Энни Берроуз - Невеста для сердцееда
— Но как только новизна исчерпает себя, она выбросит тебя прочь, и ты опять погрузишься в безвестность, где тебе самое место.
Точно как те обезьянки, которых запирают в клетках, когда представление подходит к концу.
Закончив свою маленькую речь, мисс Уэверли подобрала юбки и ускользнула прочь, оставив Генриетту неподвижно стоять в коридоре. Ее потрясло столь открытое проявление ненависти, которая казалась преувеличенной. Собираясь с духом, чтобы вернуться обратно в гостиную к тетушке и кузине, Генриетта размышляла о том, что в голове мисс Уэверли, очевидно, ничего кроме злобы нет. Потому что если бы Генриетта не вмешалась, эта девушка оказалась бы в центре огромного скандала, сама того не ведая, поскольку понятия не имела, каким могущественным мужчиной она попыталась манипулировать. Она добилась бы схожего результата, если бы сунула руку в клетку льва.
Что же касается ее предсказания о том, что Генриетта опять погрузится в безвестность… это еще как посмотреть! Если все представители высшего света похожи на нее и тех грубиянов, что наводнили гостиную, расточая оскорбления, то чем скорее они потеряют к ней интерес, тем лучше. Генриетта приняла приглашение на сегодняшний вечер потому лишь, что понимала, как много это значит для тетушки и кузины. Она видела, как они весело проводят время. Милдред, стоило лишь Генриетте выйти из комнаты, обзавелась парочкой поклонников. Один из них, перегнувшись через спинку дивана, пытался нашептывать что-то ей на ушко, второй, сидящий подле нее, бросил на него убийственный взгляд.
Генриетта решила, что ни один из них не имеет серьезных намерений, к тому же Милдред усвоила урок, преподанный ей в тот день, когда мужчины затеяли из-за нее драку. Представители высшего класса легкомысленно относятся к женщинам, которые им не ровня. Они могут заигрывать, но за их лестными словами скрывается презрение к происхождению. И только самые отчаянные охотники за состоянием могут предложить нечто большее, чем carte blanche[9]. А мистер Криммер между тем хотя и заикается и имеет тенденцию краснеть по любому поводу, кулаками доказал глубину своего чувства к Милдред.
Генриетта заняла место на диване рядом с тетушкой, подальше от кузины, чтобы не прерывать ее беспечной болтовни, и раскрыла веер. Как скоро им можно будет поехать домой? И через, какое время ей уже будет позволено вернуться в Мач-Уэйкеринг, кануть в ту самую безвестность, которой пугала мисс Уэверли? Генриетта вздохнула. Хотя она регулярно писала отцу, ей начало казаться, что прошла уже целая вечность с тех пор, как она видела его в последний раз.
Возможно, он приедет в Лондон на какое-нибудь собрание или лекцию. Он частенько срывался с места в последний момент, прочитав объявление в газете.
Тут Генриетта перестала обмахиваться веером, представив, как отец приедет на важную встречу и неожиданно услышит ее имя, поданное именно в том ключе, описанном мисс Уэверли, ибо женщины вроде нее никогда не останавливаются на полпути. Будучи чрезвычайно разгневанной тем, что ее планы но завоеванию лорда Дебена нарушены, она при удобном случае станет чернить Генриетту. А учитывая то, какой популярностью она пользуется у мужчин, недостатка в слушателях у нее точно не будет.
Генриетта почувствовала, что желудок будто сковало холодом. За себя она не переживала, но отец ужасно расстроится, если узнает, в какую неприятную ситуацию она угодила.
Не говоря уже о братьях. Вернувшись домой, на побывку, они не обрадуются, узнав, что об их сестре говорят ужасные вещи.
Естественно, они без лишних объяснений поймут, как случилось, что их рассеянный отец послал ее на сезон к Ледбеттерам. Именно это обстоятельство и стало поводом для подозрений в том, что она родом из семьи предпринимателей, но это ничуть не уменьшит их недовольство. Хотя леди Далримпл и ввела некоторых людей в курс дел, всегда найдутся иные, предпочитающие верить в худшее. Вроде мисс Уэверли.
Но не это обстоятельство встревожило бы ее семью в наибольшей степени, а ее знакомство с лордом Дебеном. Генриетта не сделала ничего плохого, но мисс Уэверли наверняка представила ситуацию в самом что ни на есть мрачном свете.
Генриетта усматривала во всем происходящем идеальную справедливость. Из-за того, что она опрометчиво последовала в Лондон за Ричардом, ее теперь считают особой, которая готова бегать за всеми без исключения мужчинами.
От этой мысли ей стало нехорошо. Заставив отца поспешно устроить ее участие в столичном сезоне, она своими действиями завлекла всю семью в непроходимую трясину.
До Генриетты доносился гул голосов двух поклонников Милдред, а перед глазами мелькали изысканно одетые гости, прохаживающиеся по комнате, при этом она ощущала себя оторванной от всего. Чувство вины поднималось внутри ее, омывая ядовитыми испарениями, такими густыми, что за ними невозможно было рассмотреть происходящее.
Так продолжалось, пока лорд Дебен не направился к ней.
Он подарил ей крошечный лучик надежды. Она поняла, что люди станут перешептываться, что бы она ни сделала. В таком случае пусть уж лучше восхищаются тем, как ей удалось сделаться звездой высшего света, а не злословят по поводу вульгарности.
Генриетта рассудила, что ее поступок продиктован не соблазном. Она не намерена утереть нос мисс Уэверли. Не стоит сейчас задумываться о том, сколько времени придется провести в обществе лорда Дебена. Будет лучше, если родственники-мужчины поверят в то, что сезон проходит очень успешно, нежели чем огорошить известием о том, что она выставила себя на посмешище.
Поднявшись с дивана, Генриетта пересекла комнату, направляясь к лорду Дебену. Поначалу он не заметил ее посреди толпы, тогда она подергала его за рукав, привлекая внимание.
Некая матрона поднесла к глазам лорнет и холодно уставилась на нее. Один мужчина подтолкнул локтем другого, и оба рассмеялись.
Лорд Дебен воззрился сначала на маленькую ручку, сжавшую безукоризненный рукав фрака, затем его взгляд проследовал дальше, к лицу девушки.
— Мисс Гибсон, — произнес он.
На мгновение Генриетте показалось, что она совершила прилюдное самоубийство. Если он пренебрежительно обойдется с ней, ее репутация навсегда погублена. Мысленно она заклинала его помочь ей. Ей показалось, что минула целая вечность, хотя на самом деле не более одной или двух секунд, прежде чем на его губах появилась обворожительная улыбка.
— Моя дорогая, я совершенно забыл. Как правильно вы сделали, решив напомнить мне. — Он ввел ее в свой привилегированный круг. — Прошу извинить нас, леди и джентльмены. Я пообещал, что… — Не закончив фразы, он вынул из кармана часы и бросил на них взгляд. — Боюсь, я уже опаздываю. Мы так углубились в разговор, — обратился он к Генриетте, — что я совершенно забыл о времени.
