Конни Брокуэй - Обещай мне рай
— Ты меня явно недооцениваешь, милая!
В наступившей тишине было слышно, как Кэт в ярости заскрежетала зубами. Томас молча смотрел на нее, однако девушка чувствовала, что он тоже едва сдерживается, судя по тому, как раздувались его ноздри.
— Готовы ли вы держать пари, мистер Монтроуз? — наконец медленно произнесла она.
— С удовольствием, леди Кэтрин, — мгновенно ответил Томас. — И каким же образом вы собираетесь подтвердить свою теорию?
— Сначала надо договориться о правилах, а потом уже делать ставки.
— О чем идет речь?
— Прежде всего ты должен придерживаться ограничений, которые накладываются на поведение женщин обществом. Кроме того, не должен пользоваться своей мужской физической силой…
— Согласен, — быстро сказал Томас.
— А ставка будет такой. Если я выиграю, ты согласишься взять меня с собой в Павильон завтра вечером.
— Но, Кэт…
— Что? Ты уверен, что проиграешь? Думаю, для этого у тебя есть серьезные основания, — самодовольно сказала она.
— Ну это мы еще посмотрим! — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Что ты собираешься делать? — спросил Томас, когда Кэт повернулась и направилась к входу в оранжерею.
— Запереть дверь. — Она повернула ключ в замочной скважине и положила его в карман.
— Кэт, если кто-нибудь обнаружит здесь нас вдвоем, твоя репутация будет погублена.
Она смотрела на него, заложив руки за спину и прислонившись к резной панели.
— После полудня самое неподходящее время обозревать флору. Кроме того, неизвестно, кто конкретно находится в оранжерее, Томас.
Кэт подмигнула, а он удивленно расширил глаза, услышав, как ласково та произнесла его имя. Девушка медленно направилась к нему скользящей походкой, слегка покачивая бедрами, и остановилась в нескольких дюймах.
— Женщина, — сказала она, протянув руку и коснувшись воротника его рубашки, отчего Томас мгновенно замер, — никогда не стала бы так кутаться.
Она медленно развязала его галстук. Бросив белоснежный шелк на пол, Кэт отступила на шаг и нахмурилась.
— И все-таки твой костюм выглядит излишне строгим. Ты хочешь продолжения спектакля? — Не дожидаясь ответа, она протянула руки к перламутровой пуговице в верхней части белой льняной рубашки. Он почувствовал, как напряглись мышцы его груди, когда ее изящные пальцы прикоснулись к его горлу.
— Ты не боишься, что зашла слишком далеко в этой игре? — спросил он хрипловатым от волнения голосом.
Она откинула голову назад и рассмеялась, сверкнув белыми зубами.
— Вовсе нет! Мы только начали! Впереди еще вечер. И кроме того, ведь ты образец мужской сдержанности.
Она расстегнула другую пуговицу и, почувствовав его напряжение, лукаво улыбнулась. Стоя между его коленей, Кэт скользнула руками под сюртук и стянула его с плеч Томаса. Затем, сделав небольшую паузу, заглянула в его глаза. Они были темными, как ночь, а черты его лица казались окаменевшими. Скулы слегка покраснели под темной, с синеватым отливом, пробивающейся щетиной. Кэт заколебалась на мгновение, поймав его взгляд, но затем быстро отвела глаза, что было чрезвычайно трудно сделать. Ее пальцы продолжали медленно расстегивать пуговицы, и под его тонкой рубашкой она ощущала тепло его тела.
— В подобном случае женщина всегда оказывается в затруднительном положении, — пробормотала Кэт.
Внезапно Томас резко поднялся и, прорычав что-то нечленораздельное, сам скинул сюртук.
— Какую еще часть одежды я должен снять в угоду тебе? — резко спросил он.
— Свой жилет, разумеется.
Он распустил тесемки, снял жилет и, повернувшись, небрежно бросил его на кресло. Затем поднял руки, расставив их в стороны, и повернулся к ней с насмешливым выражением лица.
— Я должен до конца раздеться, чтобы ты была удовлетворена?
— Нет. Существует негласный закон, который определяет, при каких обстоятельствах и до какой степени мужчина может разоблачиться, не нарушая приличий, — сказала Кэт. Она знала ту грань, которую нельзя переступать. А он, видимо, хотел пристыдить ее и заставить остановиться, чтобы таким образом защититься от ее вызова.
Кэт улыбнулась Томасу, который возвышался над ней; его руки все еще были широко расставлены в стороны.
— Послушай, — сказала она, — я ведь не прошу тебя делать что-либо, чего не посмеет сделать дама. Разумеется, если мужчина снял с себя несколько вещей, это несопоставимо с раздеванием женщины. Посмотри, какая чудесная оранжерея, не правда ли? Полагаю, мы можем просто прогуляться здесь. Что в этом плохого?
— О Боже! — сказал Томас и, резко опустив руки, уперся кулаками в бока. — Ты отвратительно сыграла свою роль!
— Ничего подобного! — крикнула она, топнув ногой, явно забыв о своем решении вести себя сдержанно.
Томас усмехнулся, довольный тем, что Кэт в очередной раз проявила свой темперамент.
— Твоя манера изображать соблазнительницу чрезмерно наигранная, моя дорогая.
— Вовсе нет! — выпалила Кэт. — Незамужняя женщина вообще не должна вести себя так скандально со своим избранником, иначе он все поймет и сочтет, что она просто насмехается над ним.
Томас нахмурился и уставился на нее.
— Хорошо. Что дальше? Прогуляемся? С удовольствием, леди Кэтрин.
Немного смягчившись, девушка взяла его за руку и потянула вперед, словно он не весил почти девяносто килограммов, заглянув просительно в его лицо. Он ласково улыбнулся ей. Кэт мысленно одернула себя, вспомнив, что этот повеса, хотя и бывший, умеет легко вводить женщин в заблуждение.
— Пройдемся по оранжерее, дорогой, — сказала она. — Здесь так много красивых цветущих растений, особенно в этом углу.
И медленно двинулась по уложенной кирпичом дорожке. Растяжение лодыжки не позволяло идти быстро, тем не менее Кэт, опередив Томаса, останавливалась и указывала на цветы, чтобы тот мог оценить их редкую красоту. Она внутренне усмехалась, когда он смотрел на растения с недоуменным выражением лица.
Кэт согласно кивала и соглашалась со всем, что бы ни говорил Томас. Если его комментарии не содержали должного восхищения, она все равно воспринимала их с улыбкой. В ином случае выражала неподдельное удивление и с несоразмерным энтузиазмом поздравляла своего спутника, отмечая его способность ценить прекрасное.
Они наконец достигли поворота дорожки и, свернув, обнаружили кованую скамейку в небольшой нише со свисающим плющом и другими ползучими растениями. Кэт подвела туда Томаса и жестом предложила присесть, как будто их короткая прогулка была слишком утомительной, а он был усталым инвалидом. Тот, нахмурившись, послушался, и девушка опустилась рядом с ним.
