Гэлен Фоули - Мой пылкий лорд
— Знаю, знаю. Неужели вы не видите, что мне нужна помощь, mon ange? Ясное дело, чтобы исправить меня, нужна самая строгая в нашем королевстве Гуди Два Башмака.
— Исправляйте себя сами! Если вы вызвали меня сюда только для того, чтобы поиграть, то позвольте сообщить, что я не хочу иметь с вами ничего общего. Право же… — Элис рванула руку, но чем сильнее она тянула, тем сильнее он ее стискивал, — если я, к несчастью, встречусь с вами на людях, то не признаю нашего знакомства!
— Вы грозите мне самыми строгими карами, — серьезно проговорил Люсьен. — Конечно, я должен измениться, но как это сделать? Постойте — у меня есть идея.
— Почему-то меня это не удивляет, — отозвалась Элис.
Он нагнулся вперед, устремив на нее ангельски кроткий взгляд.
— Может быть, ваши хорошие качества смогут меня очистить. Может быть, ваше влияние поможет мне измениться. Что это вы сказали вчера ночью? Насчет любви?
— Мне следовало бы знать, что вы настолько низки, что превратите мои же собственные слова в обвинения против меня.
— Но ведь они были правильны, да? Вы не хотите спасти меня, Элис? Женщины вечно стараются спасти меня… но, конечно, ни одной еще не удавалось чего-либо добиться. Я надеялся, что вам захочется попытаться.
Она посмотрела ему прямо в лицо.
— Это прекрасная и, должна добавить, оригинальная лесть, лорд Люцифер, но я не дура. У вас нет ни малейшего желания меняться. Что же до любви, то лебеди на озере и волки в лесу знают о ней больше, чем когда-нибудь будете знать вы, при всем вашем уме. А теперь извините…
— Я изменился бы ради вас, если бы вы могли заставить меня поверить, если бы вы могли показать мне, зачем вообще быть хорошим. — Люсьен прижал ее руку к своему чисто выбритому подбородку. — Научите меня, Элис, у меня открытый ум. А у вас?
Она выдержала его взгляд.
— Как жестоко — вот так играть мной, — с трудом проговорила она.
— Я говорю серьезно. Настойчивость его взгляда начала пугать ее.
Элис попыталась высвободить руку, но его хватка оказалась неумолимой. Люсьен слегка повернул голову и запечатлел поцелуй на ее ладони, опустив на мгновение свои длинные ресницы.
— Не думайте, что я пришел к вам с пустыми руками. Мне так хочется помочь вам, Элис. — Он открыл глаза и нежно посмотрел на нее. — Вы слишком молоды, чтобы понять это, но я знаю, что будет с вами.
— Вот как? — прошептала она, смущенно вглядываясь в глубину его глаз.
— Я уже видел это тысячу раз. Вас превратят в такую же, как они, но я могу защитить вас, вашу светлую, прекрасную душу. Сейчас вы в клетке и даже не знаете об этом, но я могу вас освободить. Разрешите мне взять вас под свою опеку. Я могу научить вас, как перехитрить их, если вы позволите мне сделать это. Я не дам им превратить вас в очередную хорошенькую, пустую оболочку в лентах и французском шелке. Для такой участи вы слишком хороши.
Эти слова, произнесенные тихим голосом, потрясли Элис. Казалось, он прочел ее сокровенные желания. Она смотрела на него как зачарованная.
— Чего вы хотите от меня?
— Того же, чего и вы от меня, милочка, — сказал Люсьен, успокаивающе поглаживая ее руку. — Мы оба хотим, чтобы нас воспринимали такими, какие мы есть на самом деле.
— А что вы собой представляете, Люсьен? — спросила она дрожащим голосом.
— Оставайтесь со мной и узнайте.
— Ну, скажу я вам! — раздался, грубый голос от двери. — Мы что же, объявляем о помолвке? Мы уже выбрали цветы? Церковь?
— Кейро! — Элис вырвала руку, которую осторожно сжимал Люсьен, и почувствовала, что щеки у нее запылали.
Он спокойно наблюдал за ней.
— О Господи, меня пригласили сюда, но я надеюсь, что не помешала, — презрительно бросила Кейро, входя в библиотеку. Из безукоризненной прически баронессы не выбивался; ни один волосок, одета она была по обыкновению элегантно. Тем не менее, ее глаза были налиты кровью, и излишек румян на щеках не скрывал смертельной бледности — Я бы могла прийти после того, как вы закончите, ваш маленький tete-i-tete, но меня ждет сын. Элис, вы готовы ехать?
— Иду…
— Не так быстро, моя дорогая. — Люсьен встал, чувства, выражавшиеся на его лице, незаметно спрятались за маской надменности и светской самоуверенности. — Леди Гленвуд, войдите и присядьте. Я пригласил вас обеих по важному делу.
«Значит, он действительно пригласил в библиотеку и Кейро тоже?» — удивилась Элис, поворачиваясь, чтобы взглянуть на него, когда он шел мимо нее к баронессе.
— О да, мне кажется, это ужасно важно, — пробормотала та.
— Вам, сударыня, почаще следует вспоминать о вежливости. — С этими словами Люсьен схватил баронессу за локоть и потащил к креслу, стоявшему напротив кушетки.
Усевшись, Кейро бросила на Элис надменный угрожающий взгляд. Она облокотилась о подлокотник и обхватила лоб пальцами — истинное воплощение человека, страдающего от последствий чересчур обильных возлияний. «Поделом тебе», — подумала Элис, бросив на золовку ответный вызывающий взгляд.
— Мисс Монтегю, прошу вас, сядьте. — Люсьен замер между ними. — Я знаю, что вам нужно уехать как можно скорее, поэтому буду предельно краток. — Он повернулся и неторопливо пошел к стоявшему неподалеку шахматному столику. — Последнее время меня тянет к общению, — сказал он. — Я обдумал это и принял решение.
Склонив набок голову, Люсьен рассматривал доску, потом переставил черного коня, побив белую королеву. Сняв с доски фигурку из слоновой кости, он посмотрел на Кейро, потом на Элис и сказал ровным голосом:
— Я разрешу уехать только одной из вас.
Недоумевая, женщины дружно уставились на него.
— Прошу прощения? — удивленно проговорила Кейро.
Элис сидела прямо, как палка, и смотрела на него, охваченная ужасным предчувствием.
— Что вы хотите сказать? Как это — вы разрешите уехать только одной из нас?
— Одна может уехать, другая останется на некоторое время в качестве моей компаньонки и будет развлекать меня — вы же понимаете, что здесь, в деревне, очень скучно. Но я оставляю решение на вас, Элис, кто поедет домой к Гарри, а кто останется в Ревелл-Корте… со мной.
Выражение ее лица было очень забавным, но Люсьен сумел удержаться от улыбки. Глаза его были непроницаемы, но видит Бог, она вызывает у него желание. Наплевать, что поступок его немыслим. Он решил и не намерен отступать, слишком это важно для него.
Ее милое личико побледнело, кажется; она потрясена. Люсьен подавил мрачную улыбку. Настал момент выяснить, действительно ли его славная девочка так благородна и верна? Он в точности знал, как заманить ее в ловушку — используя обещание, которое Элис дала у смертного ложа брата, о чем она неразумно сообщила ему вчера ночью, и ее преданность племяннику.
