Рексанна Бекнел - Укрощенное сердце
— Что ты здесь делаешь, Изольда? Мама знает, где ты? Нет, конечно, не знает. — Она скрестила руки на груди и сурово взглянула на девочку. — О чем ты думала, дорогая моя, сбежав из замка без провожатых?
Виноватое выражение исчезло с личика Изольды.
— Я могу задать тебе тот же самый вопрос. Почему ты сидишь здесь одна? Кого ждешь?
— Жду? Никого я не жду, — удивилась Ронуэн и неожиданно все поняла. — Я никого не жду, и уж тем более не желала бы видеть здесь твоего дядю.
Изольда вздернула подбородок.
— Я видела, как ты на него смотрела. Меня не обманешь. Но ты напрасно теряешь время, если считаешь, что его внимание к тебе что-то значит. Он ведет себя так со всеми женщинами.
— Не сомневаюсь, — пробормотала Ронуэн. — Но ты ошибаешься, если думаешь, что этот человек произвел на меня впечатление. Ничего подобного.. — Она указала на дорогу. — А теперь возвращайся домой, Изольда, и поспеши, пока твое отсутствие не заметили и не начали поиски.
Девочка задумалась. Ронуэн увидела на ее лице неуверенность.
— Ты говоришь, что не хочешь его, но откуда мне знать, что это правда?
Потеряв терпение, Ронуэн заявила:
— Этого ты никогда не узнаешь. Не забывай: ты не можешь повлиять на своего дядю, равно как и ни на одну женщину, которая может ему понравиться. Он взрослый мужчина, а ты маленькая девочка. И он твой дядя, Изольда. Ты и он никогда…
— Нет! — выкрикнула девочка и зажала ладошками уши. — Я тебя не слышу! Я тебя не слушаю! Так что можешь прекратить свои разговоры. Уходи! — сказала она, и в ее голосе зазвучали повелительные нотки. — Уходи туда, откуда пришла, и оставь нас в покое.
Ронуэн не могла не восхититься храбростью девочки. Она, конечно, заблуждалась, но по крайней мере готова была бороться зато, что считала своим. Конечно, Изольда наполовину валлийка. До своего замужества ее мать Джослин была по-настоящему отважной женщиной. И отца Изольды, хотя он и англичанин, никак не назовешь трусом. Даже Ронуэн это признавала. Так что девочка была очень смелой и не кривила душой. Просто сейчас она ни о чем не могла думать, кроме своей детской влюбленности в красивого родственника.
Любовь существующая вопреки здравому смыслу часто делает сильную женщину слабой. Джослин пошла по этому пути, и Ронуэн едва не поступила так же. Как можно ожидать более разумных действий от ребенка?
Не обращая внимания на открытую враждебность Изольды, Ронуэн ласково улыбнулась ей.
— Не меня тебе следует опасаться, Изольда, если речь идет о твоем дяде. Несомненно, на него найдется много других охотниц. Ты собираешься наносить визиты каждой?
— Ты считаешь меня беспомощным ребенком, но это не так.
— Я последний человек, который мог бы посчитать тебя беспомощной, Изольда, — спокойно сказала она, — но все же ты не должна находиться в лесу одна. Иди домой, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.
Изольда устремила на нее мрачный взгляд, в котором враждебности нисколько не уменьшилось.
— Это ты иди домой. А у меня есть право здесь находиться. Это земли Роузклиффа.
Ронуэн сжала кулаки. Невоспитанная английская девчонка! Это валлийские земли. Земли Уэльса.
Она задумчиво посмотрела на Изольду. У нее никогда не будет лучшей возможности взять одного из детей Рэнда в заложники. Нанести удар за Уэльс.
И хотя она уже решила, что брать в заложники следует Гвендолин, разве можно упускать такой блестящий шанс?
Она огляделась по сторонам, переполненная самыми разными эмоциями. «Просто сделай это, — требовали ее валлийские корни. — Возьми девчонку и обменяй ее на замок».
«Но что, если она пострадает? — возражало ее женское начало. — Я никогда себе не прощу, если с ее головы упадет хотя бы один волос».
В это время раздался свист — такой звук издает сокол на охоте. Ронуэн отлично знала, что это не сокол. И поняла, что решение, похищать Изольду или нет, уже принято без нее.
Она неохотно ответила на сигнал Риса, и через минуту он в компании еще двух мятежников появился среди ив.
Изольда испуганно вскрикнула и бросилась наутек, но Фентон ее легко поймал и прижал к себе. Ронуэн тотчас поспешила к нему. Этот здоровяк мог причинить девочке боль.
— Дай ее мне, — потребовала она. — Ты ее пугаешь.
— Она и должна испугаться, — заметил Рис, неторопливо приблизившись. Его улыбка напоминала волчий оскал. — Итак, Ронуэн, какая дичь нам попалась сегодня? — Он окинул взглядом девочку и обернулся к Ронуэн. — Это его старшая, Изольда. Я и не ожидал такого быстрого успеха.
— Если уж быть точным, ты вообще не ожидал успеха, — пробормотала Ронуэн и прижала к себе Изольду. — Успокойся, — сказала она, — тебе не причинят вреда.
— Почему ты так говоришь? — нахмурился Рис.
— Я тебя ненавижу! — взвизгнула Изольда.
— Не сомневаюсь, — вздохнула Ронуэн, глядя на Изольду. Рису она сказала: — Если бы ты доверял мне и не сомневался в успехе, не сидел бы в засаде, выслеживая меня.
Рис пожал плечами.
— Я предпочел бы выражение «охраняя тебя и ожидая случая предложить свою помощь». Дай девчонку мне.
— Нет! — завопила Изольда и изо всех сил вцепилась в Ронуэн, из рук которой только что яростно вырывалась.
— Я справлюсь с ней, — твердо сказала Ронуэн.
Фентон, до сих пор молчавший, хмыкнул:
— Плохо, когда женщина тебе указывает, что делать. Теперь они обе будут тобой командовать?
Рис выругался.
— Дай ее мне, Ронуэн, — выкрикнул он и вырвал Изольду из ее объятий.
Грубо схватив за плечи, он стал внимательно всматриваться в лицо девочки.
— Внешне она похожа на мать. Но внутри… В сердце ты истинная англичанка, не так ли? Отвечай же! — громко потребовал он и встряхнул ее.
Из глаз ребенка хлынули слезы, и сердце Ронуэн сжалось. Она схватила Риса за руку.
— Прекрати! Ты ее пугаешь!
— Прекрасно. Она и должна меня бояться. Если она будет вести себя плохо, ей придется за это ответить. Ты все поняла? — спросил он, холодно глядя на девочку.
Бравада Изольды исчезла. Теперь она была просто маленькой девочкой, попавшей в руки врагов ее отца. По ее щекам катились слезы, но она сумела кивнуть в ответ.
Немного смягчившись, Рис ослабил хватку.
— Вот и хорошо. — Он подтолкнул девочку к Фентону. — Не спускай с нее глаз, а я пока поговорю с Ронуэн наедине.
Но Ронуэн не имела никакого желания беседовать с Рисом наедине. Ее чувства были в смятении, и она уже не могла определенно сказать, кому предана по-настоящему. К тому же ей не понравился собственнический инстинкт, проявившийся в поведении Риса.
