Тери Браун - Зимний цветок
Девушка беспомощно пожала плечами. Ей казалось, будто она несется на поезде без тормозов, а двери накрепко заперты снаружи.
— Должна признать, что вы с Ровеной несколько меня озадачили. Его светлость уехал ранним утром и не вернется до вечера. Так что разговор с ним придется отложить. Твоя матушка уже знает? Нет? О боже мой! Я так хотела позвонить ей по телефону и начать подготовку к обручению. Ладно, сделаем иначе. Вечером поговоришь с матушкой, а я заеду в Эддельсон завтра. Гораздо приятнее строить планы при личной встрече. А теперь мне надо знать, чем вы с Ровеной хотели заняться сегодня.
От потока слов у Ровены закружилась голова. Себастьян же откровенно позеленел, словно его укачало и вот-вот стошнит, поэтому Ровене пришлось взять дело в свои руки:
— Мы собирались прокатиться по окрестностям. Возможно, заедем на обед в Норвич. Вернемся как раз к приезду дяди, чтобы Себастьян мог с ним поговорить.
— Возьмите с собой Элейн. После вчерашней выходки я настаиваю, чтобы вы не появлялись на публике без присмотра.
Лорд Биллингсли криво улыбнулся, а Элейн с готовностью вскочила со стула:
— О, так теперь мне отводится роль дуэньи. Пойду переоденусь.
Она удалилась, и тетя Шарлотта потрепала племянницу по руке:
— Я безмерно рада такому повороту событий. А сейчас мне надо заняться твоим приданым.
Графиня вышла из столовой, и впервые после объявления о помолвке Ровена с Себастьяном остались наедине. Он взял ее за руку и решительно вывел в небольшую гостиную, где никто не мог помешать разговору.
— Что, черт возьми, происходит? — спросил он, едва закрыв дверь.
Ровена опустилась в кресло с набивными розами — оно всегда казалось ей безвкусным — и прижала ко лбу ладонь:
— Простите. Я даже не предполагала, что все так обернется. Будто в засаду попала.
— Какое знакомое чувство, — ровным тоном произнес лорд Биллингсли. Он уселся в кресло напротив и скрестил длинные ноги. — Думаю, лучше начать с самого начала.
— Это и есть начало. До тети дошли слухи о нашем поцелуе с Джоном, но по описанию она приняла его за вас.
Себастьян кивнул:
— И как получилось, что вы не указали ей на ошибку, а убедили в том, что мы помолвлены?
— Она решила, что раз вы поцеловали меня на людях, значит предложение уже сделано и принято. Видимо, ей не хотелось верить, что сын ее лучшей подруги бесчестный подлец. Ведь тогда бы вас ждала страшная казнь от рук двух почтенных дам.
Молодой человек снова кивнул:
— Да, похоже на леди Саммерсет. Единственное, чего я не могу понять, почему вы не разуверили ее в убеждении, что мы собираемся пожениться?
В его голосе звенел тихий смех, и Ровена вздохнула с облегчением:
— Видите ли, все несколько сложнее. Уэллсы и Бакстоны не слишком ладят друг с другом. Скорее, наоборот. Я фактически уверена, что мой дядя приравнивает семейство Уэллс к назойливым муравьям в корзинке для пикника. А тетя расстроится, поскольку Джон не принадлежит к высшему свету, и к тому же он младший сын, а значит, останется без наследства.
— Вот оно что. Так ваш избранник, мало того что не имеет подходящей родословной, — он еще и небогат. Двойной грех, так сказать.
— Именно, — вздохнула Ровена.
— Насколько далеко вы хотите завести этот фарс? До приема в честь помолвки? Или до свадьбы? И как собираетесь спасать меня от Джона? Вы же понимаете, что стоит ему прослышать о нашем обручении, и он ринется за моей головой? Невооруженным взглядом видно, что он по уши влюблен в вас.
Щеки Ровены загорелись. Она не смогла скрыть радостной улыбки.
— Обещаю, что помолвку мы вскоре разорвем. Но будет чудесно, если слухи продержатся хотя бы неделю. Все равно Джон скоро возвращается в Кент.
Себастьян поднялся и испытующе уставился на девушку:
— А что я получу взамен?
— Не знаю, — покачала головой та. — Развеете скуку?
— Возможно, но вы же понимаете, сколько хлопот возникнет у меня с матерью?
Ровена кивнула и затаила дыхание. Лорд Биллингсли вздохнул и покачал головой:
— Либо я бесхребетный дурень, либо готов пожертвовать головой ради любви. Что поделать. Мы оба знаем: у меня нет причин подыгрывать фальшивой помолвке, но я не могу отказать. Лучше сразу сообщить Джону, чтобы он услышал новости из наших уст.
— Спасибо. Вы чудесный человек, Себастьян. Пруденс совершила огромную ошибку.
Молодой человек сжал челюсти, но кивнул и протянул руку:
— Пожалуй, нам пора, дорогая?
Ровена с готовностью взяла его под локоть:
— Как скажешь, милый.
Глава девятая
— Ты готова?
Виктория подавила ребяческое желание высунуть язык. Почему-то Лотти всегда действовала ей на нервы.
Девушка в последний раз поправила перед зеркалом прическу. Сегодня она надела тот же незадачливый костюм, в котором ходила к Волосатому Герберту. Ей хотелось, чтобы Марта воспринимала ее на равных, и Виктория поклялась вести себя при следующей встрече солидно и сдержанно.
— Готова, — откликнулась она и наградила свое отражение суровым кивком.
Надев темный плащ, она вместе с Лотти отправилась на метро в восточный район Лондона.
При выходе с перрона в нос ударил острый запах нечистот и мусора. В широких дверных проемах перекошенных кирпичных домов на корточках сидели дети. Они наблюдали за прохожими огромными голодными глазами. Ноги от холода оберегали обмотки из ветоши и газет. В одном из переулков Виктория увидела, как на огромной куче отбросов над трупом кошки дерутся крысы. По улицам расхаживали ярко накрашенные женщины с младенцами на руках. В ожидании захода солнца они торговали вразнос мылом и прочими мелочами.
Виктория понимала, что попала не только в другую часть города; она окунулась в совершенно иной мир. До сих пор ее жизнь ограничивалась безопасными оазисами Мейфэра, Белгравии и Сент-Джеймса. Естественно, Лотти она не сказала ни слова. Неказистая женщина постоянно излучала некое самодовольство, отчего в Виктории пробуждался дух противоречия, и она ни словом, ни жестом не выдала ужаса при виде окружающей грязи и нищеты.
Девушка крепче сжала губы и последовала за спутницей. Та наблюдала за ней краем глаза, будто осуждала за происхождение, воспитание и наивность. Но может, Лотти права. Почему она считает себя вправе обладать многим, когда у этих людей нет ничего? К горлу подступил ком, дышать становилось все труднее, и в конце концов Виктории пришлось замахать рукой и остановиться.
Лотти повернулась и сурово свела брови:
— Не стоит мешкать. Здесь небезопасно. — Но тут она хорошенько разглядела Викторию, и строгое лицо смягчилось. — Когда я попала сюда в первый раз, то плакала и не могла остановиться, — тихо призналась она.
