякого сомнения, - закоренелым одиноким волком и нехорошим мальчиком. Мужчину, который не извиняется и не предлагает утешительной лжи.
Если она не влюбится в него, если она будет умной девочкой и всё время на чеку, самым худшим из того, что могло случиться, было то, что он мог оставить её без средств в Шотландии. И это не произведёт на неё совсем уж отталкивающего впечатления. Если он так поступит, она была уверена, что, со своим опытом работы официанткой в колледже, сумеет найти там работу в пабе. Она могла бы остаться там на некоторое время, взглянуть на родину дедушки, и её поездка была бы уже оплачена. Она выживет. Она большее, чем выживет. Она сможет, наконец, жить.
